– Официальный брак с Мудрейшим при условии зачатия, вынашивания и рождения здорового потомка. Пол значения не имеет. Участие в жизни и воспитании ребенка, прививание традиционных эльфийских ценностей, возможно, обучение магии на первоначальной ступени. Он или она должны расти истинными гражданами своей страны, ощущать любовь и заботу, уметь нести ответственность и противостоять трудностям. В общем, от вас потребуется все то, что каждый из эльфов дал бы своему отпрыску…

Герцогиня давно научилась не доверять услышанному и потому уточнила:

– Ограничения?

Ксарион качнул головой.

– Почти никаких, кроме трех! Первое: развод по вашему желанию невозможен. Второе: если вы будете хорошей матерью, у ваших ног будут весь Лималль, сокровищница, свита… Все, что пожелаете! Но ребенок должен оставаться в непосредственной близости от отца. Кроме того, вы должны дать согласие на предварительный осмотр нашим целителем. Данные, что мной получены, несколько… хм… устарели.

– Условия разумные, – усмехнулась Агнуша. – Раньше я бы не задумываясь приняла их… Но теперь мне нужно время на обдумывание. Надеюсь, оно у меня есть?

– Конечно, – уголки рта личного советника приподнялись в волчьей ухмылке, – скажем, до первого месяца лета по календарю страны вашего пребывания.

– Я отвечу раньше, – небесные глаза герцогини потемнели, – и подожду вашего ответа. До первого месяца лета по календарю страны моего пребывания.

Ксарион прищурился.

– Вы опасная женщина, Агнуша, но вы мне нравитесь. Свяжитесь со мной, как только будете готовы дать ответ. Мой личный канал связи прописан в ваше зеркало. До встречи!

Амальгама потемнела. Рю Филонель задумчиво накручивала на палец безупречный локон. Ее сердце дало ответ сразу, едва услышало вопрос. Ответ, удививший ее саму. Теперь стоило выдержать паузу и донести его до личного советника. И после этого она будет знать о своем будущем. Будущем королевы Лималля или безымянной эльфийки, прозябающей где-то на окраине зримого мира.

* * *

Пока Его Величество отдыхал в Невьянском замке, оставшиеся во дворце родственники завели традицию второго завтрака. Первый, ранний, в шесть утра, Бруни по-прежнему готовила сама и кормила мужа в личных покоях. А вот на второй, около полудня, в Малую королевскую столовую собирались Их Высочества и иногда близкие друзья. Принц Колей данное мероприятие посещал редко, ибо ночной образ жизни не способствовал даже полуденному подъему.

Сегодня подавали короля завтраков – омлет с замеченными в нем перепелами, три вида ветчины, буженину, зелень и «деревенский» хлеб. Последний был предметом особой гордости Старшей королевской булочницы, ибо услышанный на рыночной площади от какой-то торговки рецепт серой булки Ванилла довела до совершенства, пробуя добавки разных трав и ароматических смесей. К краюхе – ноздреватой, с толстой коркой – руки одновременно потянули и Ее Высочество Бруни, и Ее Высочество Оридана, и Его Великолепие Дрюня Непревзойденный! Последний оказался шустрее всех. Посмотрев на вытянувшиеся лица принцесс, шут возвел глаза к небу и елейным голоском произнес:

– О, Пресветлая, молю тебя о мужестве слопать этот дар богов в одиночестве!

Индари молчала.

– Нет? – удивился Дрюня. – Ну тогда, – он лукаво сверкнул глазами, – молю тебя о мудрости! О! Я чувствую ее!

Разломив краюху на три равные части, он отдал две Бруни и Оридане, а третью почти целиком запихнул в рот, заявив:

– Одной божественной мудрости в день вполне достаточно!

Смеясь, Бруни взглянула на гаракенку.

– Ваше Высочество, помните, я говорила про обычай выходить на улицы города и сажать цветы? Мэтр Шабин, королевский астролог и метеоролог, предсказывает, что почки лопнут через три седмицы. А это значит, что будет объявлен Весенний бал, а после – Большой поэтический турнир, и в город съедутся менестрели и труверы со всей страны. Интересно, – Бруни посмотрела на мужа, – а как они об этом узнают?

Тот взял ее за руку, поднес к губам, улыбнулся.

– Я отправил глашатаев по стране еще седьмицу назад. Поэтому не волнуйся, родная, приедут все!

– О-о! – Оридана захлопала в ладоши. – Это значит, новые платья, платья, платья…

– И танцы, – вздохнул принц.

Сидящий у ног гаракенской принцессы маленький коричневый щен-оборотень с белым кончиком хвоста заливисто тявкнул. И тут же получил кусок ветчины.

– Он у вас скоро в двери не влезет, Ваше Высочество, – заметил Дрюня, наконец пережевавший свой ломоть.

Оридана с изящным высокомерием изломала черную бровь:

– Он много бегать! Это Коля все больше спать, а Саник – бегать как часики!

– Часики – ходить! – не моргнув глазом, подсказал шут. – А когда он обернется, кто-нибудь знает?

Его Высочество коротко глянул на щена и только головой покачал. Саник Дорош явно чувствовал себя в безопасности, оставаясь зверем среди людей.

Маленький оборотень, геройски спасший упавшего в море поросенка Колю, был привезен из больницы решительной Ориданой и теперь обитал в ее покоях. За прошедшее время он стал ласковее и игривее, чем раньше, с принцессой жил душа в душу, и ни ее, ни его не смущало то, что он так и не пробует оборачиваться, оставаясь щенком с белой кисточкой на хвосте. Как относится к приемышу супруги принц Колей – оставалось тайной, ибо в покоях супруги он не появлялся.

– Бедный малыш, – вздохнула Ванилла, тоже делясь с Саником ветчиной, – охота на тебя взглянуть, какой ты? Шкурка-то в рыжину! Неужели будет рыжий?

– У нас говорить, рыжики – к счастью, – улыбнулась Оридана, и ее глаза повлажнели.

Принцесса скучала по дому. На ее родине весна наступала на месяц раньше, чем в Ласурии, куда устремлялась оттуда на крыльях теплых ветров и океанских течений. В Гаракене сейчас вовсю цвели огромные коряжистые акации, обсыпанные мелкими листьями и еще более мелкими цветами, которые источали одуряющий аромат, и ласточки рисовали в высоком небе сакральные письмена, готовясь к многодневному перелету на Тикрей.

– Ваше Высочество, а в чем вы будете сажать цветы? – спросила Бруни, желая отвлечь Оридану от грустных мыслей. – У вас есть подходящее платье?

– О! – оживилась принцесса. – Нет, увы! Надо такое… Прекрасная садовница, да? С передницей?

Дрюня подавился омлетом. Ванилла одной рукой принялась долбить мужа по спине, а другой неаристократично почесала в затылке.

– Ваше Высочество, наверное, имеет в виду передник? – осведомилась она. – Такой фартук, чтобы не испачкаться?

– Да-да! – обрадовалась принцесса. – Фар-тук!

Саник поддержал лаем. Видимо, слово ему тоже понравилось.

Двери распахнулись, впуская… Его Высочество Колея.

Несмотря на мутный взгляд и нетвердую походку, принц был выбрит, причесан и пахло от него приятно. Укропным рассолом.

– Всем добрых улыбок и теплых объятий! – заявил он с порога. – Я в кои-то веки соскучился по семье!

– Действительно, в кои-то… – улыбнулся Аркей, хотя глаза его не улыбались. – Садись, брат.

– О, благодарю, мой господин! – склонился в шутливом поклоне Колей.

Подойдя к Оридане, чмокнул ее в макушку, как маленькую, сел между ней и Бруни, к руке которой приложился с видимым удовольствием.

– Сестренка, в твоем положении стыдно быть такой красивой, – заявил он, пока слуги подставляли посуду и накладывали омлет. – Тебе следует ходить с распухшим лицом, красным носом и толстыми губами, вон как супруга нашего обожаемого шута!

Губы Ваниллы задрожали. Она с оскорбленным видом поднялась, сделала реверанс и выскочила из покоев.

– У Вашего Высочества замылен глаз… Нет, оба! – воскликнул Дрюня, порываясь идти за ней. – Женщина, носящая в себе жизнь, прекрасна уже просто потому, что носит в себе жизнь! При чем тут лицо, нос и губы?

– Действительно, – фыркнул Колей и взглянул на Оридану, внимательно рассматривающую узор на тарелке, – интересно, как будете выглядеть вы, моя дорогая, когда наконец понесете?

По лицу принцессы поползли красные пятна.

Бруни заметила, как на щеках мужа заиграли желваки, и успокаивающе положила ладонь на его руку.

– Вы будете хорошим отцом своим детям, Ваше Высочество? – спросила она.

– Конечно, малышка! – пожал плечами принц, принимаясь за еду. – От отца я научился в совершенстве пользоваться таким инструментом воспитания, как ремень, от старшего брата – нотациями и выговорами. Что еще надо?

Матушка смотрела на него во все глаза. Почему ей казалось, что под маской циничного самца прячется мальчишка с добрым сердцем, однажды навсегда разуверившийся в окружающем его мире?

– Что еще? – пробормотала она. – Ласка, внимание, забота, тепло… Любовь. В вас это есть?

– Или все растворилось в крепких напитках? – мстительно добавил обиженный Дрюня.

Колей повернулся к Бруни и посмотрел ей в глаза.

– Во мне есть все, сестренка; нет только женщины, к ногам которой можно было бы сложить эти дары!

Ее Высочество Оридана встала, подхватила Саника на руки, коротко кивнула всем присутствующим и вышла. Прямая спина, гордая шея… и истинно королевский шлейф отчаяния.

Аркей осторожно положил вилку.

– Брат, почему ты всегда все портишь?

– Я? – изумился Колей. – Я?! С каких пор правда все портит, брат? Я сказал лишь ее!

– Не вина Ориданы, что ей пришлось стать твоей женой, – заметил наследный принц. – За что ты мучаешь ее?

– Не моя вина, что мне пришлось стать ей мужем, – прищурился его младший брат. – За что мне это? Это ты должен был жениться на ней! Но отец решил иначе…

Аркей и Бруни переглянулись. Если Колей и знал про проклятие лесной ведьмы, долгие годы довлевшее над старшим принцем, то знал не все. Например, не знал о том, что, давая согласие на брак Ориданы и Колея, Его Величество Редьярд спасал гаракенской принцессе жизнь, а ласурской династии – саму возможность существования.

– Не нам осуждать его решение, – спокойно сказал Аркей. Мгновение гнева прошло – теплая ладонь жены на его руке была тому порукой. – Признайся себе, брат, брак ничего не изменил и не изменит в твоей жизни! Как и отец, я не стану требовать от тебя верности Оридане, но потребую выполнения протокола! Еще одно обидное слово, взгляд в ее сторону – и ты будешь наказан.

– Да кто ты такой, чтобы наказывать меня? – изумился Колей.

– В данный момент – король Ласурии, – Аркей внимательно смотрел на него.

Под взглядом темных глаз старшего брата младшему принцу стало не по себе. Он поднялся, швырнув салфетку на тарелку.

– Вот и позавтракал в кругу семьи! Спасибо за теплый прием!

И вышел, хлопнув дверью. Следом ушел шут.

Бруни, пригорюнившись, смотрела вслед. Великовозрастного балбеса воспитывать поздно, но что-то с ним делать нужно?

В коридоре Дрюня догнал супругу и привлек к себе с такой страстью, что оба едва не кувыркнулись:

– Не верь никому, радость моя! Ты у меня самая красивая!

И в ту же минуту Ванилла действительно стала прекрасной.

* * *

Чуть изменив настройки зеркала, Ники разглядывала бескрайние заснеженные пространства с темными пятнами непроходимых чащоб, иззубренные фьордами берега, свинцовую воду Северного моря…

Узамор, страна контрастов, осколок Вечной ночи, более других сохранивший тогдашний климат и природу. Человек, с которым она собиралась побеседовать, не так давно стал полновластным господином этой земли – герцог Атрон рю Воронн, королевский наместник в Узаморе, по высочайшему указу Редьярда Третьего сменивший на посту владетельного герцога Ульверта.

Архимагистр рю Воронна, мягко говоря, не любила. Знала кое-что о его проделках – она о многих кое-что знала, – и не раз ловила себя на желании развеять этого черноволосого красавца в пыль, чтобы и воспоминания о нем не осталось на тикрейской земле. Однако, каким бы ни было желание Ники, архимагистр Никорин развеивала в пыль только по служебной необходимости, а таковой пока не случилось. К ее величайшему сожалению.

Зеркало показало приближающийся Рокунар, древнюю резиденцию узаморских князей, столицу княжества. Ульверта сейчас здесь не было – с облегчением передав Атрону бразды правления, стодевятилетний старец удалился в уединенную обитель на берегу моря.

Мощные каменные стены, поросшие белым арктическим лишайником, арки и висячие мосты, на которые страшно ступить – такими тонкими они казались, – знаменитые рокунарские мосты без перил, горбатые, с двойными ступенями – настоящее испытание мужества для приезжих. Княжеские хоромы – просторные, террасами взбирающиеся к низкому серому небу.

Подперев кулачком щеку, Ники смотрела на бесконечные коридоры со стрельчатыми потолками, украшенные белыми шерстяными коврами, на залы, отделанные хрусталем и дымчатым кварцем – и то, и другое добывалось в шахтах Серой скалы, где обитала одна из крупных гномьих диаспор Тикрея. Узаморцы любили простор и не боялись холода, только этим и можно было объяснить размер помещений, которые невозможно было обогреть даже большими, щедро украшенными резьбой по камню каминами. Ники с грустной усмешкой думала, что королева Рейвин, в момент прибытия в Вишенрог более походившая на испуганного олененка, получила твердость и силу характера из соков родной земли. Они были очень похожи – Узамор, расцветавший невозможными оттенками летников всего на полтора месяца в году, а все остальное время скрывающий свою волшебную суть под свинцом камней, малахитом лесов и кобальтом моря, и юная принцесса, впоследствии ставшая самой любимой и почитаемой из ласурских королев.

Архимагистр поморщилась – не любила вспоминать ту давнюю историю… Хоть и собиралась пообщаться с одним из ее непосредственных участников.

Он сидел над бумагами, хмурился и чуть шевелил губами, будто что-то подсчитывал или повторял. Красивый породистый самец с резкими чертами лица и черными волосами. Лишь виски стали совсем белыми. Легкая небритость делала его еще более привлекательным; простой камзол, распахнутый на груди, не скрывал ширину плеч.

Склоняя голову то к одному плечу, то к другому, Ники разглядывала Атрона рю Воронна, а он не знал об этом. Маленькие магические хитрости… В конце концов, архимагистр она или нет?

Его зеркалу наконец позволено было тренькнуть. Атрон поднял отсутствующий взгляд, увидел Ники, удивленно поднял брови.

– Архимагистр Никорин… – Едва кивнул, подлец! – Чем обязан?

– Если вы заняты, Ваша Светлость, я свяжусь с вами попозже, – елейно улыбнулась та.

– Ни в коем случае, – усмехнулся тот, – почтите меня своим присутствием, или будем разговаривать так?

Ники подумала мгновение.

– Пожалуй… я сейчас буду.

Движением руки приманила к себе меховую муфту, открыла портал и шагнула в Узамор, заранее повысив градус в подогревающем коконе. От дыхания Атрона шел пар – это значило, что теплолюбивая Никорин замерзла бы в его покоях уже в первые минуты разговора.

– Вы совсем устроились, я вижу? – прощебетала она, делая шаг на каменные плиты.

Ковры здесь лежали только под столом и у камина, толстые, мохнатые, белые. В такие было бы приятно погрузить босые ступни, если бы не холод. Бр-р… Ники еще чуть повысила градус.

Атрон встал, отодвинул ей стул напротив стола, отметил, как старательно она прячет руки в муфту, и предложил:

– Выпьете чего-нибудь согревающего? Для вас здесь слишком свежо!

– Свежо? Да здесь можно околеть, еще не произнеся приветствия, – сбросила маску любезности архимагистр, садясь и делая жест Атрону, чтобы тоже садился. Жест, которому нельзя было не повиноваться.

Однако тот промедлил. Все же он был хозяином в своем доме, хоть она могла за мгновенье превратить и этот дом, и Рокунар в груду тлеющих углей.

– Обойдемся без напитков, Атрон, – Ники холодно смотрела на него своими глазами цвета озерного льда, зная, как тяжело выдержать такой взгляд. – Герцог рю Вилль должен был направить вам секретное донесение о предположительном наличии на территории Узамора угрозы для всего королевства. Надеюсь, вы его получили?

– Получил и изучил со всем тщанием, – спокойно кивнул Атрон. – Данные проверяются. Мои люди нашли две подпольные лаборатории, где – предположительно! – проводились опыты не только над оборотнями, но и над людьми… Но, к сожалению, они давно брошены.

– Рю Вилль знает об этом? – уточнила Ники.

– Пока нет… Эта информация ничего не даст ему. Мы продолжаем поиски.

Архимагистр молча смотрела на него.

– Когда у меня будет что сообщить – я сообщу, – с нажимом добавил герцог.

Ники откинулась на спинку кресла, положила ногу на ногу.

– Что ж, перейдем к делу. С нашей стороны в вашу направляется… тайный агент. Он идет по следу тех бешеных тварей, что попали в Ласурию с севера.

– Оборотень? – уточнил Атрон и поморщился. – Здесь с ними сложно. Вражда пустила слишком глубокие корни. Большинство населения не одобряет последние реформы правительства.

– Им потребуется больше времени, чем остальным, но рано или поздно они поймут и прочувствуют выгоду союза с оборотнями, – пожала плечами Ники. – Наш агент работает в одиночку, без прикрытия; какую дорогу он выбрал, мы не знаем. Знаем лишь, что рано или поздно он окажется в Узаморе. Мы не хотели бы… упустить этот момент.

Атрон прищурился.

– Не доверяете своему агенту, архимагистр?

– Не доверяю его инстинктам, – не стала скрывать Никорин. – Охотник вроде него, вставший на след, позабудет обо всем кроме дичи. Кроме того, он всегда был несколько… своеволен. И для любой ситуации у него найдется свой оригинальный взгляд.

– Я его знаю? – уточнил рю Воронн.

– Полковник Лихай Торхаш Красное Лихо.

– Кроме всего прочего, доверенное лицо наследника престола, – помолчав, пробормотал герцог. – Если он пропадет без вести на узаморской земле…

Ники молчала. Рю Воронн был негодяем и деспотом, но дураком его не назвал бы даже злейший враг.

– Вы знаете свою землю, – мягко произнесла она, будто подсказывая. – Знаете лучше, чем кто-либо в Ласурии.

– Я вас услышал, архимагистр, – кивнул Атрон. – Чем еще могу быть полезен?

Ники поднялась, сладко потянувшись. Костюм натянулся на груди, грозя разойтись… Ей нравилось дразнить даже ненужных гусей!

Рю Воронн скользнул по ее телу равнодушным взглядом.

Сын Севера… Кусок льда!

Ступая в мягкий ковер своих покоев, архимагистр Никорин мечтала не о холодных мужчинах – о кружке с горячим брусничным морсом!

* * *

Бруни осторожно приоткрыла створку двери, ведущей в покои Ориданы. Надеялась услышать плач, но дело было куда хуже: хрупкая черноволосая фигурка принцессы недвижно застыла у окна. Саник Дорош лежал под ее стулом, тоскливо устроив морду на лапах. Почуяв чужого, заворчал, однако, разглядев посетительницу, замолчал, продолжая следить за ней умными коричневыми глазенками.

Матушка, поморщившись, покрутила на пальце рубиновый перстень – тяжел был, зараза, но снимать королевский подарок не полагалось по протоколу. Подошла к Оридане, села напротив, взяла ее за руки. Тонкие пальцы были ледяными.

– Что между вами происходит? – мягко спросила Бруни. – Чем мы с Аркеем можем помочь?

Гаракенка перевела на нее сухие глаза.

– Ничего… ничего не происходить! С той ночи… на корабель… он не ночует тут! Как я могу стать беременной без муж? – дрожащим голосом сказала она. – И как можно меня упрячь за это?

– Упрекать, – машинально поправила Бруни. – Ваше Высочество, я сожалею, что брат моего мужа ведет себя по отношению к вам как последний говнюк!

Оридана моргнула.

– Как кто?

– Какашкин сын, – перевела принцесса слово в более понятную для иностранки форму.

Оридана несколько минут смотрела на нее в полном обалдении, а потом вдруг захохотала. Смеялась она долго, сделавшись неуловимо похожей на дядю, герцога Ориша. Затем вытерла слезы, нащупала под стулом Саника и, втащив его на колени, прижала к себе.