Пересказывал он настолько увлеченно и виртуозно, он так артистично “показывал” персонажей и интонировал их реплики, что его рассказ казался не вольным и неизбежно профанным переложением высокого и рельефного в низкое и плоское, а практически конгениальной проекцией всех условностей и приемов киноискусства на “вербальный экран”.