В итоге Большов переписывает все имущество на приказчика Подхалюзина, а заодно, чтобы дополнительно обезопасить себя, выдает за него свою дочь Липочку. Затем объявляет себя банкротом и садится в долговую яму. По идее Подхалюзин должен выкупить его, заплатив по долгам лишь определенный процент. Но в этот момент заканчивается бизнес и начинается семейная драма. В финале пьесы Островский совершает поразительный кульбит – жадный самодур вдруг начинает вызывать у зрителей сочувствие, став жертвой еще более алчных родственников.
Бывший приказчик, получив все имущество хозяина, отказывается выкупать тестя по ставке, названной кредиторами – по 25 копеек за рубль, цене, по его словам, «совсем несообразной». Он готов дать 15 копеек за рубль и ни копейкой больше. То, что в противном случае тесть будет вынужден сесть в тюрьму всерьез и надолго, его не беспокоит. А родная дочь считает, что «не бог знает что случилось», и даже не пытается сделать вид, что она поддерживает родного отца. «Я у вас, тятенька, до двадцати лет жила – свету не видала. Что ж, мне прикажете отдать вам деньги, да самой опять в ситцевых платьях ходить?» – поясняет она.
Неудивительно, что «Свои люди – сочтемся» очень сильно обидела влиятельное московское купечество – после коллективной жалобы комедию запретили к постановке, автора уволили со службы и отдали под надзор полиции. Цензор писал: «…Все действующие лица: купец, его дочь, стряпчий, приказчик и сваха отъявленные мерзавцы. Разговоры грязны; вся пьеса обидна для русского купечества».
Обида купцов понятна – раскрыт механизм популярной аферы, герои алчны, деньги оказываются важнее закона и самое главное – семейных, родственных отношений. Банкротство духа налицо. И представлено это в виде комедии. Как тут не обидеться?