На него глядят стены, закоптелые и пыльные, комод, стулья, платье. Сердито и с кислой гримасой на него смотрит серый осенний день, мутный и грязный. Из зеркала на него уставилась фигура; даже самовар, кажется, подглядывает за ним. Даже камердинер Голядкина Петрушка, который выглядит как нелепое отражение хозяина, готов высмеять его перед посторонними. Кажется, что все – и врач Голядкина, доктор Рутеншпиц, и его сослуживцы, и даже чужая прислуга – смотрят на него с недоумением и неприязнью.