– Потому что ты, Варя, – размазня!
Нет, конечно, так он не сказал. Во всяком случае, прямо в глаза. Это уже потом она сама себе, стоя у зеркала, высказала. Хлебнула водки прямо из горлышка, растерла кулаком черные потеки туши под глазами и громко всхлипнула:
– Потому что ты, Варвара Комарова, – настоящая, злостная и отпетая размазня!
После этого, кажется, она пообещала себе, что отныне станет твердой как кремень. Серьезной, собранной, суровой… раз… мазн… В этот самый момент следователь Комарова медленно сползла по стене, навалилась плечом на кошачий лоток, полный минерального наполнителя, и уснула сладким сном младенца. Позже, во сне, она все металась, пытаясь избавить себя от тяжкой доли: цеплялась пальцами за погоны, дергала и тянула, но те никак не желали отрываться, будто намекая, что все еще можно исправить. Еще не поздно. Но Варя не сдавалась – если бы не ее злосчастная работа, он бы никогда не ушел, никогда не ушел…
Бедный Васька, возжелавший сделать свои важные дела и заприметивший хозяйку спящей лицом в святая святых – в его отхожем месте, недовольно фыркнул и принялся катать по полу пустую бутылку из-под спиртного, так и не ставшую в этот вечер утешением для страждущей души. Единственное, что его беспокоило, как долго он сможет терпеть, пока не обделается, и как сильно получит, если опять рискнет навалить кучу под ванной.