зная, что никто не может судить другого, и что человеку свойственно не наказывать, а прощать брата? Зачем в самом важном для души деле: в признании того, что свято, т. е. высшее добро, и что не свято, т. е. что зло, люди подчиняются требованиям чуждых им людей?