Редактор Ю. Бирюкова

Фотографии Борис Плинер, Сергей Рахинский, Ирина Караваева, Олег Лобачёв, Андрей Немков

Дизайнер обложки Анна Смирнова

Дизайнер обложки Юлия Бирюкова

© Константин Крюгер, 2018

© Анна Смирнова, дизайн обложки, 2018

© Юлия Бирюкова, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4493-1409-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эту, уже шестую книгу рассказок, посвящённую друзьям, ушедшим и ныне здравствующим, я предваряю предисловием к первому сборнику «Москва-Гурзуф-Москва», декларируя новым читателям свои цели и причины, подвигнувшие заняться творчеством.

Предисловие к первому изданию

Желал я душу освежить,

Бывалой жизнию пожить

В забвенье сладком близ друзей

Минувшей юности моей.

А.С.Пушкин

Описать некоторые, а скорее определённые, куски жизни я хотел всегда – не хватало времени, и стыковки необходимости и усидчивости. Все время бежал, хотел «объять необъятное». Но в последнее время воспоминания всё чаще стали рваться наружу, и я понял – пора.

Большинство друзей признает, что с памятью у меня все отлично – помню даже то, что и не очень должен, учитывая регулярное и не всегда умеренное употребление алкоголя. Это не бравада, а горькое сожаление! Перенося содержимое памяти на «жесткие носители», я надеюсь сохранить дорогие мне воспоминания и одновременно почистить «винчестер» в голове.

Любимый музыкант Ян Андерсон – бессменный лидер группы «Jethro Tull» – однажды в интервью сказал: «Услышав игру Эрика Клептона, я понял, что на гитаре даже в одну лигу с ним не попадаю, и выбрал другой инструмент, на котором преуспел!».

Воспитанный на Паустовском, и позднее, потрясенный рассказами Бунина, я понимал, что до их прозы – «дистанции огромного размера», а другим инструментом не владею. Но творил ещё замечательный бытописатель Гиляровский, позже появились книги рассказчиков Довлатова и Веллера. Их и следует считать «крёстными отцами» этого опуса.

Литературное творчество Довлатова и Веллера связано с городом на Неве, а любимый Гиляровский писал о Москве конца 19 – начала 20 века. Мой дневник охватывает период на столетие позже. Он про москвичей бывших и нынешних, и для них же.

Я не великомосковский шовинист – «Понаехали тут!» – и надеюсь, что все упоминания Москвы и большинства героев, коренных жителей столицы, не отторгнут иногородних читателей и «новых» москвичей.

«Никто пути пройденного у нас не отберет!»

Присказка «Сам я огурец не видал, но конюх из соседней деревни рассказал, что их барин едал и говорил, что вкусно» – не про эти опусы. Все события, упомянутые в дневниковых записках, происходили при моем непосредственном участии, а фигуранты – друзья, знакомые и родственники. Правда, в некоторых рассказках автор слегка отступил от 100%-ой истинности, но, отнюдь, «не ради красного словца», а оберегая особо ранимых и до сих пор «зашифрованных» персонажей.

Большая часть моих героев, к глубокому сожалению, нас покинула. И каждый год старуха с косой неумолимо продолжает жатву – и всё больше времени я провожу на Московских кладбищах, упокоивших родных и друзей.

«Кто не помнит прошлого – у того нет будущего!», – эти слова Ключевского, услышанные от отца в раннем детстве, я сразу воспринял как руководство к действию.

Дневник – дань памяти людям, очень значимым для меня. И это не плач по ушедшей «империи, которую мы потеряли», скорее весёлые воспоминания обо всем хорошем, что было в той жизни, ныне называемой «Совком».

Получившиеся рассказки удалось объединить в определенные циклы: Друзья, Родня, Однокашники, Наш Гурзуф, Странствия, Служба, события и персонажи в которых тесно переплетаются.

Дневник предполагает некоторую историческую последовательность, рассказки же «пляшутся» от героя, поэтому время и место в них – факторы переменные.

Важное междусловие

У читателя моих опусов может сложиться впечатление, что я и мои друзья никогда нигде не работали и не учились, так сказать, не созидали, а только выпивали, веселились и «занимались любовью».

Но это совершенно не соответствует истине!

Все мы упорно и серьёзно учились, позднее честно и напряжённо работали «на благо построения…» в соответствующей времени обстановке, со всеми определёнными существовавшим строем условностями.

В предисловии я особо подчеркнул, что в дневниковых рассказках описываю только то хорошее, весёлое и смешное, что сохранила память из уже далёкого периода «развитого социализма».

Даже в «эпоху застоя», и как теперь пишут в эру «полного отсутствия свобод», «заколюченные» от всего мира, мы хотели и умели радоваться жизни.

* * *

Среди хвалебных, благодарственных и иных приятных автору отзывов уже после выхода третьего сборника встретились и злобно – критические, такие, как нижеприведённый.

«Прочитал я «Зеленый курган» и остальное.

По поводу «важного междусловия» хочу дать Станиславского – не верю!

Ни хрена вы ничего не делали, золотая молодежь в эпоху застоя, прожигатели Великих побед Социализма и Отечественной войны. Пока остальной народ маялся, кое-кто активно пользовался всеми прелестями номенклатуры!

А что в итоге?

В итоге мы имеем вас, которые должны были в силу своего образования, воспитания и материальных возможностей встать у руля государства, все пропили, прокурили, проглотали и пропыжили.

В итоге наше поколение сидит в заднице после вашего банкета, среди грязной посуды, сломанной мебели, протухших огрызков еды и мерзких своей непотребной влажностью использованных презервативов.

Такие вот дела, Константин, конец, так сказать, прекрасной эпохи!»

По утверждению замечательного профессионального редактора, известной журналистки и литератора Екатерины Добрыниной такой отклик дорогого стоит! Он знаменует достижение определённой зрелости в творчестве и свидетельствует, что мои вирши способны активно «зацепить» различных читателей.