Фотографии и видеозаписи
Музейные кураторы не всегда воспринимали фотографии всерьез. Вероятнее всего, как замечает Пол Уильямс, это связано с тем, что, в отличие от других артефактов, которые невоспроизводимы (в противном случае мы имеем дело с копиями), аутентичные фотографии — всегда копии272. В музеях памяти, впрочем, фотографии — часто единственные свидетельства событий. С другой же стороны, многие фотографии настолько ужасны, что возникает вопрос, стоит ли их выставлять. Просмотр таких фотографий может огорчить посетителей, показ некоторых фотографий может считаться в принципе неэтичным. Наконец, с третьей — именно эти документы вызывают у посетителей сильные эмоции. Такие эмоции вызывает, например, документальный фильм «Хиросима: молитва матери», который показывают в музее в Хиросиме. Сначала в видео показывается город до уничтожения атомной бомбой, затем — после. Внимание акцентируется на ужасных последствиях трагедии: разрухе, болезнях, результатах радиации273.
Другой типичный прием использования фотографий — экспонирование фотографий жертв. В вашингтонском Музее Холокоста один из залов похож по форме на огромный камин. По стенам этого пространства развешаны довоенные фотографии жителей одного литовского города. Население этого города было полностью уничтожено нацистами за два дня274. Дженнифер Хансен-Глюклих275 замечает, что этот зал, «Башня лиц», производит такой эффект еще и потому, что как бы выворачивает наизнанку привычную практику хранения семейных фотографий — обычно они сохраняются в семейных альбомах для будущих поколений, чтобы те помнили свои корни. Здесь же это фотографии, которые потеряли функцию связи прошлого и настоящего — фотографии ушедшего поколения. В Музее «Туольсленг», посвященном жертвам геноцида в Камбодже, также используется практика экспонирования фотографий жертв. Однако там эти фотографии имеют, возможно, еще более сильный эффект: в залах этого музея посетитель видит и останки жертв, и их фотографии. Причем, в отличие от Музея Холокоста, в «Туольсленге» этих фотографий тысячи. «Так количество переходит в качество, придавая этим фотографиям особый смысл, который можно описать как обобщенную типологизацию. Тысячи фотографий, которые различны и похожи одновременно, создают ощущение, что индивидуальных различий больше нет, а посетитель видит одно лицо, один тип вместо множества