© Константин Конев, 2024

ISBN 978-5-0064-9450-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Синопсис

Александр Красин, курсант военно-инженерной академии, открывает для себя поразительные параллели между человеческим мозгом и компьютером. Он уверен: и мозг, и машина имеют как «аппаратную» составляющую, на которую можно воздействовать физически, так и «тонкую материю», которую можно перепрограммировать. Эта мысль могла бы остаться всего лишь оригинальной идеей, если бы не привлекла внимание «старших товарищей». Красина переводят в особую группу, где он завершает обучение и осваивает технологии, способные менять поведение людей.

Стремясь отомстить за личные обиды, Красин разрабатывает рискованную операцию, которая ставит под удар не только его собственную жизнь, но и жизнь наставника. Тем не менее, судьба дает ему второй шанс.

Служба в секретной организации «Террариум» и сотрудничество с врачом олимпийской сборной Марией раскрывают перед ним новые горизонты. Вскоре Красин осознает, что он не единственный, кто использует подобные техники. Кто-то применяет их в шпионских играх, коммерческих махинациях и даже… Даже чаще, чем мы думаем.

Действие достигает апогея на Олимпиаде 1996 года в Атланте, где под прицелом тысяч видеокамер развертывается невидимая борьба. Для Красина это не только наука, но и испытание его моральных принципов. Решения, которые он принимает, не всегда однозначны, а последствия способны изменить чью-то судьбу.

Однако Красин еще не понимает, что шахматная доска – лишь часть игры. За пределами видимого поля есть игроки, которых никто не замечает, и ставки в этой битве растут. Олимпиада становится лишь началом: на следующем витке борьбы соперников окажется больше, чем он мог предположить.

Жанр – нетрадиционный шпионский детектив. Большинство событий поддаются быстрому факт-чекингу, что после легкого анализа подталкивает читателя возвращаться к книге снова, разгадывая упущенные загадки.

Целевая аудитория. От тех кто любит легкие детективы и фантастику, до поклонников вдумчивого чтения и поиска «второго дна». Надеюсь, женской аудитории отдельно понравятся образы молодых, но сильных девушек и легкий флёр их отношений с главным героем.

Часть первая

Архив

В подземном хранилище не было ни единого окна, а тусклый свет одинокой лампы, свисающей с потолка, едва ли мог разогнать темноту, обволакивавшую это никому не известное место. Лампа с дешевым конусным абажуром, освещала лишь центральную часть комнаты, где покоился массивный дубовый стол. Его поверхность, покрытая выцветшим зелёным сукном, могла бы служить декорацией ко многим эпохам. Над ним могли парить портреты и Сталина, и даже Александра Первого – стол, переживший империи и режимы, переживет и наше время.

Вокруг разворачивался собственный мир – бесконечный лабиринт из коробок с документами. Коробки эти, разношёрстные и разнородные, отражали смену канцелярских мод: от скромных серых картонок с наклейками «Особенная канцелярия» до ярко-красных, с золотым тиснением «Министерство обороны СССР».

Тишину комнаты нарушил тихий скрип, и в полумраке появилась сутулая фигура. Это была женщина – своего рода архивный страж, хранивший тайны столь же ревностно, как древние рыцари охраняли святыни. В её руке дымился гранёный стакан с чаем, стоящий в железном подстаканнике – артефакт ушедшей эпохи, символ стойкости и незыблемости. Неторопливо, шаркая в тёплых домашних тапочках, она подошла к столу, пододвинула скрипучий стул, на котором сиротливо висел старый китель прапорщика. Посмотрела на него с тоской и опустилась в древнее кресло, которое тут же протестующе заскрипело.

В углу, до самого потолка, возвышались массивные часы с медными гирями. Их монотонное тиканье и периодический бой, напоминали о том, где-то снаружи прошел еще один час. В той жизни «снаружи» кто-то метался, бежал, совершал подвиги и ошибки. А через годы следы его жизнь оказывались здесь в архиве, словно на столе патологоанатома. Некоторые из них «по запросу» поднимали наверх. Но многие так и тлели в безвестности.

Женщина начала поочерёдно вытаскивать из коробок папки – толстые, с завязками, каждая из которых походила на приговор, ещё не прочитанный своим адресатом. Она сверяла номера со списком и в правом верхнем углу аккуратно ставила штамп «Рассекречено». Иногда позволяла себе пролистать документы, словно режиссёр кинофильма, визуализирую в облаке историю, скрытую за сухими фактами.

Так же как старого следователя меняет его работа, так она меняет и архивиста или историка. Она была готова поклясться, что за казуистикой формулировок в том или ином месте прячется попытка автора оправдать свои провалы. А в другом месте преувеличивают свои достижения.

Где-то среди обилия бумаг словно кусочки мозаики была разбросана и эта история. Она произошла всего лишь один раз, в определенное время и с определенными людьми. И как все в истории – ее невозможно отмотать назад и переделать. Тем не менее каждый из участников увидел и запомнил ее по-своему.

Сегодня она будет рассказана с точки зрения молодого военного, который, в силу возраста, возможно, сам не до конца понимал, что же на самом деле происходило вокруг…

Детский сад

Шёл «тихий час». Но мальчишки лет 5—6ти не спали, а негромко о чем-то переговаривались в дальнем углу.

– А я хочу быть самым сильным.

– А я хочу уметь летать. Но так, чтобы сам, без самолёта. Ну как птица. Захотел и улетел из садика.

– Неее. Лучше уметь становиться невидимкой. Сам смогу уйти когда захочу. А еще захочу в буфет залезу, чё-нибудь вкусненькое съем, и никто не увидит.

– Ерунда это всё. Я хочу людьми управлять как роботами. Скажу и они сделают, что я хочу. Скажу и все будут со мной играть. А захочу они за меня кровать застелют.

– Да неет. Это ты ерунду говоришь. Кто это меня заставит кровать заправлять.

За стеклянной дверью молодая воспитательница читала книгу в бело-синей обертке с изображением марионетки на обложке.

– Дочка, чёй ты там всё читаешь? – поинтересовалась старая нянечка, – Никак кукол с детьми собралась делать?

– Нет, тетя Клава. Это Эверет Шострем.

– Шустрый? – бабулька приложила руку к уху. – Чай ты так прям по еностранному и шпрехаешь что ли?

– Ну да. Я ж с родителями с пяти лет по миру моталась.

– Да? А чегой-то?

– Так геологи они у меня. – и словно споткнувшись добавила, – были.

– И о чём етот твой шустрый пишет?

– Психолог известный. Как манипулировать людьми пишет.

– Ух ты! Ну так ты это, ухажёра бы себе ужо и захомутала бы.

– Да захомутать дело не хитрое. – Она через ткань платья поправила шлейку бюстгальтера, – Проблема найти такого, чтобы не зря на него время пришлось тратить. Да и чтобы не жалеть потом.

– Кого жалеть? Ухажёра что ли?

– И ухажёра. И себя. И потраченного времени.

Воспитательница положила на стол книгу с надписью «Man, the manipulator» и красным прямоугольником штампа «Библиотека высшей школы им. Дзержинского».

Через мгновение, распахнув стеклянные двери, она громко сказала:

– Дети, подъем. Заправляем кровати, одеваемся. Жду вас за столами. Компот и булочки уже готовы. А кто будет долго собираться, может и без полдника остаться. Ждать никого не буду.

Дети повскакивали и начали быстро одеваться и приводить в порядок подушки и одеяла. Где-то послышался детский выкрик: «Кто последний – тот дурак». И ребятня наперегонки побежала к столам с полдником.

1993. Военно-инженерная академия

Академическое здание с колоннами, выкрашенное в казенный горчично-желтый цвет, расположилось в пригородном лесу. Еще теплый осенний ветер подгонял опавшие листья. Они цеплялись друг за друга и сбивались в кучи перед устремленными в небо символическими ракетами-памятниками. За трехметровыми окнами открывался просторный холл с часовым у Красного знамени и эмблемой ракетных войск и артиллерии – из двух скрещенных пушек эпохи дымного пороха.

В большой аудитории шла лекция. Полковник, больше напоминающий доктора математики, чем военного, закончил просматривать длинную перфоленту, попутно делая на ней какие-то отметки заточенным карандашом.

…Товарищи курсанты. Тема нашей лекции ЭВМ. Электронно-вычислительная машина, в англоязычных странах ее называют «компьютер». Говорил он уныло-скучным голосом, как на замедленной пластинке, отчего сразу несколько курсантов, сидящих в разных концах аудитории дружно зевнули. Структурно ЭВМ создана по образу и подобию человека. Повторяю «ЭВМ – создана по образу и подобию человека».

Лектор поднял глаза и посмотрел куда-то в зал – не на конкретного слушателя, а «вообще», на всех одновременно.

– Кстати, еще великий Леонардо Да Винчи, наблюдал за объектами природы и использовал это в своих изобретениях. Кстати, (ох уж, эта манера лекторов и военных бесконечно все повторять, отчеканивая слова) -кто мне ответит, кто такой Леонардо Да Винчи?

Из аудитории послышалось – Итальянский художник эпохи возрождения Остальные молчали, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Полковник неодобрительно посмотрел в зал. И недовольно продолжил:

– Постыдно молодые люди. Леонардо Да Винчи был (лектор сделал паузу) – военным инженером, криптографом и чуть-чуть разведчиком. А все эти ваши ширли-мырли – это так, легендированное прикрытие.

– Итак, ЭВМ имеет устройства для ввода информации: клавиатуру, считыватель перфокарт или перфолент, самые современные из них могут читать дискеты, – полковник взял с кафедры и поднял над головой одно из последних достижений современности – «компактную» дискету толщиной и размером с поздравительную открытку, – а также получать информацию с фото или видео сенсоров. А как человек получает? – аудитория напряглась, но полковник, не дожидаясь ответа, продолжил, – Правильно – при помощи зрения, слуха, обоняния и осязания.

ЭВМ имеет процессор для обработки поступающей информации, краткосрочную и долгосрочную память… Обращаю ваше внимание. Человеку также необходимо давать команду своему мозгу, чтобы информация перешла из краткосрочной памяти в долгосрочную. Как? – спросил лектор и снова, не дожидаясь ответа, продолжил – Правильно, вам необходимо повторять пройденный материал.»

Курсанты, что-то записывали в объемные тетради. Хотя, конечно же и не все. Кто-то шепотом переговаривался. Кто-то тихо хихикал, то ли вспоминая прошлую бурную ночь, сопровождая это округлыми жестами рыбака, а то ли планируя следующую.

Кто-то подпирал ладонью подбородок, делая вид, что не спит.

Лектор, вернувшись к своему размеренно-усыпляющему тону, продолжал:

– Мозг человека передает команды для исполнения к различным мышцам при помощи электрических импульсов.

На задних рядах аудитории несколько человек тихо переговаривались между собой:

– Саня, ну чо? Как дискотека в городе? – крупного телосложения курсант, подпирал щеку ладонью.

– Ай, да так себе. – Отмахнулся его собеседник, соединяя точки в тетради и закрашивая их авторучкой.

– По-ня-тно, не да-ла. – толстячок ехидно растягивал слова.

– Леха, при чем здесь это?

– Ой, да ладно строить из себя. – Кажется он заливался в улыбке. – Погладился, наутюжился, грудь колесом, значки на весь китель, сержантские лычки на погонах. Мечта, а не парень.

– Да если бы. Там похоже не хуже нашего варианты.

– Ну так ты поди, на самую крутую запал?

Он вспомнил воскресный вечер. Как выходя с дискотеки рыжеволосая девушка хлопнула его пальцем по носу и сказала: «Расслабься, герой. Ты не моего масштаба фигура. У тебя машина будет только, когда до полковника дослужишься и то какой-нибудь бледно-зеленый УАЗик.

И сбежав по ступенькам запрыгнула в ждавший ее бежевый Мерседес. Машина взвизгнула шинами и под доносящуюся песню «американ бой, уеду с тобой» помчалась на выезд.

– Да, ладно Саня. Не кисни. Скоро доучимся. Я на распределении в ВДВ попрошусь. – Он потянулся, зевая. – там по нашей линии, тоже специалисты нужны.

– А что так?

– В смысле? Как это что? Ты герой-десантник. Все девки твои. Да и выслуга идет год за полтора. – он перевалился с боку на бок. – И чё-то уморился я от всей этой вашей науки, если честно.

Лекции шли одна за другой.

…Суть радиоэлектронной борьбы состоит в перехвате вражеской информации, препятствии противнику в получении им разборчивого сигнала от дружественных ему источников, а также (и это самое сложное) в передаче ему ложных сигналов, которые он принимает как достоверные.

Простейший пример: Вы управляете игрушечной машинкой при помощи пульта дистанционного управления, и она выполняет те команды, которые вы ей передаете. Но представьте, что у меня тоже есть пульт управления. А значит, я могу перехватить управление вашим устройством и вынудить его делать то, что нужно мне, а не вам. И это уже не игрушки. Уже есть примеры перехвата иностранных ударно-разведывательных беспилотников.

– Товарищ полковник, курсант ХХ (Пауза. Позже он будет пользоваться разными именами, но сейчас, давайте назовем его Красин. Сержант Александр Красин). – Значит ли это, что мы можем передать электросигнал, который мог бы ввести мозг человека в заблуждение или побудить его к каким-либо выгодным для нас действиям.

– Что Вы имеете в виду? – седой преподаватель с военной выправкой, хитро посмотрел на курсанта поверх очков.

– Ну например, закадрить девушку. – то ли смущенно, то ли с иронией ответил курсант.

– Хм, молодой человек, – преподаватель укоризненно качнул головой, – у настоящего гусара должно быть достаточно харизмы, чтобы завоевывать сердца женщин и без грязных уловок. А вы после лекции, зайдите ко мне на кафедру.

По аудитории пробежался смешок, мол «довыпендривался» умник.

– Разрешите войти? – и не останавливаясь с порога выпалил скороговоркой, – Товарищ полковник, сержант Красин по вашему приказанию прибыл.

Сержант был бодр, но опасливо насторожен. Глаза его бегали по сторонам, оценивая обстановку. Он не был уверен, что будет дальше. В первый год он явно ждал бы взбучку за попытку «поумничать» во время лекции. Но на старших курсах отношения с офицерами, особенно с научной кастой, а не «строевиками» носили иной характер. Многие вопросы не просто обсуждались. Профессора были готовы признать правоту своих учеников при наличии хорошей аргументации. Зачастую это могло носить характер научного спора, нежели стереотипно военного «я начальник – ты дурак».

Красин гадал, но на всякий случай начал с попытки исправить ситуацию, изображая из себя этакого «бойца-молодца». Как правило, старики снисходительно улыбались, когда к ним обращались по званию, даже если они были в цивильном костюме.

Сухощавый преподаватель никак не отреагировал на щелканье каблуками. Некоторое время он продолжал что-то делать с бумагами на столе, не поднимая глаза. От этой паузы Красин занервничал, переминаясь с ноги на ногу. Профессор резко поднял взгляд. Вроде бы и добрый, но какой-то хищно-орлиный взгляд вцепился в сержанта.