Глава 1

– Ох, Анька, скучно тут как-то, – протянула я, поворачиваясь со спины на живот и подставляя солнцу свою тыльную сторону.

– Даш, ну что ты бузишь все время? – знойно брюнетистая Аня лениво потягивается и спускает еще ниже бретельки купальника. – Я понимаю, что твоя деятельная натура страдает на таком неторопливом и ленивом отдыхе, но ты можешь хоть немного расслабиться и перестать задалбывать нас с Леной? Да, Лен?

– Угу, – подтверждает вторая подруга, кивнув красиво окрашенной в пепельно-розовый цвет головой.

– Ты бы не угукала, а шляпку натянула на макушку, – говорю ей. – А то еще солнечный удар получишь.

– Угу, – снова меланхолично мычит Лена, продолжая неторопливо листать какой-то модный журнал.

– Мы тебя сюда взяли, чтобы ты отдохнула, загорела, очнулась наконец-то и поняла, что ты – красивая и молодая девушка, а не бессменный работник офиса, – продолжает Аня.

– Угу, – подтверждает немногословная Лена, перевернув страницу журнала наманикюренными пальчиками.

– Ну так надо было ехать куда-нибудь на море, а не в деревню к твоей бабушке, – говорю, мрачно выдергивая травинку, которая колет мне уже несколько минут в бок.

– Не придумывай, моя бабуля – мировая женщина, знающая толк в расслаблении, – возражает подруга. – Вот сегодня вечером баньку нам истопит, попарит вениками, может, выбьет из тебя дурь, что ты – ценный работник, а не девушка.

– Ой, оставь уже свои намеки на мой неудавшийся роман с боссом, – отмахиваюсь от Ани.

– Почему же намеки? – никак не хочет успокоиться подруга. – Я тебе всегда прямо говорила, что этот твой Александр Дятлович…

– Дятлов Александр Андреевич, – перебиваю Аню, – и не мой он вовсе.

– Вот именно это я тебе и говорила! Вы птицы разного полета. Ты – лебедь. А он – дятел!

– Может, я и лебедь, да только где моя пара летает? Мне двадцать шесть уже. И с каждым годом шансы найти кого-то нормального стремительно уменьшаются, – закипаю я.

– И поэтому ты, вместо того, чтобы заняться поиском приличного парня, сидишь с утра до вечера на работе? Где логика, Даша? – Аня вопросительно приподнимает свою идеально выщипанную бровь умудренной опытом замужней дамы.

– Ой, заколебала ты уже, – раздражаюсь на подругу. – Я вообще не уверена, что хочу кого-то… в смысле мужа.

– Конечно, хочешь, – сообщает Лена, не отрываясь от журнала.

– А ты вообще, читала журнал, вот и читай, не поддакивай, – шиплю на вторую подругу.

– Слушай, ну что ты пенишься? – Аня поправляет солнцезащитные очки на носу. – Тебе же вчера моя бабулечка нагадала суженного. Расслабься и жди.

– Очень смешно, – бурчу я, снова поворачиваясь на спину и рассматривая берег реки. – Особенно фраза твоей родственницы о воде.

– Очень даже все понятно, – не соглашается со мной Аня.

– «И выйдешь ты из воды, подобно Афродите. И сразишь наповал многих крылатых, но только одному по силам будет сдержать твой огонь» – цитирую я загробным голосом а-ля сумасшедшая провидица. – Что это вообще должно означать??

– То и должно, – отвечает подруга. Ты с ума сведешь какого-то… пилота.

– О, боже! Уволь меня от этого бреда, – отвечаю, закатив глаза, и встаю с покрывала. – Не будет у меня никакого пилота. Продолжая твою животную аллегорию – гусь свинье не товарищ. Пошла, утоплюсь с горя.

– Не шути так, – встревожено говорит Аня. – В этой реке часто тонут люди, тут двойное течение. А еще во-о-он там, ближе к середине водоема, слева, видишь, воронка в воде. Поговаривают, там водяной водится, и всех, кто туда заплывает, забирает к себе.

Удивленно вылупляюсь на Аню:

– И давно ты такая суеверная? Как-то раньше я подобного за тобой не наблюдала.

– Здесь, в этой деревне, нельзя быть не суеверным. Это особая местность, – говорит подруга, чуть понизив голос. – Тут сходятся все дороги.

– Какие дороги? Ты о чем вообще? – начинаю терять терпение, выслушивая всякую эзотерическую чушь.

– Если взять карту местности и посмотреть, то видно, что сюда, в эту деревню сходятся все дороги.

– Этому есть рациональное объяснение. Возможно, раньше тут был какой-то торговый город, куда приезжали купцы. Или тут добывали что-то, а потом отвозили… я же не знаю, – возражаю подруге.

– Ну вот не знаешь, а говоришь, – обижается Аня. – Ладно, как знаешь, но учти, плаванье свое в этой реке лучше не практикуй и держись подальше от воронки.

– Хорошо мамочка, – отвечаю ехидно. – Я вообще и не думала плавать в вашем жабьем рассаднике, а вот взять вон ту лодку и немного погрести – самое оно.

– И охота тебе в такую жару что-то делать? – томно спрашивает Лена, откладывая журнал и отпивая воду без газа из специальной бутылочки.

– Все лучше, чем лежать тут, чувствуя себя курицей гриль, – отвечаю ей, поправляя купальник и повязывая на бедра полупрозрачное красное парео.

Нахлобучив на голову панаму, уверенным шагом иду к лодке, привязанной к поваленному дереву. Осматривая суденышко. Ветхое, но дыр нет, весла аккуратно уложены на дне, есть шанс, что она даже плавает. Довольно потерев руки, отвязываю лодку, удивительно легко отправляю ее в плаванье и, запрыгнув на ходу, дальше отталкиваюсь веслом, уперев его в дно реки. Не так быстро, как мне бы хотелось, но я все-таки отплываю подальше от берега туда, где уже не видно дна.

Сажусь на весла, вспоминая детство, проведенное с дедушкой на лодочной станции, где он работал сторожем. Хорошие были времена. Ровно до тех пор, пока мама не забрала меня в город, сказав, что пора завязывать с подобными дикарскими замашками. Дед жил один, бабушка умерла за год до того. И когда мама меня увезла, он, лишившись смысла жизни, не пережил зиму. Скучал, тосковал и просто тихо умер, забытый собственной дочерью. А мама даже не дала мне с ним проститься, решив, что ребенку тринадцати лет не место на похоронах. Словно я младенец.

Печально вздохнув, привычно выбрасываю из головы грустные мысли и погружаю весла в воду. И раз, и два, и три. Считаю, как учил дедушка, отплывая дальше и дальше от берега. Сначала плыву к камышам, обнаружив там семейство уток и надолго зависнув, разглядывая, как утята резвятся вокруг мамы. Потом катаюсь вдоль берега. Перед тем, как вернуться назад, укладываюсь на дно лодки и лежу, глядя в голубое, без единого облачка небо. И тут слышу крики.

Поднимаюсь и вижу, что Аня сильно машет мне с берега и явно волнуется. Поднимаю руки в непонимающем жесте.

– Что?! – кричу ей.

– О-о-о-ка, – вопит подруга, растягивая гласные и тыча куда-то пальцем.

– Не слышно!! – ору в ответ, удивляясь, что из-за плеска воды такая плохая слышимость, хотя мы друг от друга не так и далеко.

– О-о-ока!

И тут до меня доходит! Воронка! И как меня угораздило?!

Резко поворачиваюсь, едва не завалив лодку, и испуганно вскрикиваю. Вот откуда усилившийся шум воды! Быстро сажусь и начинаю интенсивно грести в обратную сторону, изо всех сил напрягаясь, чтобы преодолеть неожиданно сильное в этом месте течение, притягивающее лодку в самый центр водоворота. Я же была далеко от воронки! Как так получилось, что оказалась настолько близко к ней?!

На берегу бегают и кричат подруги, а я продолжаю налегать на весла, сжав зубы и чувствуя, как на ладонях набухают мозоли.

Мне почти удается вырваться из цепких лап водоворота, но тут лодку обо что-то хорошенько встряхивает. Автоматически я впиваюсь пальцами в борта, выронив одно из весел в реку. Воронка моментально поглощает деревяшку, а я понимаю, что шансов выбраться из этой передряги у меня теперь очень и очень мало.

Почему-то совершенно нет страха. Только злость, на грани с яростью. Хватаю единственное оставшееся весло и гребу ним, по очереди то с левого, то с правого борта. Понятное дело, что этого совершенно недостаточно, чтобы меня не тянуло в воронку, но я не теряю присутствие духа и помню любимую дедушкину притчу о двух лягушках в молоке. Авось и у меня получится взбить масло?

В дно лодки опять что-то сильно бьет, я едва успеваю схватиться рукой за борт, чтобы не вывалиться. Весло прижимаю к груди, если потеряю и второе – мне кранты. Лодку продолжает неумолимо тянуть в водоворот и я принимаю отчаянное решение: стать на нос судна и сильно оттолкнувшись, прыгнуть как можно дальше и плыть максимально быстро. Рискованный и, возможно, глупый поступок, но еще глупее сидеть в лодке и ждать, пока ее затянет. Раз решено – надо делать, времени на подумать – нет. Быстро перелезаю на нос судна, встаю во весь рост, для устойчивости поставив ноги пошире. Увы, это мне не помогает.

Лодку снова что-то толкает и из пенящейся воды выныривает огромная голова змеи!! Я когда-то в детстве смотрела фильм «Анаконда», там большущая водяная змея ела людей целиком. Надо ли говорить, что вылезшая голова вызвала у меня приступ дикого ужаса? И жуткой агрессии! Врешь, гадкая гадость, я живьем не дамся! Поперек горла у тебя стану! Схватив весло, я что было силы, бью по торчащей голове.

– Получай! – ору, сама не своя от адреналина.

Глаза на морде змеи сходятся к носу, потом гадина фыркает, раздувая ноздри, а в следующую секунду, я с диким визгом вылетаю из лодки после очередного резкого удара в корму суденышка. И падаю точно на змею! Боже! Надеюсь, я ее оглушила, и она утонет! В мой орущий рот набивается вода, нормально плыть я не могу, потому что просто не в силах отпустить весло – надо же чем-то отбиваться от хищника.

Подо мной что-то резко проплывает, дергает за ногу, и небо скрывается под толщей воды, а я медленно, но верно падаю в самый центр водоворота, утягиваемая на глубину гибким хвостом с костяными наростами. Последнее, что мне приходит в голову – отлично я покаталась на лодке, век бы ее не видеть!

Я погружаюсь все глубже и глубже. Сначала вокруг меня пена и зелень, потом вспышка мерзкого, бьющего по глазам белого света, а потом совершенно для меня неожиданно, мои ноги касаются дна. Недолго думаю, я отталкиваюсь пяткой и… всплываю. Всего несколько гребков и я чувствую землю под ногами. Становлюсь во весь рост. Вода скрывает меня по грудь. Отфыркиваясь и откашливаясь, поправляю волосы и зачем-то хватаю плывущее мимо меня весло. Пусть будет рядом, на всякий случай. Вдруг та змея еще где-то поблизости.

Делаю несколько шагов к суше и только теперь обращаю внимание на берег и замираю. О-ой. А где это я? Вместо травки и моих подружек на берегу расстилается широкая зеленая лужайка, в конце которой возвышается забор, а за ним – огромное здание с колоннами и башнями. Очень похожее на какой-то до ужаса снобистский студгородок.

Рассмотреть хорошенько открывшиеся виды мне мешает внезапно начавшая волноваться река возле меня. Неужто, опять змея? Отойдя на метр от того места, где бурлит река, хорошенько замахиваюсь веслом и начинаю бить по воде, авось и хищнице попадет!

– Змея! Гадкая! – Ору я, сама не своя. – Получай! Будешь знать, как пугать честных девушек! Гадина!!