Пролог

В мире, где столько страшной боли, я сидела в стороне от поля битвы и не могла поверить, что мы победили. Высокие горы вокруг обступали темнеющее выжженной под солнцем землей плато, на котором произошло сражение. Они словно стены защищали нас от ветров со всех сторон.

Стоны раненых, очень сильно страдавших от боли, раздавались повсюду. Кто не получил ранений, кому удалось остаться невредимым в тяжелой для всех схватке, выносили тех, кто не мог идти самостоятельно, с поля боя.

Я сидела в стороне от палатки с перевязочным материалом, настойками, отварами и чистой водой, оставив на какое-то время все за спиной, отрешившись от всего земного, пытаясь осознать произошедшее.

Первых раненых воинов доставили к палатке, теперь не грозных и не воинственных, а скорчившихся с гримасами боли на лицах и таких беззащитных. Многие из них не в силах были сдерживать стоны. Раны от мечей выглядели просто ужасно. Нет таких слов, чтобы описать страшные картины, что предстали моему взору. Рубленые, колотые раны, из которых текла кровь. Самые тяжелые ранения были в живот.

Кругом стоял запах железа из-за крови, который не могли перебить наши настойки и отвары, используемые для перевязок. Горький привкус трав чувствовался на губах, искусанных от того, с чем приходилось сталкиваться и на что смотреть.

Те, кто мог, покинули нас со строжайшим наказом завтра явиться на перевязку сюда же. Остальных мы разместили в палаточном лагере, чтобы иметь возможность для круглосуточного наблюдения и оказания помощи, если она понадобится.

С ранеными враждебной стороны мы тоже обращались учтиво. Тай приказал и их доставить к нашей палатке. Сами сентины бросили их на произвол судьбы.

Часть первая
Луч солнца в полутьме

Мы все сломаны. И именно в местах надломов

мы часто сильнее всего. Э. Хемингуэй

Глава 1 Здравствуй, край света

Вы знали, что Итуруп с языка айнов переводится как  медуза? Теперь, я это знаю.

Лето после второго курса медицинского училища мне предстояло провести в стройотряде. Для этого необходимо было на два месяца поехать к холодному Охотскому морю, когда курильское лето вступает в свои права.

Мне всегда хотелось отправиться в далекое путешествие, и едва появилась такая возможность, я надеялась, что оно будет увлекательным.

В конце июля я собрала свой нехитрый багаж – небольшую сумку с вещами – и поехала в краевой центр на место нашего сбора. Там и начались мои приключения.

В Южно-Сахалинске нас ждали неприветливое серое небо и мелкий дождь. Пассажиры покинули теплый самолет, и сразу ощутили на себе всю прелесть сырости и промозглости вокруг.

Воздух, наполненный влагой, словно обволакивал водяной пылью, переходящей то в густой туман, то в дождь. Из аэропорта все студенты нашего стройотряда отправились на автобусе в местную гостиницу.

Несколько долгих дней пришлось ждать теплоход. Как выяснилось, он ходит дважды в неделю до острова Итуруп. Идет вдоль всей Курильской гряды, затем возвращается на Сахалин. Три дня прошли довольно быстро. Прогулки по небольшому городу Южно-Сахалинску скрасили наше ожидание.

В порт Корсакова мы приехали утром. Яркие солнечные лучи согревали все вокруг, ласково делясь теплом. Они стали полной неожиданностью после ежедневного мелкого холодного дождя в течение нашего пребывания на Сахалине.

Я замерла от восхищения, впервые увидев морской пейзаж. Зрелище захватило меня, ведь я привыкла к рекам , полям и лесам на Алтае. Свет яркий, бьющий в глаза, и в то же время прозрачный, заливал причал. Исходящие от воды блеск и сияние загадочно сверкая, переливались из зелени в бирюзу.

Толстые чайки громко перекрикивали друг друга, словно, торговки на городском базаре.

За время томительного ожидания посадки на теплоход все успели изжариться под палящими лучами припекающего солнца. Чистая с утра одежда прилипла к телу на спине и груди, стала влажной, в животе урчало. Мы с девчонками подпирали угол панельного здания, примостившегося у самой воды, тоже зеленоватой, с едва уловимым запахом тины. Я прислонилась спиной к стене, надеясь получить от бетонной плиты хоть какую-то прохладу, но это не особо помогало. Мои короткие темно-голубые шорты, плотно облегающие бедра, и белая футболка позволяли немного ощущать легкие дуновения прибрежного ветерка. Это мои любимые шорты. Несколько лет назад отец привез мне их из Белоруссии. Белая футболка была лучшим, что можно надеть в такую жару. Мягкие русые волосы я собрала в хвост еще утром перед тем, как мы отправились на автобусе в порт.

Пара студентов из нашего стройотряда прошла, жуя на ходу пирожки. Аппетитный запах еды ударил в нос, обострил чувство голода, наполняя рот слюной.

– Девчонки, предлагаю сбегать за пирожками, – предложила я, вопросительно глядя на своих спутниц. Мы решили скинуться и послать гонцов к небольшому киоску на пристани. Минут через десять вкуснейшая выпечка уже таяла у каждой из нас во рту.

Наконец, объявили долгожданную посадку. Оживление прокатилось среди всех ожидающих. Полусонные, разморенные на жаре, мы ступили на теплоход. Я почувствовала, как моя жизнь каким-то непостижимым образом, меняется. Что-то произошло, хотя вокруг ничего не изменилось. По-прежнему ярко светило раскаленное солнце, и от блеска воды болели глаза.

.Мы прошли в каюту. Так получилось, что с одной из девочек мы всю дорогу держались вместе еще с Новосибирского аэропорта. Вика была из тех, с кем я подружилась в дороге. С нами рядом почти всегда находились еще две девочки с другого факультета Аня и Лера.

Наш теплоход отошел от пирса. У меня внутри всё замирало от восторга. Плыть нам не так уж долго. Говорят, не больше суток, завтра уже будем на месте.

Вечером я долго стояла на палубе, заполненной пассажирами. Здесь было много наших студентов, некоторых я знала по имени, других узнавала в лицо. Наш стройотряд сборный из разных вузов края. Из моей группы поехала я одна, но это не смущало меня.

С девочками нашей каюты и еще несколькими студентками мы постоянно общались, так как в предыдущие дни вместе жили в одной комнате в гостинице, пока ждали теплоход.

Водная гладь за кормой стала иссиня-черной, на зеленый цвет и намека не осталось. Судно вышло в открытое море. Нас окружала сплошная черная бездна. Мы заметили, как всё изменилось, когда берег скрылся из виду. Теперь на чёрной глади воды появилась солнечная дорога от багряного заката.

 Прикоснувшись пальцами к медальону на шее, я сжала его ладонью. Серебряный, с синим камнем посередине, это был подарок отца, напоминающий мне о доме. Отца не стало три года назад. Я очень тяжело это переживала. Теперь мама и маленький племянник Максимка остались дома, и я безумно скучала по ним.

К вечеру следующего дня на горизонте мы увидели землю и, радовались как дети.

«Поселок Китовый» прочитала я надпись большими буквами над пирсом.Теплоход остановился. Все дружно ждали своей очереди, чтобы покинуть наше временное пристанище. Мы перешли на баржу, на ней подплыли к пирсу и сошли на берег. На земле нас нещадно качало, и  мы смеялись друг над другом.