"Часто приходится слышать: «А как вы утешаете людей?» Я отвечаю, что можно утешить ребенка, потерявшего игрушку, но нельзя утешить того, кто потерял близкого. Единственное, что для него можно сделать в этот момент, — помочь осознать потерю и ее безвозвратность. То есть сделать то, чему сопротивляется все его существование. Осознать и принять факт смерть очень важно, иначе человек не сможет жить дальше, застынет и остановится в своем страдании. Но горе не уничтожает жизнь, это часть жизни. Горе — это процесс. А процесс имеет начало и конец".
Лариса Пыжьянова — психолог, более 10 лет проработала в Центре экстренной психологической помощи МЧС России. Участвовала в ликвидации последствий 45 чрезвычайных ситуаций и работе более 40 телефонных «горячих линий» во время ЧС.
В этой книге автор делится не только своим непростым профессиональным опытом, но и исследует природу горя, утраты и их проживания, бережно и грамотно, раскрывая эту непростую тему с разных сторон. Например, речь будет не только о горющеем, но и про его окружение: близких, родных, друзей, знакомых. Лариса и своим опытом делится не только, как психолог, но и как обычный человек, которому тоже не чужды слезы, ступор, боль. Разумеется, в работе она задвигает себя на второй план, но это не означает, что она превращается в робота. Наоборот, Лариса пишет: «Невозможно полностью отстраниться от горя и сказать себе: «Меня это не касается». Наша работа заключается в том, чтобы человеку в беде стало чуть легче, чтобы он почувствовал, что сможет пережить утрату, а значит, специалиста это не может не касаться».
"Человеку свойственно жить с ощущением, что он никогда не умрет. Мы бы просто не могли создавать семьи, рожать и воспитывать детей, строить планы на будущее, если бы постоянно думали, что наша жизнь может оборваться в любой момент".
Во время ЧС людям требуется поддержка, сочувствие, сострадание, якорь, за который можно зацепиться, а робот этого дать не сможет. Горюющий человек очень чувствителен, даже если внешне кажется, что он в ступоре или шоке, поэтому надо тщательно взвешивать каждое слово, а не говорить овдовевшей женщине: «Пожалуйста, не плачьте... Вы молодая и красивая, еще выйдете замуж». А представьте, если то же самое сказать матери, потерявшей ребенка? Это же жестоко! Понятно, что намерения при этом скорее всего благие, но важно уметь ставить себя на место другого и не делать, и не говорить того, чего не хотели бы получить в свой адрес. Об этом Лариса тоже пишет на примерах, призывая людей к тактичности, ведь лучше просто сказать правду: «Я не знаю, чем тебе помочь, но я рядом», — и крепко обнять. Порой этого уже достаточно, да и маловероятно, что такой подход заденет горюющего, во всяком случае это точно лучше, чем обесценивать, мериться болью, давить и тд.
"Табу на разговоры о смерти близкого, как и запрет на выражение скорби, не несет в себе ничего, кроме патологических реакций, среди которых может быть ночной энурез, тики, заикание, бессонница, длительное неуправляемое поведение, депрессия. Иногда бывает полное отсутствие каких-либо чувств.
Ребенку надо дать понять, что рядом есть люди, которые о нем позаботятся, сохранить с ним контакт и единение, дать ему возможность сопереживать близким, жалеть их. Все это способствует взрослению и формированию важных личностных качеств, это поможет ему стать более зрелой личностью".
Очень важная часть уделена и особенностям детского горя, где автор говорит о том, как правильно сказать ребенку правду, чем чревато ее сокрытие, как помочь ему справиться с утратой, как необходимо дать ему понять, что он все еще любим и под защитой, несмотря на утрату важного и любимого члена его жизни. Надеюсь эти знания мне никогда не пригодятся, но я вынесла из этой главы, что почти в любой ситуации с ребенком важно быть честным и открытым в той мере, которая соответствует его возрасту, чтобы лишний раз не травмировать. И смерть он тоже должен понимать правильно.
"Работая на ЧС, я убедилась, что потеря одного любимого человека не может компенсироваться наличием других любимых людей. Каждый человек — это новая любовь. С каждым отдельно формируется свой мир и своя вселенная. Когда близкий умирает, мы остаемся в этой маленькой вселенной одни и переживаем тотальное одиночество. Это чувство не может быть компенсировано тем, что у нас есть еще много разных миров — с супругом, с другим ребенком, с сестрами и братьями. Да, в тех мирах все нормально, но в этом конкретном мире холодно и пусто. Тяжелая потеря иногда ощущается так, как будто вырвали кусок живой плоти".
Хоть автор и разбирает горе и его работу на составные части, она неоднократно говорит и о том, что каждое горе — особенное, каждый проживает его по-своему и как бы человек это не делал — это нормально, кроме ситуаций, когда он топит свое горе в алкоголе и других штуках, потому что это уже не про проживание, а про избегание, что чревато мощным апперкотом спустя время — знаю на своем опыте. Я избегала свое горе долгие годы, соответственно, я его не проживала, а утопала в нем, закутываясь в эту боль, оправдывая ей то, что можно было и нельзя. В прошлом году прожила, но случись это раньше — многое было бы проще, а чего-то и вовсе удалось бы избежать...
Именно поэтому, кстати, психологи на ЧС в первую очередь идут помогать не тому, кто кричит и рыдает, а тому, кто сидит спокойно и смотрит в одну точку, хотя со стороны это и может выглядеть странно. Психолог МЧС оказывает «скорую помощь», а она обычно требуется людям со специфическими реакциями, такими, как ступор, например.
Ларисе удалось написать такую небольшую, но такую важную, поддерживающую, полезную и трогательную книгу, от которой сердце щемило и обливалось кровью, но при этом знания по теме пополнились хорошими советами, как по части понимания своего горя, так и по тому, как лучше вести себя, что говорить, когда горе у кого-то другого. И не могу не восхититься силой и мужеством автора, сколько же их должно быть, чтобы проделывать такую серьезную, ответственную и изнуряющую работу? Психология — сама по себе ответственная деятельность, но помогать людям при ЧС — это совсем другое, ведь там такой накал, такая концентрация боли, паники, страха! Короче, я восхищаюсь, правда.
"У горевания нет штампов. И даже когда переживание горя переходит в стадию светлой печали, человек снова и снова может испытывать острые приступы горя. Обычно в такие моменты необходимо просто побыть одному — погрустить, повспоминать прошлое. Это нормальное желание, и относиться к этому надо бережно и с большим уважением".
Единственный минус для меня, опять же, небольшие уклоны в религию. Они приводятся в основном в цитировании митрополита Антония Сурожского, священников и в различных религиозных притчах, но мне показалось, что не все было к месту. С чем-то я соглашалась, потому что несмотря на уклон в веру, слова были хорошие, нужные или приводились из личного опыта автора, как цитаты тех, кто утратил близкого, но где-то ощущалось, словно их здесь быть не должно. Я понимаю, что вера кому-то очень помогает, даже мне помогало знание, что возможно, когда-нибудь, если что-то там где-то и есть после жизни, то я встречусь с теми, кого утратила, но сейчас это уже не сработало бы. Все же психология, на мой взгляд, должна быть отдельно от религии. Ну, никак они у меня не сочетаются между собой.
Но это ничуть не умаляет ни важность книги, ни того, как структурированно, понятно и грамотно она написана. И бо́льшая часть книги не содержит того, о чем я написала в абзаце выше, да и такие отрывки можно пролистывать, если вам тоже не близко, но книгу прочесть однозначно стоит! Как минимум, чтобы узнать о трудностях работы МЧС, как максимум, чтобы лучше понимать себя и других не только при ЧС, но и в повседневной жизни.
Я оставила множество закладок в книге, но как бы мне хотелось, чтобы к ним никогда не пришлось возвращаться... Думаю, вы понимаете, ведь даже зная, что жизнь конечна, хочется, чтобы все всё равно жили счастливо и вечно, эх...