Нам объяснял экскурсовод,
В какой реке какая рыба,
В какой тюрьме какая дыба,
В какой земле какой народ
Мемуаристика невольно ассоциируется с томами на много сотен страниц, Леонид Юзефович в этом смысле, как и в остальных, ломает шаблон, в книге их меньше двухсот. Здесь мало автобиографических подробностей, куда меньше, чем можно почерпнуть из рассказов Леонида Абрамовича, Много об истории Пермского края, где долгое время жил, работал, преподавал, много о людях, с которыми сводила жизнь. Не о знаменитостях, какими украшают воспоминания записные мемуаристы - обычных людях, вроде парня, с которым учился на курсе, талантливом, но тотально неуспешном: неказисто жил, нелепо и рано умер. И кто о нем теперь загрустит? Ну, хотя бы я.
Или история с Сосной декабристов: пенсионер краевед напечатал в местной газете очерк о сосне, под которой, этапируемые в Сибирь, участники восстания долго ждали переправы. Старожилы указали ему на это дерево, о котором поведали их деды. 1975 был юбилейным, завуч местной школы решила принять октябрят в пионеры под историческим деревом, был сочинен сценарий, проходили репетиции, уже и автобусы заказаны, как вдруг выходит статья-опровержение. Профессор истории пишет, что каторжный тракт проходил на сотню верст в стороне, стало быть, ни о какой сосне речи быть не может. Прием октябрят проходит в школе, пенсионер исчезает с радаров, спустя время его видят в рюмочной-стекляшке, завуч стучит ладошкой в витрину, качает головой, человек поднимает глаза, смотрит на нее. Все. И вот, какая штука, я читаю Леонида Абрамовича в сетях, эту историю он как-то постил, и помню, что тогда восприняла байкой о неудачливом авантюристе, а в этот раз, рассказанная его голосом, растрогала до слез.
О голосе не случайно, "Мемуар" вышел в электронном и аудиоформатах, второе - в авторском исполнении, мне, аудиалу, это ближе. И, кстати же, чтобы у вас не сложилось впечатление, что здесь сплошь о грустном - финал истории правнучки Гете, про нежданное счастье, нашедшее женщину, которая уже и думать о себе в этом ключе перестала - улыбка во весь рот. Чтобы понятнее, в "Мемуар" вошли стихи разных лет, очерки, эссе, поэтические переводы из знакомых Честертона, Йейтса и Роберта Грейвза, Карла Сэндберга - о них прежде не слышала.
В фокусе внимания Юзефовича не "маленький человек", в гоголевском или достоевском смысле, всегда немного карикатурный но человек, малый не масштабом личности, а лишь обстоятельствами. И в этой книге словно сконцентрировалось уникальное авторское умение, рассказывая о малых мира сего, укрупнять их до эпического масштаба, избегая благоговейного трепета перед фигурами, вознесенными к вершинам власти и славы. Жизнь - лотерея, в которой немногие достойные получают по заслугам, оттого они не хуже.