Мор. Книга 2. Оковы Смерти

"…тот, кто знает их, называет тенями. И их всегда трое. Не может быть иначе. Тень рассвета. Тень полудня. Тень заката…"

Глава 1.

Когда-то нас было так много, что даже Вороны и Тени стали опасаться нашей силы. А их Боги были слепы, чтобы даровать им нужную для боя силу.

***

– Вставай, мальчишка. Отдохнешь позже, когда все закончится, – Влада грубо схватили за руку и быстрым, болезненным рывком подняли на ноги.

Он все еще отплевывался от кровавой слюны и старался восстановить дыхание, что давалось с трудом, учитывая сломанный нос.

Его вновь дернули на себя, и Влад неустойчиво налетел на кого-то. Чеслав. Раненный, с парочкой порезов, которые вскоре точно превратятся в новые шрамы, но живой и уж слишком довольный.

Парень постарался вырваться, но держали его крепко, а все тело было будто ватным, ослабшим. Он с паникой стал оглядываться, желая отыскать ее.

Ведеславу.

И нашел.

Она лежала в собственной крови и еле заметно дышала. Влад увидел, как рядом с ней присел старик в черном одеянии. Убрал прилипшие к влажному лицу волосы, повернул голову так, чтобы получше рассмотреть девушку.

– Младшие тени всегда были удивительно красивы, и удивительно сильны, – он усмехнулся, отпуская подбородок Веды, и ее щека вновь с силой врезалась в землю.

Влад еле стоял на ногах, перед глазам плыло, то и дело темнело, но он все равно сделал шаг вперед, а затем второй и третий. Слепо шел к Ведеславе, не думая, что его жизнь может оборваться в одно мгновение. Врагов вокруг было слишком много.

Старик, что продолжал сидеть рядом с травницей, поднял глаза. Ему хватило одного взгляда, одного вздоха, чтобы охотник с хрипом завалился вперед, падая на колени.

Все тело жгло огнем, кололо острыми, отравленными иглами. Он не мог больше подняться, не мог мыслить, не мог кричать. Все его существование сейчас было связано с невероятной болью.

– Только не убивай, отец не одобрит. Наверное, – Влад смог сделать вдох, холодный лесной воздух царапнул горло, заставляя закашляться. Он еле смог повернуться на знакомый голос, сталкиваясь глазами с холодными глазами Николая Гордеева. Своего ненавистного старшего брата. – Привет, Владик, как дела? – губы растянулись в широкой, злобной улыбке, а его пальцы смыкались на уздечке напуганного Призрака. Николай не стал дожидаться ответа от брата, переводя взгляд на старика. – Черная кобыла сбежала, один из наших мертв, догонять мы не стали, никто не хочет подохнуть в этом лесу. Есть только он, – Гордеев потянул Призрака за уздечку, и конь, после недолгой борьбы, поддался. Со страхом в глазах оглядывался, прижимая уши назад.

Когда увидел Влада, заржал, попытался вырваться, но его с силой одернули. А потом Призрак и вовсе замер, не в силах пошевелиться. К нему подошел старик. Практически с любовью похлопал его по плечу и шее, но было в этом жесте что-то темное, злое.

Охотник по-прежнему лежал на земле, задыхаясь и кашляя от черной магии колдуна. Он видел, все, что происходит, но не мог сделать ничего. Только смотрел и тянул к своему коню немеющие, горящие от боли руки.

Николай продолжал зло скалиться и теперь шагал к Владу. Присел рядом с ним на корточки, устремляя взгляд туда, куда смотрел его младший брат.

Борющегося, напуганного Призрака подвели к костяной арке, Влад даже моргнуть не успел, как черномаг быстрым движением перерезал коню горло возникшим в руке ножом.

По поляне разнеслось болезненное, хриплое ржание. Призрак постарался встать на дыбы, чтобы вырваться, сбежать от жалящей боли подальше. Но деле его передние ноги лишь подкосились, он стал заваливаться вперед, продолжая хрипеть и выть, бороться за жизнь. Горячая кровь быстро вытекала из глубокой раны, тут же впитываясь в землю вокруг арки, давало ей силу, давало силу пламени неподалеку.

Влад смотрел, как погибает страшной, недостойной смертью тот, кто был с ним после смерти матери. Кто напоминал о ней, кто защищал его, как мог. Охотник запечатлел тот момент, когда практически обескровленный Призрак упал на бок, все еще продолжая делать резкие вдохи, последний раз взглянул на хозяина и закрыл глаза. Его ноздри перестали нервно раздуваться, умоляющие звуки перестали доносится из его рта. Он умер, его принесли в жертву арке и костру.

У Влада зашумело в ушах, он хотел кричать, выть, но не делал ничего. У него просто не было сил, их отобрали. Он чувствовал, что сидящий рядом Николай что-то говорит, возможно глумится, смеется на очередной болью, которую испытал Влад.

Черномаг с презрением оглядел коня и взмахом руки превратил его тело в прах и обугленные кости, приказал оттащить их в сторону, отдать лесу, чтобы тот не сильно гневился. Хотя подобное подношение могло разозлить его еще больше. Затем поправил свое темное одеяние и подозвал пальцем одного из Воронят. Высокого, статного, с вьющимися каштановыми волосами. Влад невидящим взглядом посмотрел на него и тут же узнал.

Этот парень обучался вместе с ним, но не удостоился чести стать Вороном. Ему исполнилось двадцать один за пару месяцев до того, как пламя отметило Влада. И охотник был уверен, что Данияр невзлюбил его еще больше за это.

Вороненок понятливо кивнул и направился к лежащей на земле Ведеславе. Разглядывал ее не дольше нескольких мгновений, а после легко поднял на руки.

Ее голова безвольно завалилась назад, растрепанные волосы практически достали до земли, тонкая шея обнажилась, осталась неприкрытой. И теперь то Владислав увидел животный блеск в чужих темных глазах. Данияр сильнее сжал пальцы на девичьих руках, будто хотел ощутить холод ее кожи своими ладонями, чуть наклонил голову вперед, изучая хмурое лицо.

С ухмылкой поднял глаза на Влада, но тут Черномаг что-то сказал, и Вороненок выпрямился, подчиняясь, и понес травницу куда-то в темноту леса.

– Отпустить ее! Не трогайте. Не трогайте, Веду! – взревел диким голосом Влад, стараясь побороть сдерживающие его темные силы. И ему это даже удалось. Он успел сделать несколько резких шагов вперед, длинные пальцы практически дотронулись до рукава разорванной девичьей рубахи. Но тут его схватили за плечо, резко опрокидывая на спину.

Николай не стал размениваться на объясняющие слова или просьбы успокоиться. Его кулак несколько раз врезался в лицо младшего брата, и избитый до этого Влад уже не смог сопротивляться, проваливаясь в глубокий обморок.

Николай, убедившись, что охотник не собирается приходить в сознание в ближайшее время, поднялся на ноги и вытер испачканную в чужой крови руку белым платком. Заметил недовольный взгляд Чеслава, обращенный к нему, и пожал плечами, не собираясь оправдывать чрезмерную жестокость.

Глава Охотник грузными шагами подошел к Владу и без труда забросил его бессознательное тело себе на плечо, а после сгрузил его на круп своего коня.

– Вы уходите, мое время еще не пришло. Лес продолжает сопротивляться, мне нужна была черная кобыла. Она стоит сотни, а то и тысячи наших коней. Мне придется поддерживать пламя вручную, не дать ему погаснуть. Приведите тень в сознание и заставьте ее говорить, – просипел черномаг, тяжело присаживаясь на ствол поваленного дерева. Словно жертвоприношение и ритуал забрали слишком много его сил.

– Как пожелаешь, Черноглав, – отозвался Чеслав, запрыгивая в седло, остальные поступили так же и покинули поляну Чернолесья.

***

Три дня спустя

Влад очнулся в мягкой постели. Вокруг нависала темнота, и только тонкое пламя догорающей свечи боролось с ней. Он на пробу двинул рукой и ногой. Ожидал почувствовать боль от синяков и сломанных костей, но тело лишь заныло после долгого сна. Но в целом все было хорошо.

Влад рывком сел, тут же ощущая пульсирующую боль в голове. Перед глазами вспыхнули воспоминания, то, что он мог бы посчитать простым сном. Вороны, объединившиеся с Черномагом, его брат, приведший Призрака на верную смерть и Ведеслава, оказавшаяся кем-то большим, чем обычной травницей.

Проклятье. Ведеслава. Ему нужно отыскать ее, ему нужно получить ответы от отца, ему нужно сбежать вместе с ней так далеко, как только возможно.

Он постарался подняться на ноги, но не смог. Ноги подкосились, Влад тяжело осел обратно на кровати, живот свело от резкой, жгучей боли. Охотник только и успел, что наклониться вперед, чтобы не испачкать штаны. Его стошнило чем-то горьким, склизким.

Влад прерывисто задышал, вытирая рот тыльной стороной ладони, на бледном лбу выступила холодная испарина.

– Влияние черной магии, Господин. Сон отвадил ее, но, видать, не всю, – парень дернулся, когда за его спиной кто-то заговорил. – Я прошу прощения, что побеспокоил вас, но ваши отец и брат желают вас видеть.

– Деян, – выдохнул Влад. Старик, служивший его семье всю жизнь. Он всегда был добр к Владу, даже после смерти матери. Один из немногих, кто улыбался самому младшему Гордееву.

– Я, я, Господин. Поднимайтесь, вы знаете, они не любят ждать, – Деян шаркающей походкой подошел к парню и помог ему, позволяя опереться на себя. В какой-то момент Влад опасно покачнулся, вновь переставая чувствовать ноги, но старик не позволил ему упасть. Пусть на вид он был слаб и худоват, но силой его природы на обделила. Охотник помнил, как Деян разрубал огромные бревна одним ударом, когда был моложе.

– Где мы? Деян, мы в столице? – прохрипел Владислав, не узнавая собственного голоса.

Старик печально посмотрел на парня и поджал губы. Ему не было велено говорить с Гордеевым, за это могли наказать, и он знал об этом. Но ему хотелось помочь мальчику, которого он вырастил вместе с его покойной матушкой. Хотелось сделать хоть что-то доброе.

– Нет, Господин. Мы в Чертограде, – тихо сказал Деян, продолжая вести Влада к двери маленькими шагами, чтобы парень вновь не стал падать.

Но услышав название места, охотник замер. Чертоград самая дальняя крепость у северной части границы с Чернолесьем. Ее не использовали очень давно, не было надобности, нечисть нашла другие способ проникать к людям, нежели просто выходить из леса. От нее до Славорода, крайнего города, пол дня пути. Но зачем его привели именно сюда?

– Что с…? – Влад не договорил, Деян заставил его замолчать, прижимая худую, морщинистую ладонь к его рту.

– Хватит, Господин. Молю вас, хватит спрашивать. Они ждут слишком долго, – старик сжал пальцы вокруг плеча сильнее, и парень почувствовал его дрожь, его страх.

Деян никогда не был трусом, смело смотрел в глаза Михаила и Николая, пускай и перечить не смел. Но сейчас что-то изменилось. Сейчас он будто в ужасе от того, кем стали те, кому он служит.

– Хорошо, хорошо. Идем, – Влад постарался увереннее стоять на ногах и шагать, чтобы старику не приходилось держать на себе его немаленький вес.

Они вышли из комнаты в темный коридор. Парень оглядел каменный стены и редкие факелы, вставленные в специальные кованные подставки. Он никогда не бывал в этом месте, только слышал былины и легенды о том, что темным стало оно, когда его покинули люди. Что заполонила его нечисть, духи неупокоенные, твари кровососущие. Это были всего лишь росказни столичных сказачников, что любили пугать детишек на площадь. Но отчего-то Влад именно сейчас им поверил, доброй крепость было тяжело назвать.

Они спустились по лестнице, что далось охотнику очень тяжело, потом еще долго шли по похожему коридору, только этот был светлее. В большие окна светило поднимающееся на небосвод солнце. Влад загляделся бы на прекрасный вид, но Деян толкал его вперед, безмолвно прося поторопиться.

Когда они дошли до нужной двери, старик отпустил парня, делая шаг назад. Печально взглянул ему в глаза и поклонился.

– Спасибо, Деян. За все, – тихо сказал Влад, дергая ручку.

– Да сохранит вас Белобог, Господин, – одними губами прошептал Деян, и поковылял прочь.

***

Это была не просто комната. Это зала, в которой раньше созывались советы и принимались решения, как противостоять нечисти и не позволять ей свободно разгуливать среди людей.

Огромный дубовый стол посередине, вокруг такие-что прочные стулья, что умудрились не подкоситься за то время, что крепость пустовала. А на них сидели трое, Михаил и Николай Гордеевы и Чеслав, еще один силуэт виднелся в тени. Разглядеть его сразу Владу не удалось, но стоило немного приблизиться, как он узнал Данияра. Того, кто забрал от него Ведеславу.

– Долго же ты спал, мальчишка. Мы уж было подумали, что твой бог отвернулся от тебя и отдал в лапы Мораны, – криво усмехнулся Чеслав. Его щеку тянуло от нового шрама, который не удалось залечить полностью. – А теперь сядь, нам есть, что сказать.

Но Влад остался стоять на месте. Он был один против трех самых опасных людей Замковья. Безоружный, ослабший, но все же готовый сражаться до последнего вздоха.

– Сядь, Владислав, – рявкнул Михаил, глядя на сына. – Ты часть нашей семьи, и часть того, к чему мы так долго шли. Хочешь ты этого или нет. Уверен, правда для тебя лишней не будет. В первый раз за долгие годы.

Парень сжал зубы так сильно, что невольно прикусил себе щеку и край языка, рот наполнился кровью, которая смешалась со слюной. Быстрая боль немного остудила разум. Сейчас Влад презирал их всех. Каждого, кто находился в этой комнате. Презирал и ненавидел. За все. И за далекое прошлое, и за недавние события, и за настоящее, и за будущее.

Будь он менее благоразумен и рассудителен, уже бросился в заведомо проигрышный бой. Но сейчас разум оказался сильнее ослепленных эмоций. Ему нужно узнать, что здесь происходит, нужно разобраться, понять мотивы отца и брата, мотивы Старшего Ворона. Для этого стоит притвориться, что он, как минимум, готов их выслушать, а, как максимум, может стать на их сторону.

Влад кивнул сам себе, когда медленно подошел к ближайшему стулу. Покорно сел, переводя взгляд от одного лица к другому. В тени глумливо усмехнулся Данияр. Охотник был уверен, Вороненок надеялся на истерику, крики и очередную бойню, после которой пришлось бы снова размазывать кровь по лицу.

– Ты взрослеешь на глазах, Владик, еще несколько дней назад ты бросался вперед, словно цепная шавка. А сейчас, смотрите, мыслишь здраво, я тобой горжусь, – оскалился Николай, прекращая барабанить пальцами по столу.

– Умолкни, – бросил Михаил. – Влад теперь с нами и заслуживает уважение. Он привел к нам девчонку. Ни я, ни Чеслав, ни ты, Николай. А он. Не забывай это, – старший сын Гордеева недовольно скрипнул зубами, а у Владислава вновь перед глазами заплясали темные пятна. Он и правда привел к ним Веду, привел, ничего не зная о чужом плане, но все равно чувствовал себя предателем. И был уверен, что травница думает о нем то же самое, если не хуже. Ведеслава… Где она сейчас? Он обязательно это выяснить, надо оставаться смиренным, покорным. Он обязательно узнает, где его травница. – Эта история очень длинная, Влад. Такая длинная, что не каждый крестьянский ребенок доживает до того возраста, сколько она длиться. Но я расскажу все, что посчитаю нужным.

И Михаил пустился в рассказ. А охотник напряг все свои чувства, чтобы не упустить ничего важного.

– Я любил твою мать больше жизни. Но она покинула нас слишком рано. И уже тогда, когда ее мертвое тело охватывали языки пламени, я понял, что найду способ и смогу вернуть ее обратно. И я стал читать книги. Древние, темные. Про Миры Мораны. Те миры, в которые она забирает людей. Мы вместе читали, я и Чеслав, с которым я был дружен. Нашли сказания о костяных вратах. Нам только надо было их отыскать. Тогда мы так думали. Но мы были слепы, наделали ошибок, на которые нам указал Черномаг, и которые пришлось исправлять тебе, Влад. Мы знали, что ты станешь Вороном, ты сын своей матери, а она – поцелованная светом, поцелованная Белобогом, одна из близнецов. Белобог не смог бы обойти тебя стороной.

– Вы убили Вереска… – Влад не спрашивал, он утверждал. Его тошнило от эмоций, что сражались внутри него. Но отчего-то эта мысль пришла к нему сразу.

– Да, – не колеблясь сказал Михаил.

– Не надо жалости, мальчик, – прогремел Чеслав. – Вереск умер бы в любом случае, его праведность помешала бы нам. Поэтому можешь переставать себя винить.

Влад посмотрел на Чеслава. На того, кем раньше восхищался, на великого предводителя Белых Воронов. Просто смешно от этого. Сейчас он, никто иной, как простой убийца, избавившийся от своего же.

– Чеслав прав, Влад. Это вынужденная мера. Сначала ты был нужен нам, как сила. Чем больше Воронов за нас, тем лучше. Но потом, твоя роль стала еще значимее. И мы отправили тебя за девчонкой, – продолжил Михаил.

– Ее зовут Ведеслава, – не думая, выпалил парень.

Николай фыркнул и вновь оскалился, мужчины никак не отреагировали.

– Зачем вам она? Зачем вам Веда? – продолжал спрашивать Влад. Ему нужно было знать, нужно.

– Как занимательно. Я только что сказал тебе, что мы можем вернуть к жизни твою мать. А ты печешься о какой-то травнице, – печально покачал головой Михаил.

Этот упрек не ранил Владислава. Мама была светлым лучом в его темной жизни. Но она умерла. Он понимал природу вещей. То что мертво, должно оставаться мертвым. А если оно вновь поднимается из земли или собирается из пепла, то за ним приходят Вороны и возвращают обратно к Моране.