Цитаты из книги «Неверующий»

Вечно новым и постоянно возрастающим удивлением и благоговением две вещи наполняют душу, чем чаще и постояннее ими занимается размышление: звездное небо надо мною и закон нравственности во мне. Кант

моих десяти пальцах. Да, война, война не на живот, а на смерть со всем чудесным. Надо, чтобы народ верил только в самого себя. Надо, чтобы он понимал, что в колыбели нет ничего, кроме того, что мы видим, – ничего, кроме зародыша, и в гробу ничего, кроме уничтожения. Прочь все призраки! Нет ничего, кроме земли и жизни. Нет никакого другого неба, кроме того, в котором мы уже живем; наша земля вертится в нем. Надо здраво и ясно рассуждать, и прочь все метания! Кто не хочет плода, подрезает дерево: надо отнять у религии всякий предлог для ее существования. – В чем ваша религия? – спросил я. – Я ведь сказал, что я – воспитанник семинарии. – Ну? – Стало быть, я – атеист. – Я не могу согласиться с таким выводом, – сказал я.

освободить человеческий ум от всего сверхъестественного. – Что вы разумеете под сверхъестественным? – спросил я. – Я разумею то, что человек погибает от этих религиозных фантасмагорий. Суеверия душат будущее. До тех пор, покуда народы будут вдыхать в себя ходячий фанатизм, нельзя рассчитывать на человеческий разум. Да! этот старый человеческий разум гибнет под покровами и тонет в священных химерах. Его лодка течет со всех сторон. Будем держаться одной несомненной действительности. Дважды два – четыре: вне этого нет спасения. Надо строить философию только на фактах, не допускать ничего, что не может быть проверено разумом. Действительно только видимое и ощущаемое. Надо, чтобы все верования были в

Демократия должна принять меры. Надо переделать человека, обновить народ в детях. Только в воспитании мы покажем логику революции.

Вы логически правильно думаете, и этого мне достаточно. Итак: человек есть материя, он происходит из ничего и возвращается к ничему. У него есть только жизнь; только эта жизнь принадлежит ему. Весь его разум, весь его здравый смысл, вся его философия состоит в том, чтобы пользоваться этой жизнью и сделать так, чтобы она продолжалась как можно дольше. Единственная нравственность есть гигиена; цель жизни – счастье. Цель жизни – наслаждение ею; цель жизни – в том, чтобы жить. Из этого можно бы сделать много выводов, но я не хочу их делать теперь; я ограничусь только тем, что спрошу вас: неужели вы истинно так думаете? – Да, я истинно так думаю.

наблюдая только материальный факт, в чем, по-вашему, единственная мудрость, человек не имеет никакого повода жертвовать собою, своим благом для блага другого человека? Всякое колебание, казалось, исчезло в его мысли. Он ответил мне спокойно: – Никакого. – И, следовательно, – возразил я, – и никакого повода пожертвовать своим счастьем для счастья человеческого рода? Здесь Лерэ вздрогнул. – Если это касается рода человеческого, то другое дело. – Отчего? – сказал я. – Сумма нулей все-таки всегда будет нуль. Он на минуту замолчал, потом с некоторым усилием согласился со мной. – Истина всегда истина, – сказал он, – вы жестки, но ваш силлогизм верен. Я продолжал: – Я не обсуждаю ваших принципов; я только вывожу то, что из них следуе