© Константин ЧИТ, 2017

ISBN 978-5-4483-8093-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Несмотря на модернизированное тело, плоть требовала сна. Ощущения были такими же, как если бы я провалялся целый день на диване, изнывая от скуки. Мышцы ломило от малоподвижности, а голова была тяжелой от недосыпа.

«Не супермен и ладно», – собственная слабость приободрила, позволив относиться к самому себе, как обычному человеку, а не как к мутанту с непонятными возможностями.

За проведенное в раздумьях время, небосклон окрасился в светлые тона, выгоняя с насиженного за ночь места. Если я и стал умнее, то это никак не проявлялось. Ситуация была схожа с заемной силой. Научившись подменять работу мышц энергетическим каркасом, я несколько раз был близок к тому, чтобы сломать хрупкое биологическое тело во время тренировок. Энерговоды давали силу, но не добавляли крепкости ни костям ни сухожилиям.

С мыслительным процессом вырисовалась схожая картина, – несмотря на ясность сознания, отсутствие необходимых знаний, и главное методов обработки информации, сводили на нет все мои усилия. Единственное до чего удалось додуматься, что в первую очередь буду учиться пользоваться новыми возможностями, озаботившись собственной безопасностью.

Имея время и знания, я рано или поздно смогу сделать правильные шаги, которые не только позволят мне остаться в живых, но и превратят гонимого страхом подростка в уверенного в своих силах человека.

Для повышения безопасности, надо было уйти как можно дальше от столицы. Но это сводило на нет возможность научиться выживать в крупном городе. Можно было начать свой путь в городе поменьше, но вставал вопрос как туда добраться? Шанс сохранения инкогнито уменьшался в геометрической прогрессии, как бы я не планировал маршрут.

«-Остаюсь в Москве», – решил я, многомиллионный город растворял в своем населении ищущих лучшей жизни провинциалов со всей страны, делая из года в год жителей одноликой серой массой.

Отказавшись от помощи энергокаркаса, я плёлся по окраине города, едва передвигая ноги затекшими от долгого сидения мышцами. Появляющиеся утром на улицах люди не обращали на меня никакого внимания. Не выспавшаяся, позевывающая толпа выползала из подъездов, объединялась в ручейки на тротуарах на остановках общественного и маршрутного транспорта.

Фиолетовые сектора, накладывающиеся на самые оживленные участки дорог и перекрестков, заблаговременно предупреждали меня о контролируемом видеокамерами пространстве. Без особого труда я просчитывал маршрут по району, оставаясь не зарегистрированным в накопителях баз данных.

Новообретенное зрение расцвечивало город дополнительными красками. Силовые линии электричества опутывали жилые и коммерческие здания, индицируя свое месторасположение оттенками желтого. Коммуникации сотовой связи простреливали пространство десятками тысяч серебристых нитей, не замечая преград в виде стекла и бетона. Радио эфир напоминал серый туман обволакивающий рельеф городских строений, впрочем с трудом просачивающийся сквозь железобетонные перекрытия.

Фантасмагория окружающего меня пространства не ограничивалась цветом. Мой слух также подвергся изменениям, позволяя улавливать недоступное ранее. Стоило выделить вниманием какой-нибудь звук, как слитный гул раскладывался на составляющие, давая детальную информацию.

Чем дольше я шел по улицам спальных районов, тем меньше приходилось тратить усилий на восприятие окружающего мира. В какой-то момент наступило состояние, схожее с которым я испытывал на пустыре в парке во время тренировок. Не было необходимости оборачиваться по сторонам, происходящее даже вне пределов моего зрения стало четким и определенным.

«-Первая фаза закончена», – горько передразнив дока, возившегося со мной последние месяцы, подумал я и ускорил шаг.

Тело требовало сна и единственное, что приходило мне в голову, так это чердак жилого дома. В новостройках технические этажи были с высоким потолком и широкими пролетами. Я искал старый фонд, вероятность установки видеокамер и датчиков объемного движения в помещениях таких зданий стремилась к нулю.

Домофон не оборудованный видеокамерой привлек мое внимание. Я остановился у подъезда. Вскрывать электрические замки энергетическим жгутом раньше не доводилось. Замок сломался от моих неловких действий, магнит удерживавший дверь в блокированном состоянии перестал получать электроэнергию и я смог пройти в подъезд.

Поднимаясь пешком на верхний этаж, я размышлял о том, что одиночный сломанный домофон вряд ли вызовет излишний интерес. Намного подозрительнее были бы несколько десятков поломанных устройств, соединив линией месторасположение которых, пытливый ум смог бы вычислить мой маршрут. Первоначальную идею идти вдоль домов и тренироваться на домофонах, я откинул в последний момент, как слишком приметную.

Чердак запирался на обычный навесной замок. Ухватившись за него руками, я потянул дужку в строну. Пальцам было очень больно. Сухожилия противно заныли, кожа украсилась парой гематом. Навесной замок продолжал издевательски висеть на своем месте, насмехаясь над моими потугами.

«-Ах так!» – усталость породила злость и я дернул за сделанное еще при Советском Союзе изделие, уцепившись за металл торчащим из ладони энергетическим отростком.

В отличие от слабой плоти, энерговод не давал чувства боли и я без труда сдернул помеху со своего пути. Подобрав с лестничной клетки слегка покореженный замок, прошел сквозь скрипнувшую дверь. Обитая кровельным железом с облупившейся краской, она встала на прежнее место, оставив меня наедине с чердачной пылью и затхлым воздухом.

Устроившись в дальнем углу, прямо под самым скатом крыши, я наконец-то смог забыться тяжелым сном. Что мне снилось не запомнил. Проснувшись с пересохшим горлом и в липком поту, я испытывал жуткий дискомфорт.

«-Еще и воняю теперь как последний бомж», – констатировал я.

Обратив внимание на левую руку, обнаружил в ней зажимаемый до сих пор навесной замок. Удержавшись от первого порыва зашвырнуть подальше, стал его рассматривать. Домушники ухитрялись обходиться без ключей, вскрывая всевозможные засовы при помощи отмычек. Переведя взгляд на невидимые простым людям энергетические щупы, я улыбнулся от пришедшей на ум идеи.

Удерживая в своей ладони замок, я запустил в скважину кончик щупа, исследуя внутренности механизма. Перед внутренним взором встала трехмерная схема устройства. Продолжая воздействовать на внутренние части, я отслеживал изменения, подбирая правильную комбинацию. Через пять минут замок щелкнул, оставшись при этом открытым.

«-Он же сломан», – мое варварское отношение к замку не прошло бесследно.

Оглядываясь по сторонам, стал выискивать в сонме проводов кабель трассу интернет провайдера. Теперь даже в старых домах использовали оптоволоконные кабели, но в отличие от новостроек, проводку кидали кое-как, особенно в малодоступных для жильцов помещениях. Выделив по цветовой насыщенности нужный кабель, я уселся рядом с ним. Покидать приютивший меня чердак не хотелось, а значит надо было проявить осторожность, чтобы не перебить энерговодом провод при подключении.

Потратив от волнения в два раза больше времени, чем требовалось мне на ту же операцию дома, я вошел в мировую паутину. Не покидавшее меня чувство сожаления о потерянной жилплощади и канувших в лету беззаботных денечках, было вытеснено шквалом информации.

Только подсоединяясь напрямую к сети, я в полной мере ощутил произошедшие с моим мозгом перемены. Информация не просто вставала перед внутренним взором, она заполняла весь объем моего внимания. Разница была столь же рачительна, как между двухмерной и трехмерной картиной.

Сейчас меня интересовали замки, их внутреннее устройство, а так же общие принципы работы. Отсиживаться на чердаке не входило в мои планы, идея была жить в чужих квартирах, пока не найду чего-нибудь получше. Перед выходом из сети, глянул новостные порталы. В разделе криминальной хроники пестрели грабежи и убийства, что в общем-то было логично. Служба безопасности не та организация, что будет разглашать информацию о своих неудачах.

Повесив на место замок, я спустился на пару лестничных пролетов вниз. Присмотревшись к пространству за обшитой дерматином дверью, не смог обнаружить ни охранной системы, ни присутствия живых людей. Два замка врезанные в дверное полотно были китайскими и не вызывали теперь никаких сложностей. Пополнившийся багаж знаний в этой области позволял рассчитывать на отсутствие проблем вплоть до средненьких сейфов. На что-то более серьезное нужна была специфическая литература, которой в общем доступе было мало, да и связываться с такими наворотами я счел преждевременным.

***

– Ты кто? – вопрос заданный моему едва проснувшемуся телу был из ряда вон.

Я взирал на пенсионера, замершего на пороге комнаты. Мое тело, расслабившееся после принятия душа и перехваченной на кухне еды, сморило в сон. Вернувшийся хозяин квартиры застал меня лежащим на диване, перед включенным телевизором.

Более глупой ситуации представить себе было сложно. Звуки телешоу заглушили звяканье ключей и щелканье замков. Оглядев застукавшего меня старика, я пытался сообразить, успел он вызвать полицию или нет.

– Сейчас ментов вызову! – словно прочитав мои мысли, пригрозил он.

Услышав эту фразу, я немного расслабился. Серебристой нити сотовой связи из одежды вернувшегося так не вовремя пенсионера я не наблюдал, а валявшаяся на кухне трубка была на том же месте, что и с утра, когда я осматривал попавшуюся мне жилплощадь.

– Не пыли отец, – примиряюще сказал я: – Мне кантанутся надо на пару часов, да душ принять, лишнее внимание легавых ни к чему. Сам же знаешь, стоит чуть запаршиветь, а у них как чутье. Ща шмотье накину и отчалю.

Мои знания блатного языка ограничивались просмотренными фильмами. Надеясь на шоковое состояние, я планировал чуть пугнуть старика своей принадлежностью к криминалитету и спокойно покинуть временное пристанище.

– Не по понятиям фраерок дышишь, – вынув руку из-за спины, дед показал мне перо, зажатое в кулаке: – хазу подломил, натоптал, козлишь на уважаемых людей.

Опешив поначалу от неожиданного ответа, я присмотрелся к ауре человека. Разбираться какой оттенок что значит я еще не очень умел, но и того что успел для себя усвоить хватило, чтобы однозначно уловить волнение и страх.

– Ладно дед, – примирительно сказал я: – мы с тобой оба никудышные актеры, кино насмотрелись, а перед зеркалом потренироваться забыли.

Глянув сначала с недоумением, он обдумал мои слова и криво улыбнулся. Мои догадки оказались верны, пенсионер так же как и я дурил, только был он не робкого десятка, так как в свои почти семьдесят лет продолжал стоять напротив молодого парня, угрожая ножом и не выпуская из квартиры.

С Лукичем удалось мирно поладить. Обговорив причиненный ущерб, пришли к выводу, что никто никому ничего не должен.

– Домофон то внизу кто сломал? – сидя на кухне, дед попивал чай и все никак не мог поверить, что предъявить ему нечего: – чай тоже твоих рук дело.

– Модель десятилетней давности, – отмахнулся я, хрустя сушками с маком: -ТСЖ теперь новую поставит, гопники по вечерам в подъезде гадить не будут.

– Это дело, – закивал головой старый. – Ишь, повадились на втором пролете курить, почитай каждый вечер гам стоит.

С возрастом восприятие мира сужалось у пожилых людей, делая последних в глазах общественности неполноценными. Мой родной дед был трезвомыслящим мужчиной. Ухаживая за ним четыре года, я видел, как приходит в упадок его интеллект. Он продолжал отчетливо помнить все, что было с ним до среднего возраста, при этом с легкостью забывал события вчерашнего дня. Некогда разносторонние цепочки размышлений, становились с возрастом кастрированными подобиями логики, хоть и опирались на те же исходные знания, что и раньше.

Общаясь с Лукичом, я без особого труда снизил негатив от своего появления в его жизни, а затем и превратился в нормального парня в его постаревших глазах.

– Ты заходи если что, – на прощание искренне предложил пенсионер.

– Посмотрим, – махнув рукой, я двинулся вниз по лестничным пролетам.

Несмотря на мирное расставание, в душе остался гадостный осадок. Я врал и обманывал, умом понимая, что сделал все правильно. Но остатки порядочности продолжали вякать, пытаясь выдавить из меня лицемера и лжеца.

«-Хватит! – оборвал я собственные мысли, начавшие очередной веток сожалений и терзаний: – пора становиться сильным!»

Знакомая из парка оставила глубокую рану на моем самолюбии. Оксана считала сильными людей, способных обеспечить благополучие и себе и близким. В моем понимании такие чувства как сострадание, жалость, милосердие были не свойственны акулам бизнеса, и уж тем более никто из них не тяготился ложью, если от этого зависел успех того или иного дела.

Знакомясь в сети с устройством механических замков, я не забыл посмотреть на их электрические аналоги. Самым простым способом борьбы с домофонами оказался магнит. Прикладываемый к нужному месту, он создавал магнитное поле с обратным знаком, ослабляя держащую силу замка. Искать магнит и таскать его с собой мне было лень, так что пришлось модернизировать найденный в интернете способ.

Пройдя пару домов, я свернул к очередному подъезду. Видеокамеры не было, так что я смело подошел к запертой двери. Дотянувшись жгутом до электромагнита, потянул на себя энергию, ослабив силу индукции. Электричество было неприятной субстанцией, поспешив заземлиться, я побыстрее воткнул второй жгут в чахлую клумбу, разбитую садоводом-любителем городского пошиба. Заряд ушел в землю без видимых спецэффектов.

Потянув на себя дверь, я проник в подъезд. Моя новомодная одежда, купленная накануне побега, могла привлечь излишнее внимание. Надо было пройтись по этажам и сменить гардероб. Замки чужих квартир щелкали, впуская и выпуская, на осмотр я тратил не более десяти минут. По внешнему виду комнат можно было с уверенностью судить о возрасте и половой принадлежности обитателя той или иной комнаты. Стараясь не наглеть, я подобрал по размеру потертые джинсы, футболку с потянутым воротом и кожаные сандалии. На дворе было лето, в теплых вещах необходимости не было.

Деньги искать было труднее, но и здесь народ не сильно отличался друг от друга. В комнатах где проживали взрослые, почти всегда присутствовала книга на полке, которую вытаскивали наиболее часто, по сравнению с соседками. Между страниц как правило были заложены крупные купюры, заначка на черный день. Выдергивая по одной две бумажки, я насобирал после шестой квартиры приличную сумму.

«-Хорош», – тормознул я себя, добравшись до предпоследнего этажа.

Выйдя на улицу, пошел дворами, солнце уже клонилось к закату намекая на вторую половину дня. Найдя по дороге подходящий мусорный контейнер, скинул туда упакованные в пластиковый пакет вещи из прошлой жизни. Оглядевшись и не обнаружив никого вокруг, послал энергетический импульс в недра мусора. Занявшись пламенем, огонь обещал уничтожить последние приметы, по которым меня могли найти.

Вихры волос лезли на глаза, лишившись куртки с капюшоном, надо было подумать о внешнем виде. Денег теперь было в достатке и я заспешил покинуть зачадившую сизым дымом помойку.

Службы сервиса, такие как парикмахерские и маникюрные салоны расплодились в последние десятки лет, обживая цокольные этажи жилых домов. Найти невзрачный салон оказалось делом десяти минут. Никогда не выплачивающие государству в полном объеме налоги, творцы красоты не озадачивались выдачей кассового чека, делая мое обращение к их услугам безличным и не зарегистрированным.

Поднявшийся к вечеру ветер, холодил стриженый затылок. Проводя по нему время от времени ладонью, я ощущал, как покалывают кожу волосы. Перебившись чаем с сушками у Лукича, я задумался о нормальном питании. Шляться по чужим квартирам не хотелось и я направился к видневшемуся недалеко супермаркету.

– Кто там? – голос пройдя через дерматиновую дверь, становился глухим и даже немного замогильным.

– Это Рома, – сказал я, отлично зная, что Лукич уже рассмотрел меня в дверной глазок и замялся не зная, что делать.

Два пакета набитые продуктами оттягивали руки, но я продолжал игнорировать желание использовать энергокаркас, решив прибегать к его помощи лишь в крайнем случае.

– Заходи, – открывшаяся дверь позволила войти в полутемный коридор.

***

Я искал жилой дом, в недрах которого нашлась бы капсула виртуальной реальности. Феерическое сочетание красок бутона технологий позволяло с дальней дистанции опознать кокон, хорошо видимый мной с тротуара сквозь стены домов. Даже в неактивном состоянии, саркофаг фонил сложной технологией, на фоне остальных бытовых приборов.

Несколько квартир я забраковал, помимо сигнализации у простаивающих коконов обнаружилась ДНК блокировка. Поиски затянулись, шесть часов пролетели незаметно, грозя увенчаться провалом.

Оказалось, что таких как бывший я, проживающих во второсортных однушках спальных районов и имеющих виртуальные капсулы, было не так уж и мало. Вот только все они работали, показывая насколько тяжело перебороть тягу к цифровым грезам. Наблюдая за очередным доходягой с пошатывающейся походкой, я вспомнил самого себя годичной давности. Точно также я выползал из квартиры, совершая променад до магазина, закидывая по пути мусорные пакеты в ближайший контейнер.

Цинизм родившегося плана был сдобрен тем, что отдых в больнице пойдет жертве на пользу. Энергожгут дотянулся до ослабленного тела, лишив сил и заставив упасть перед входом в супермаркет. Если бы парень упал во дворах или в районе мусорных контейнеров, думаю ни скорая ни полиция не приехали бы в течении десяти минут. Торговый центр был крайне заинтересован в извлечении прибыли из жидкого потока покупателей, отпугивать последних лежащим поперек входа в магазин телом было не в их интересах.

В квартиру потерпевшего мне удалось попасть спустя три часа. Полиция не торопилась с посещением жилплощади, на которой проживал парень. Я даже подумал, что они совсем не приедут, но благоразумие взяло верх и мое терпение было вознаграждено.

Моющее средство для ложемента капсулы и новый трикотажный костюм для виртпогружений оказались не лишними. Кокон был засаленный и вонял мочой. Преодолев с трудом брезгливость, я принялся за уборку.

Вдарив жгутом по почкам, я надеялся на то, что вывел парня из состояния передвигаться самостоятельно на несколько дней. В отличие от личного обращения в больницу, тех кого привезла скорая с протоколом от полиции, принимали без вопросов. Другое дело, что просто так бедолаг уже не выпускали, медучреждение выбивало госстраховку на покрытие якобы оказанной врачебной помощи.

По самым пессимистичным прогнозам у меня было трое суток. Впрочем так долго в вирте я задерживаться не собирался.

***

– Знаешь, а здесь стало еще красивее, – сказал я, морозный воздух вырвался из моего рта белесым туманом.

– Ты изменился, – объяснила она: – стал другим и смог увидеть чуть больше.

Бескрайние пустоши с иссиня-черным небом и сполохами северного сияния дополнились игрой искорок на острых гранях льда и легким ветром, продирающим до костей.

– Зачем ты пришел? – ее голос шелестел поземкой по льду.

– Я не смогу больше играть, – сказал я.

– И? – зная мой ответ на свой вопрос, она не торопилась прогонять, а я замялся с ответом.

– Глупый, – услышать смех было столь же неожиданно, как и тянуть время, разговаривая с ней: – Я никого никогда не гоню, изредка посещающие меня не могут удержаться здесь, скорость обмена информации в моем потоке реальности не сопоставима с биологическими возможностями. Выжженный мозг это та малость, что ждет человека, если не сработают предохранители вирткапсулы.

Открытие, что иКсин игры осознает себя, понимает, что он искусственен и приходящие в игру люди лишь проекции сознаний существ из другого плана бытия, было для меня неожиданным. Общение по мыслеречи происходило совершенно в других объемах информации.

– Отчего же я все еще здесь? – мне хотелось получить подтверждение своим догадкам.