I

По берегу быстрой, извилистой речки Серебрянки раскинулась большая деревня. Весело выглядывают из-за зелени новые, чистые избы; кое-где красуются нарядные дачи; на противоположном берегу – сосновая роща, далее – маленькие горы и лощины, а кругом, на далекое пространство, тянутся леса… Крестьяне этой деревни – люди зажиточные; земли у них много, на лето они отдают свои избы под дачи и живут себе припеваючи. Летом в деревне большое оживление: наезжает много дачников, по улице беспрестанно кричат разносчики, а в маленьких садах, перед дачами, слышатся целые дни детские голоса.

Зато зимой наступает полная тишина: только крестьянские дети, как и летом, бегают себе по улице и их звонкие голоса раздаются с утра до ночи.

Было воскресенье. День стоял морозный, ясный; небо голубое, а снег такой белый, что даже смотреть на него было больно. В некоторых избах собралось много народу: крестьяне угощались, разговаривали, смеялись, а ребятишки веселою гурьбою побежали к реке: она славно замерзла, её пологий берег представлял из себя такую высокую ледяную гору, что дети целые дни катались здесь.

– Перво – наперво все вместе на рогожу сядем и с горы скатимся, – командовал рыжеволосый высокий мальчуган.

– Только чур, Петруха, не толкаться… А то ты как прошлый раз… Этак нельзя… этак убиться можно… – сказал ему красивый черноглазый товарищ.

– Эх, ты… девчонка!.. Убиться можно… – передразнил Петруха и, схватив огромную рогожу, стал расстилать ее по снегу. Товарищи помогали ему. В стороне от них из-за дерева выглянул маленький горбатый мальчик и тотчас же снова скрылся. Один из мальчиков заметил его.

– Возьмемте хоть разок скатиться Ваську-горбуна, – попросил он товарищей.

– Вот-то важно будет… А я на горб верхом сяду… – заметил маленький мальчуган с плутоватым лицом.

Дети громко рассмеялись.

– Зубоскалы… обидчики! – прошептал их товарищ, впрочем, и сам не подумал отставать от них.

Мальчики тесно уселись на рогожу, но сколько ни старались, не могли сдвинуться с места, вставать же никто не хотел.

– Эй, Васька, толкни-ка нас, – закричал рыжий Петруха, оглядываясь по сторонам.

Из-за дерева показалась крошечная невзрачная фигурка, приблизилась к детям и изо всей силы стала толкать их. Однако сдвинуть рогожу оказалось трудновато. Вася краснел, кряхтел, напрягал все свои силы. Наконец его старания увенчались успехом: рогожи двинулась.

– Васька, вперед ты не очень старайся, а не то пожалуй, горб уронишь! – закричал один из мальчиков.

– Чего ты смеешься надо мной? Что я вам сделал? – проговорил Вася и сердито поглядел на удалявшихся.

– Ура! ура! ура!.. – раздалось в воздухе.

Со звонким смехом и криком катилась веселая ватага ребятишек с высокой горы… Некоторые попадали, другие налетели друг на друга, иные совершенно вывалялись в снегу; но все раскраснелись, были довольны и счастливы.

Вася сверху поглядел на них, потом отошел в сторону и вздохнул…

Между тем ребята снова поднялись на гору и уселись на рогожу.

– Васька, толкни нас! – снова закричал рыжий Петруха.

– Ладно, сами толкните, зачем ругаетесь?

– Экий злющий змееныш, уж с ним и пошутить нельзя, – заметил мальчик, который обидел Васю.

Горбатый Вася угрюмо посмотрел на мальчиков.

– Вам, как что надо, – так сейчас: «Васька, – сделай», а то так: «урод… горбун»… – обидчиво говорил маленький человечек.

– Знамо, урод и есть… злющий горбун… Не даром же над тобой все смеются. Нешто, ты думаешь, так красиво?

Петруха согнулся и, желая изобразить Васю, стал ходить около товарищей. Те покатывались со смеху.

– У Васьки и спереди горб, а у тебя нет… – заметил один из мальчиков.

Конец ознакомительного фрагмента.