Наверное, возраст, спокойная жизнь преподавателя и личное счастье, которым он наслаждался уже больше двух лет, сделали его мягче, чувствительнее. Как иначе можно объяснить внезапное и столь острое чувство сострадания к поверженному противнику, который намеревался разрушить его жизнь?