Казалось, Россия вновь стоит на пороге изоляции, как перед Крымской войной. Но это было чисто формальное сходство. Уже 14 марта британский посол в Петербурге лорд Нэпир конфиденциально заверил Александра II, что демарш адресован «главным образом английским избирателям». Это была правда, но не вся. В равной мере нота адресовалась Парижу.