Редактор Ю. Бирюкова

Художник обложки Олеся Топоркова

Дизайнер обложки Юлия Бирюкова

Фотограф Борис Плинер

Фотограф Михаил Курохтин

Фотограф Сергей Рахинский

© Константин Крюгер, 2019

© Юлия Бирюкова, дизайн обложки, 2019

© Борис Плинер, фотографии, 2019

© Михаил Курохтин, фотографии, 2019

© Сергей Рахинский, фотографии, 2019

ISBN 978-5-4496-2835-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарности

Выражаю глубокую признательность и от души желаю долгой и плодотворной жизни любимому редактору, а также критикам и рецензентам Александру и Евгению «Джеффу» и, конечно, литературному мэтру Ильичу.

Как и все предыдущие, книгу посвящаю дорогим мне людям, трагически рано покинувшим этот удивительный мир: младшему брату Борису, Андрею «Неману», Наталье Шоховой, Борису «Ра» Раскольникову, Косте «Малышу», Михаилу «Нильсону», Эдику «Родственнику», Владимиру «Бычману», Валерию Василевскому, Игорю «Бамбине», Александру «Полковнику», Андрею Левину, Николаю «Куке», Шуре «Помидору», Отцу Евгению, Володе «Осташке» и Константину «Моське».

От души желаю Андрюшке «Крексу», Колюньке «Ленинскому Стипендиату», Мишке «Хиппи», Андрюхе «Брату» Ч – ову, Шурке «Портосу», Мишке «Рыбе», Григорию Ивановичу, Сергуне Робертовичу, Олежке «Слонику», Сашку «Штейну», Лариске Л – ой, Вове́, Алёнушке Игоревне, Михаилу «Алхимику», Умному Петровичу, Виталику Н – ому, Игорю С – ому, Сашке Е – ко, обоим «Афоням», а также территориально далёким, но не менее близким Шуре К – ну, Леньке Д-ту и, конечно, родне – Братцу Мише, Олегу «Соломону», Ирине А – х и Матери Марии ещё долгие годы дарить окружающим радость бытия.

Честь и хвала им, поныне молодым и жизнелюбивым друзьям юности, затянувшегося периода взросления и всей дальнейшей жизни! Они и сегодня сердечным теплом и пусть даже эпизодическим, к сожалению, общением вызывают бурный всплеск жажды жизни и тягу к новым свершениям.

Примечательно и замечательно, что практически половина вышеперечисленных неунывающих бодряков – эпикурейцев пришла поддержать меня и выразить одобрение творчеству на автограф-сессию на стенде издательства Ridero на XXXI ММКВЯ, за что им особая благодарность.

Отзывы

на предыдущий сборник «Из жизни замечательных друзей», представленный и полностью разошедшийся на XXXI-ой Московской Международной Книжной Выставке-Ярмарке

На книгу пришло множество откликов от знакомых, постоянных и совершенно новых читателей. Привести все не представляется возможным. Я выбрал наиболее интересные.

«Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, месяцы, сутки, часы, мгновенья, за то, что со временем превращается в воспоминания. Воспоминания о юных днях: бесконечных, беспечных и бескомпромиссных, о Москве 70-х прошлого века, о людях, которые были рядом, о бурлящих событиями отрезках той жизни, когда молодость правила бал, и бал тот имел оглушительный успех. Эти удивительные зарисовки, раньше доступные только в разговорном формате, всё-таки появились и на бумаге, в виде красивого слога, прекрасного ритма и удивительных сюжетов, поданных с юмором и деликатностью, с любовью и теплотой. Выверенные русской классикой и собственным талантом, мгновения жизни Константина К., парня с Автозаводской, жизни его и его друзей.»

«Наконец-то вижу личность автора, с его взглядами, предпочтениями, наклонностями и т.д., что «идентифицирует» каждого из нас. Это необычно, это ново и это здорово, так сказать свежая струя в уже ставших похожими друг на дружку рассказках. Однозначно – это другой стиль!

А, вообще, реально следующий уровень!»

 
«Жизнь человека безусловно коротка,
С летами понимаешь – даже слишком!
И юности безу́держно прожитые года,
Позднее принимаешь даром свыше.»
 

«Читая несколько рассказок вкупе, понимаешь не только, насколько они неоднородны по стилю, но и как разнятся по душевному восприятию, по отношению к прошлому, к сегодняшнему, к будущему.

Класс!!

Ностальгия, как никогда нахлынула и что-то встряхнула. Стиль автора именно воспоминания, а не лозунги о счастливом детстве. Он как раз повествует о событиях в жизни, которые реально повлияли на наше мировоззрение и мировосприятие, и, мне кажется, что любому читателю хочется понять как то или иное могло повлиять на становление личности.

В общем… зацепило…»

Радостно, что заинтересовавшая читателей рассказка про ЗиЛ вызвала практически единодушную положительную реакцию.

«Очень понравилось. Не растянуто, очень живописно (по отношению к персонажам) и с хорошим ритмом, без сбоев. Читается так, что последующее предложение „цепляется“ за предыдущее, и, соответственно, рассказка не отпускает до самого конца.»

«Вполне „заурядная“, в фирменном стиле автора, рассказка. Даже несмотря на приличный размер – не устаешь, уж очень интересные „фактики“ и персонажи, очень хорошо выписанные, ну и плюс к этому, конечно, „подробности“ жизни на ЗИЛе. Читается на ура! Получилась удачная компиляция художественного текста и жизнеописания времени.»

«Про ЗИЛ, надо держать в голове… Отличное историко-социальное произведение могло бы получиться. И федерально важное!»

«С удовольствием прочитал „производственную“ рассказку, именно с удовольствием. Отлично скомпонованная, ритмичная, динамичная, легкая, читается на одном дыхании плюс большое разнообразие всевозможных фактов из жизни, из времени, из профессии. Всё это создает интересное и познавательное чтиво.»

Предисловие

Проглядывая очередной раз томик замечательного российского писателя Н. Г. Гарина-Михайловского, наткнулся на эти строки. Лучшего эпиграфа к автобиографическому творчеству не найти:

«У каждого читающего есть свой любимый поэт, которого не ленятся они еще и еще перелистывать.

Но чаще других и своего любимого поэта перелистываем мы свою собственную книгу, которую жизнь страница за страницей выписывает нашей рукой.

Какая сила, какие краски в этой книге. Бери прямо как есть и выкладывай кому надо.

И скорей выкладывай – время не ждет!

Смертному не сыскать на своей палитре тех красок, тех теней и тех переливов, какими великий художник-жизнь разрисовывает свои картины. Его труд – более высокий, удачная копия, фотография, иногда очень неискусная и плохая, но, как всякая фотография, искупающая недостающее своею правдивостью и искренностью».

В значительной мере, именно автобиографичная трилогия Николая Георгиевича «Гимназисты», «Студенты» и «Инженеры», где автор с редкой откровенностью изображает становление молодого человека, с присущими непростому пути победами, потерями и разочарованиями на всех фронтах (учебном, любовном и служебном), побуждает меня столь же открыто описывать свои и друзей «вступления практически на те же грабли».

А вот с детства любимый К. Паустовский сформулировал отношение к сочинительству следующими словами:

«Писатель, выражая себя, тем самым выражает и свою эпоху. Это – простой и неопровержимый закон.

По существу творчество каждого писателя есть вместе с тем и его автобиография, в той или иной мере преображенная воображением. Так бывает почти всегда.

Кроме подлинной своей биографии, где все послушно действительности, я хочу написать и вторую свою автобиографию, которую можно назвать вымышленной. В этой вымышленной автобиографии я бы изобразил свою жизнь среди тех удивительных событий и людей, о которых я постоянно и безуспешно мечтал».

В своих виршах я стараюсь в точности следовать фактам быстропротекающей жизни, а не следовать мечтательному желанию глубокочтимого мэтра, хотя иногда очень хочется и, как следствие, изредка случается!

Во второй половине 80-х один из самых близких друзей-товарищей, Андрюшка «Брат», вернулся из очередной опасной командировки военным советником в далёкую Южно-Африканскую страну и, как обычно, привёз мне, истосковавшемуся по англоязычному чтиву, несколько книжек любимой тематики. Кроме привычных военных приключений, детективов и документальной «истории с географией», подборка неожиданно включала занимательную книжку «Озорные сказки древнего Китая». Не могу сказать, что содержание потрясло, но повеселило изрядно. С тех пор эпитет «озорные» применительно к литературе ассоциируется с весёлыми, слегка фривольными, но обязательно оптимистичными историями.

В основном, мои озорные рассказки охватывают период 70 – 90-х годов прошлого века с минимальным заходом в текущее тысячелетие. Все они отражают реальные события с участием хорошо знакомых мне персонажей. В очень редких случаях я отступил от 100%-ой истинности, но, отнюдь не руководствуясь заветом Константина Георгиевича насчет вымышленности, а защищая особо ранимых, деликатных и до сих пор «зашифрованных» героев.

Завершить предисловие хочется словами американского классика¹: «The best stories happen to those, who’re best equipped to tell them!²», что полностью совпадает с моим видением литературного труда применительно к собственной графомании.

Из цикла: Моя Москва и её обитатели

«Кука», Игорь и «иностранцы»

«Скажешь, дремлет пентагон? Нет, не дремлет!

Он не дремлет, мать его, он на стрёме!»

А. Галич

В самом начале четвёртого семестра куратор группы предупредил: «На днях будете давать подписку!». В преддверии занятий на военной кафедре каждый студент после прохождения «закрытого» собеседования давал «подписку о неразглашении» и получал «форму допуска». В нашем случае собеседование приняло форму непродолжительной лекции, проведённой персонажем лет пятидесяти совершенно непримечательной внешности с набрякшими «после вчерашнего» веками и одетого в серый «беспартийный» костюм. Полуприсев на преподавательский стол, он доверительно поведал, не называя фамилий, историю о бывшем студенте четвёртого курса нашего института. Познакомившись с посторонней девушкой, он повёл её в ресторан «Прага», регулярно посещаемый иностранцами, диссидентами и прочими подозрительными типами. И там, не рассчитав собственных сил, перебрал лишнего. В результате, «героя-любовника» обнаружили сотрудники соответствующих органов в бессознательном состоянии в женской уборной упомянутого заведения. Непоправимый урон, нанесённый обороноспособности Страны, выражался в утрате временного пропуска на номерной ракетный завод, где студент в тот момент проходил практику. О дальнейшей судьбе ответчика и его дамы рассказчик многозначительно умолчал, но и так было ясно, что ничего хорошего их не ожидало. Предложив задавать вопросы, лектор озвучил несколько полезных советов и раздал бланки документа, которые мы, все как один, не особо вчитываясь, немедленно подписали.

После значимого мероприятия затаились в душе стойкое предубеждение к ресторану «Прага», особенно, в части дамского туалета, и нездоровая, негативно-агрессивная реакция на звучание чужой речи при употреблении спиртного в любом интерьере. С этим осложнением я в дальнейшем долго и мучительно боролся.

Как всякий ответственный гражданин я привык не нарушать данных обещаний, тем более подписок, и старался избегать любого общения с чужеземцами. Но жизнь периодически не оставляла выбора и сталкивала с ними нос к носу. Эпицентром неожиданных контактов, правда, в основном, с потенциальными, будущими иностранцами стал Игорь С. и его жилище.

С Игорем познакомил приятель, известный в среде Московских рок- музыкантов барабанщик Колька «Кука». Они вместе играли в группе «Апрель», переименованной друзьями в «Носы»: у всех членов коллектива орган обоняния серьёзно превалировал над остальными деталями физиономии. Оба окончили одну и ту же школу, но Игорь на 6 лет раньше и в составе предыдущего ВИА даже выступал у «Куки» на выпускном.

На момент нашей первой встречи Игорь делил двухкомнатную коммуналку в возведенном в 1904 году капитальном строении с вредной соседкой неопределённого возраста. Площадь доставшейся от родителей комнаты (29 кв. метров), несмотря на прописанных жену и малолетнего сына, не позволяла встать в райисполкомовскую очередь на улучшение жилищных условий, а сама квартира потрясала. Проживая в «сталинке», я привык к габаритным помещениям, но потолки высотой в четыре с лишним метра и полукруглые своды окон серьёзно удивили. Толщина наружных стен, была таковой, что подоконники по размеру не уступали одноместной кровати. Это слегка напомнило бабушкину квартиру в дореволюционной постройки доме в Большом Власьевском, где я эпизодически проживал до шестилетнего возраста.

В огромной общей кухне на широких антресолях хранилась масса необходимых и совершенно ненужных предметов. Стандартного размера туалет соседствовал с крохотной умывальной комнатой, где кроме раковины и зеркала ничего не помещалось. Ванной или душа не существовало, как таковых. Комфортнее остальных чувствовал себя ребёнок – его мыли в детской ванночке на кухне.

«Кука» прежде тоже проживал на улице Осипенко, но родителям дали новую квартиру в Покровском – Стрешнево, и с районом отрочества пришлось расстаться. Навещал «малую Родину» Колька при каждой возможности, тем более, что большинство старых друзей проживали неподалёку. Создавалось впечатление, что вся улица и соседняя Пятницкая заселены исключительно приятелями и однокашниками. Паша С., проучившийся с Колей десять лет за одной партой и создавший с ним школьную рок- группу «электронных паразитов», вместе с молодой женой ютился в однокомнатной квартирке через квартал. Сашка Д., ещё один участник «Носов», ходил в один класс уже с Игорем и «сибаритствовал» с престарелыми родителями и младшим братом в полуподвальных «апартаментах» в глубине старого двора на Пятницкой.