Говорят, месть - блюдо, которое подают холодным. Выжидают, чтобы созрело правильное решение - стоит мстить, или нет.
Иван долго выжидал, чтобы отомстить отцу, который о нём и знать не знал. И вряд ли он думал, правильное ли это решение. У него просто была цель, и много лет он жил с ней.
И однажды решил воплотить в жизнь.
Честно говоря, до самого последнего мгновения, я не думала, что он реально сделает то, что задумал.
Ведь в процессе разговора выяснилось, что Николаенко, его новонайденный отец, не так уж плох. Во всяком случае так следует из первого разговора. Матери Ивана он, конечно, не помнит, хотя поначалу и утверждает обратное. Да и вроде бы жалеет, что о сыне не знал. По его словам, помогал бы, в беде одну не бросил.
А потом звучат слова, которые производят на парня то самое сатори*: Я же в то время шустрым был. Баб менял, как перчатки. Практически со всей женской общагой переспал. Веселое было время, что там говорить. Причем учти, тогда ведь предохраняться не очень-то было принято. О презервативах я знал скорее теоретически. Да и зачем? Не было ни СПИДа, ни хламидий... Самое страшное, что грозило, - это намотать триппер. Но это же фигня-вопрос. Несколько уколов бициллина, и всё, как рукой снимало. Говорю же: золотой век. Знаешь, как раньше говорили? Трахаться с презервативом, почти то же самое, что купаться в гидрокостюме. Что-то в этом роде. Вот и с твоей матерью, видимо, так же получилось. Перепихнулись по быстрому, и вот... ты уже сидишь передо мной. Говорим с тобой, рассуждаем.
И дальнейший разговор и действия отца всё больше открывают Ивану глаза на личность и характер отца. Принятое решение уже не кажется таким страшным и бесчеловечным.
То, что случилось после этой внезапной драмы, показало, что известная поговорка «яблоко от яблони» всё-таки действует. Во всяком случае, я именно так и поняла.
*Сатори - в переводе с японского - озарение, внезапное пробуждение, которое наступает в результате сосредоточения и самоуглубления. Это спонтанное, внезапное и мгновенное прозрение, которое в искусстве выступает как высший миг познания, когда неясное становится ясным.