Отзывы на книги автора «Клаус Манн»

Это прекрасный роман, едко и метко демонстрирующий трансформацию личности в рамках разных внешних систем. Об отношениях человека и власти и о тех приоритетах в жизни, что позволяют не видеть очевидного. За репетициями в театре не замечать и как сменяются времена года, и как исчезают приятели, бывшие противниками текущего режима. Не сделать ничего плохого собственными руками, а просто воспользоваться ситуацией. Ни грамма корысти, лишь то желание творить и раскрываться, которое оказывается сильнее совести и которое как будто бы стоит сделок с власть имущими.

Но шут ты для тех, по чьему щелчку пальцев решаются людские судьбы. Ты кажешься им занятным, ты их забавляешь и развлекаешь, и потому тебе спускают с рук и некоторую твою дерзость, и твоё сомнительное прошлое, и иногда покровительственно выполняют твои просьбы. Но бойся пересечь незримую черту, чтобы не открылись глаза твои на твоё истинное место в этом мире. Чтобы не понял ты, ослеплённый и оглушённый силой собственного таланта, что Мефистофель ты лишь на сцене.

Это прекрасный роман, едко и метко демонстрирующий трансформацию личности в рамках разных внешних систем. Об отношениях человека и власти и о тех приоритетах в жизни, что позволяют не видеть очевидного. За репетициями в театре не замечать и как сменяются времена года, и как исчезают приятели, бывшие противниками текущего режима. Не сделать ничего плохого собственными руками, а просто воспользоваться ситуацией. Ни грамма корысти, лишь то желание творить и раскрываться, которое оказывается сильнее совести и которое как будто бы стоит сделок с власть имущими.

Но шут ты для тех, по чьему щелчку пальцев решаются людские судьбы. Ты кажешься им занятным, ты их забавляешь и развлекаешь, и потому тебе спускают с рук и некоторую твою дерзость, и твоё сомнительное прошлое, и иногда покровительственно выполняют твои просьбы. Но бойся пересечь незримую черту, чтобы не открылись глаза твои на твоё истинное место в этом мире. Чтобы не понял ты, ослеплённый и оглушённый силой собственного таланта, что Мефистофель ты лишь на сцене.

Знакомству с этой книгой я обязана своей любви к Мефистофелю и человеку, глубоко этой любви сочувствующему и не только просветившему меня касательно существования этого произведения, но даже и книгу вручившему. И хотя приписка «История одной карьеры» не заставляла ждать Мефистофеля во всей своей красе, кое-какое его эхо, и даже весьма ощутимое, через это произведение все-таки пронеслось. Это, понятное дело, хорошо, не то читать мне заведомо проигрышные лекции Клаусу Манну (к слову, сыну !самого! Томаса Манна) о нездоровом названии.

После чтения «Будденброков» так и тянет написать «история гибели одного семейства», а после чтения «Мефистофеля» - «история одной карьеры». Но все уже написано до нас, красуется в названиях и отражает суть произведений. Хендрик Хефген, мнивший себя особенным и потому оставивший в прошлом свое родное имя Гейнц – безусловно талантливый актер, но, как и многие с этого поприща, потерявший себя в собственной игре. Его личность выстроена на трепетно оберегаемом убеждении, что он – особенный и должен стать великим. Поначалу судьба не слишком-то ему благоволит. Его способности признаются, но ему не удается вырваться за рамки гамбургского театра, а душа жаждет большего… И все же он живет, даже пытается полюбить, машет ручкой коммунистам и опускает национал-социализм, поскольку уверен, что будущего у него нет.

Но положение в стране меняется. Гремит неподражаемый Мефистофель Хендрика, коего он исполняет блестяще и не подозревает еще, насколько близка ему эта роль. Нацисты берут власть в свои руки. И Хендрик, трусливая и изворотливая натура, заключает сделку с дьяволом, то есть буквально продается тем, кого прежде презирал. Он пытается оправдать себя тем, что за кулисами зла будет делать добро, но это лишь жалкие попытки успокоить собственную совесть и вывести свою персону как не слишком уж плохой образ.

Роман, пожалуй, слишком уж вычурный и прямо-таки поэтически эмоциональный. Ах, эти уродские нацисты – зажравшиеся злодеи! Ах, бедная Германия! Ах, несчастная Ангелика, вздыхающая по Хендрику! И так далее, и так далее. Но, учитывая, что публика в книге в основном актерская, это простительно, хотя иногда подобные разглагольствования и кажутся не к месту. Еще меня удивила темнокожая Джульетта, прикормленная Хендриком во имя удовлетворения его склонности к мазохизму. Склонность говорящая, но опять же не совсем уместная, неясно, к чему здесь этот заворот страстей.

А еще я не могла не заметить, что почти все персонажи у Клауса Манна – один к одному. Живущие каждый в своем мире иллюзий, лишь смутно граничащем с реальностью, убегающие от малейшей опасности разрушения этих хрупких вселенных. Но тем любопытнее, что единственный, кто в конечном итоге оказался способен взглянуть на реальность как она есть – это сам достопочтенный Мефисто, он же отъявленный мерзавец Хендрик. Чего, однако, не сделаешь ради карьеры; но уж коли так принизился, изволь и дальше ползать в грязи, другого выхода нет.

В общем и целом, интересный роман, позволяющий окунуться в гротескный мир театра, людских страстей, проследить ничтожный путь человеческий, а также взглянуть на нацистскую Германию с необычного для российского читателя ракурса.

Знакомству с этой книгой я обязана своей любви к Мефистофелю и человеку, глубоко этой любви сочувствующему и не только просветившему меня касательно существования этого произведения, но даже и книгу вручившему. И хотя приписка «История одной карьеры» не заставляла ждать Мефистофеля во всей своей красе, кое-какое его эхо, и даже весьма ощутимое, через это произведение все-таки пронеслось. Это, понятное дело, хорошо, не то читать мне заведомо проигрышные лекции Клаусу Манну (к слову, сыну !самого! Томаса Манна) о нездоровом названии.

После чтения «Будденброков» так и тянет написать «история гибели одного семейства», а после чтения «Мефистофеля» - «история одной карьеры». Но все уже написано до нас, красуется в названиях и отражает суть произведений. Хендрик Хефген, мнивший себя особенным и потому оставивший в прошлом свое родное имя Гейнц – безусловно талантливый актер, но, как и многие с этого поприща, потерявший себя в собственной игре. Его личность выстроена на трепетно оберегаемом убеждении, что он – особенный и должен стать великим. Поначалу судьба не слишком-то ему благоволит. Его способности признаются, но ему не удается вырваться за рамки гамбургского театра, а душа жаждет большего… И все же он живет, даже пытается полюбить, машет ручкой коммунистам и опускает национал-социализм, поскольку уверен, что будущего у него нет.

Но положение в стране меняется. Гремит неподражаемый Мефистофель Хендрика, коего он исполняет блестяще и не подозревает еще, насколько близка ему эта роль. Нацисты берут власть в свои руки. И Хендрик, трусливая и изворотливая натура, заключает сделку с дьяволом, то есть буквально продается тем, кого прежде презирал. Он пытается оправдать себя тем, что за кулисами зла будет делать добро, но это лишь жалкие попытки успокоить собственную совесть и вывести свою персону как не слишком уж плохой образ.

Роман, пожалуй, слишком уж вычурный и прямо-таки поэтически эмоциональный. Ах, эти уродские нацисты – зажравшиеся злодеи! Ах, бедная Германия! Ах, несчастная Ангелика, вздыхающая по Хендрику! И так далее, и так далее. Но, учитывая, что публика в книге в основном актерская, это простительно, хотя иногда подобные разглагольствования и кажутся не к месту. Еще меня удивила темнокожая Джульетта, прикормленная Хендриком во имя удовлетворения его склонности к мазохизму. Склонность говорящая, но опять же не совсем уместная, неясно, к чему здесь этот заворот страстей.

А еще я не могла не заметить, что почти все персонажи у Клауса Манна – один к одному. Живущие каждый в своем мире иллюзий, лишь смутно граничащем с реальностью, убегающие от малейшей опасности разрушения этих хрупких вселенных. Но тем любопытнее, что единственный, кто в конечном итоге оказался способен взглянуть на реальность как она есть – это сам достопочтенный Мефисто, он же отъявленный мерзавец Хендрик. Чего, однако, не сделаешь ради карьеры; но уж коли так принизился, изволь и дальше ползать в грязи, другого выхода нет.

В общем и целом, интересный роман, позволяющий окунуться в гротескный мир театра, людских страстей, проследить ничтожный путь человеческий, а также взглянуть на нацистскую Германию с необычного для российского читателя ракурса.

После чтения произведений Томаса Манна, захотелось прочитать самую известною книгу его сына Клауса. Тем более, я раньше видел блистательную экранизацию этого романа с Клаусом Марией Брандауэром в главной роли. Роман нас сразу вводит в роскошный зал, где отмечается день рождения всесильного премьер-министра Третьего рейха ( мы в нём без труда узнаём Германа Геринга) и наше внимание понемногу сосредотачивается на находящемся в фаворе у Геринга Хендрика Хефгена-- директора государственных театров. Он вызывает всеобщее восхищение, ведь даже супруга всесильного Геринга считает его величайшими актёром Германии, а сам министр пропаганды (Гебельс) жмёт ему руку. После этого нас отправляют в не очень давнее прошлое (рубеж 20-х-30-х годов-- последние годы Веймарской республики) и мы знакомимся с жизнью и карьерным взлётом любимца премьер-министра. Вот он ведущий актёр Гамбургского театра, который ненавидит этих "грязных нацистов", считает себя в душе коммунистом ( близко дружит с коммунистом Ульрихсом и собирается открыть Коммунистический театр в Гамбурге) и очень-очень себе нравится. Задача нравится всем и всегда-- вот главное в жизни Хендрика. Он постоянно играет роль, которую от него ждут окружающие и так уже заигрался, что настоящую его личину уже и не найти. Может быть Хендрик настоящий только с чернокожей проституткой, которая раз в неделю выступает в роли госпожи и даёт выход его мазохистским наклонностям? Эта неуёмная жажда славы и карьеры, шаг за шагом заставляет его идти на компромиссы, и в конце концов приводит Хефгена к продаже своей души злу (Сатане- Мефистофелю), что возносит его почти на вершину нацистского Олимпа. Однако Хендрик совсем не Фауст, отдающий свою бессмертную душу за жажду постичь смысл собственного существования и существования всего окружающего. Хефген отдаёт свою душу ради популярности, власти, успеха. Он как бы растворяется в Князе Тьмы-Мефистофиле. Его лучшей ролью в театре становится роль Мефистофеля. И не случайно сам Геринг увидев Хефгена в этой роли проникся нему уважением. В всесильном зле премьер-министр увидел свой портрет и предложил Хендрику, так прекрасно и привлекательно изобразившему его, сделать это зло своей жизненной целью. Ведь именно тогда он получит всё, что так желал. И Хефген становится "карманным Мефистофелем" Гитлеров, Герингов и Геббельсов. Для этого ему нужно лгать саму себе и собственной совести. Хендрик всё время повторяет внутри себя: "Да, я служу злу, но только для того, чтобы внутри этого зла делать добро и исправлять зло, где только возможно". Однако ложь этого тезиса всё больше и больше становится ясна даже и для самого Хефгена. Все его друзья и любимые женщины или гибнут под "железной" пятой режима или он вынужден их предать, чтобы сохранить свою вольготную жизнь в глубине "нацистского ада". Ведь нельзя служить злу и остаться при этом праведником. Мефистофель, которому ты подал только палец уже держит тебя за горло и теперь ничего нельзя исправить и изменить...

После чтения произведений Томаса Манна, захотелось прочитать самую известною книгу его сына Клауса. Тем более, я раньше видел блистательную экранизацию этого романа с Клаусом Марией Брандауэром в главной роли. Роман нас сразу вводит в роскошный зал, где отмечается день рождения всесильного премьер-министра Третьего рейха ( мы в нём без труда узнаём Германа Геринга) и наше внимание понемногу сосредотачивается на находящемся в фаворе у Геринга Хендрика Хефгена-- директора государственных театров. Он вызывает всеобщее восхищение, ведь даже супруга всесильного Геринга считает его величайшими актёром Германии, а сам министр пропаганды (Гебельс) жмёт ему руку. После этого нас отправляют в не очень давнее прошлое (рубеж 20-х-30-х годов-- последние годы Веймарской республики) и мы знакомимся с жизнью и карьерным взлётом любимца премьер-министра. Вот он ведущий актёр Гамбургского театра, который ненавидит этих "грязных нацистов", считает себя в душе коммунистом ( близко дружит с коммунистом Ульрихсом и собирается открыть Коммунистический театр в Гамбурге) и очень-очень себе нравится. Задача нравится всем и всегда-- вот главное в жизни Хендрика. Он постоянно играет роль, которую от него ждут окружающие и так уже заигрался, что настоящую его личину уже и не найти. Может быть Хендрик настоящий только с чернокожей проституткой, которая раз в неделю выступает в роли госпожи и даёт выход его мазохистским наклонностям? Эта неуёмная жажда славы и карьеры, шаг за шагом заставляет его идти на компромиссы, и в конце концов приводит Хефгена к продаже своей души злу (Сатане- Мефистофелю), что возносит его почти на вершину нацистского Олимпа. Однако Хендрик совсем не Фауст, отдающий свою бессмертную душу за жажду постичь смысл собственного существования и существования всего окружающего. Хефген отдаёт свою душу ради популярности, власти, успеха. Он как бы растворяется в Князе Тьмы-Мефистофиле. Его лучшей ролью в театре становится роль Мефистофеля. И не случайно сам Геринг увидев Хефгена в этой роли проникся нему уважением. В всесильном зле премьер-министр увидел свой портрет и предложил Хендрику, так прекрасно и привлекательно изобразившему его, сделать это зло своей жизненной целью. Ведь именно тогда он получит всё, что так желал. И Хефген становится "карманным Мефистофелем" Гитлеров, Герингов и Геббельсов. Для этого ему нужно лгать саму себе и собственной совести. Хендрик всё время повторяет внутри себя: "Да, я служу злу, но только для того, чтобы внутри этого зла делать добро и исправлять зло, где только возможно". Однако ложь этого тезиса всё больше и больше становится ясна даже и для самого Хефгена. Все его друзья и любимые женщины или гибнут под "железной" пятой режима или он вынужден их предать, чтобы сохранить свою вольготную жизнь в глубине "нацистского ада". Ведь нельзя служить злу и остаться при этом праведником. Мефистофель, которому ты подал только палец уже держит тебя за горло и теперь ничего нельзя исправить и изменить...

Хендрик Хефген всегда мечтал о славе и влиянии, ведь нельзя отрицать его бесспорный талант актёра. А вот путь к славе порой лежит по трупам врагов, а иногда и друзей. Хендрик оказался перед трудным выбором - совесть и благородство или признание, деньги и преклонение. Что же он выберет? Сможет ли заключить соглашение со своей совестью и смириться с фашистским режимом?
Что я могу сказать о книге? Определённо, книга написана прекрасно, богатым языком, хорошими диалогами, хлесткими выражениями, но вот главный герой... Если вас не смущает то, что Хендрик просто слабовольная свинья, с извращенскими наклонностями, дурным характером и абсолютно пустой головой, то книга должна понравится. Вот несколько определений Хендрика :

Страсти , которые он знал, всегда шли на пользу его карьере. Он ни в коем случае не позволял им ей помешать, а тем более, не приведи господь,её разрушить.

Где у этого человека начинается фальшь и где она кончается?

Зря я ждала того, что он изменится, станет человечнее, смелее, всё таки природа этого жалкого человека была сильнее его. За всю книгу, я так и не увидела у Хендрика положительных черт, качеств, поступков. Всё что он делал, с виду хорошего, он делал для себя, для успокоения совести, обманывал самого себя.
Автор активно присутствует в романе, высказывает своё отношение а происходящему, своё отвращение к фашистскому режиму, и это видно уже в самом начале, в прологе, где все персонажи у него вышли гротескными. Клаус Манн как бы насмехается над сильными мира сего, над всеми этими приспешниками диктатора. Как я потом прочитала в послесловии ,да и догадалась о многом сама, почти все персонажи сопоставимы с реальными людьми, хотя настоящих имён, конечно же, автор не называет.
Действия романа по большей части разворачиваются в театральной среде, где, с помощью своей приспособленности к любым условиям, царит Хендрик Хефген.

Зачин вступительной статьи настраивает на иронический лад: «у Клауса Манна было трудное детство: он был сыном гения». Затем бурная юность в казалось бы обновленной Германии, эмиграция, война, служба в американской армии, и самоубийство в Каннах – где искать легкость? А главное зачем? Скорее интересно, что, как и почему сумел сделать в литературе «сын гения». Какой надо обладать уверенностью в себе и здоровой наглостью, дабы не побояться выйти на то самое поле, где столь высоко оценен собственный отец? Журналист, драматург, писатель, словно «и жить торопиться, и чувствовать спешит», без сомнений Клаус Манн входит в мир литературы. Быть может потому, что это его родной дом?
И снова уверенность на грани «само» - замах на großer Dichter Гете, на Фауста, на зловещую, хоть и ироничную, фигуру Мефистофеля (отца опередил, «Доктор Фаустус» появился только через десяток лет). Результат – произведение скорее не художественное (может еще и в переводе дело, но о литературных достоинствах сказать по сути нечего), а публицистическое, не роман, а памфлет, зеркало, отражающее искривленное пространство третьего рейха. Автор не отстраненный наблюдатель, он на страницах книги, где искренне любящими братскими глазами показывает родную сестру и столь же искренне обрушивает гнев на тех, кого бы в одной большой стране, которой, к слову, тоже досталось – за деспотизм, окрестили «попутчиками». Спохватывается только в конце, да скорее иронизирует, уже сама ремарка показательно очевидна: «Все персонажи этой книги представляют собой типы, а не портреты».
Немудрено, что добропорядочные бюргеры не позволяли печатать «Мефисто» в ФРГ вплоть до 80-ых годов минувшего века. Но современному читателю вовсе не столь важна историческая достоверность, сколь интересна атмосфера растворения человека в государственной машине, превращения его из существа, способного думать и чувствовать, в исправно снующий по строго заданным канавкам винтик. Еще стоит отметить, что оценка того времени по самым свежим следам, казалось бы во многом эмоциональная и субъективная, проходит проверку временем, значит уже тогда все было понятно, не спишешь на то, что «большое видится на расстоянии», тем страшнее выбор Хендрика Хефгена, талантливого актера, чьей лучшей ролью оказывается Мефистофель.
На его образ Манн не жалеет красок, здесь в самом прямом действии и классическая формула «женщина-актриса больше, чем женщина, а мужчина-актер меньше, чем мужчина», и профессиональная смерть – «дух сомнения» оказывается неспособным к главной роли «сомнения» - Гамлету. А отношения со «смуглой леди» Хефгена настолько гротескны, что начинаешь понимать тех самых добропорядочных бюргеров: меньше знаешь, крепче спишь. При этом у автора обнаруживается поразительное чувство детали, как смалывает бездушный механизм все отличное от себя самого: исчезают инакомыслящие, но еще раньше наивно верившие в него – где, как не в Германии, работать хрестоматийной фразе Бисмарка про революции (перевороты тоже подойдут) и пользующихся их плодами? Карикатурны власть имущие, карикатурен и «единственная личность на весь мир», величайший мастер слова Мардер – тем более убогим остается мир, где властвует Мефисто.
Остается только один вопрос – черт на месте, где же Фауст? Способный воскликнуть «остановись мгновение, ты ужасно! Сейчас в роман тебя я заточу». Вот она, авторская роль, только не попытка добраться до сути явлений, а представить портрет одного из них.

С ним была истерика от счастья. Премьер-министр пригласил его на интимный ужин во дворце.

Самый известный роман сына нобелевского лауреата Томаса Манна Клауса Манна повествует о том, как под давлением внешних обстоятельств, а именно смены власти, кардинально меняется мировоззрение одного немецкого актера. Как с позиций человека, сочувствующего коммунистам, он переходит в фашистский лагерь.

1930-е, Берлин. Главный герой, актер Хендрик Хефген, человек вышедший из низов, небесталанный и самостоятельно добившийся успеха в гамбургском театре, делает первые шаги на столичной сцене. Особенно успешно Хендрику удается роль Мефистофеля и другие роли «элегантных негодяев, убийц во фраках, исторических интриганов».

Он так законченно, так абсолютно воплощает зло! Это редкостный феномен.

Ведомый тщеславием, Хефген неудержимо рвется к славе. Он отказывается от эмиграции, от свободы и прежних убеждений.  Ради денег и привилегий заводит дружбу с нацистами, закрывает глаза на творящийся в стране произвол, предает старых друзей, разводится с женой, избавляется от любовницы-негритянки. Хефген добивается должности Директора театров, фашистские главари доверяют ему отбор материала и постановку спектаклей, соответствующих нацистскому духу.

Автор использует множество красочных метафор и сравнительных оборотов, предельно детально рисует портреты персонажей, в остросатирической манере описывает нацистских бонз. Очень наглядно писатель изображает этапы перерождения актера Хефгена, которого списал с натуры - с своего зятя, актера и режиссера Густафа Грюндгенса. В романе много разоблачительной и гневной патетики в адрес творческих деятелей, как по свистку переметнувшихся на сторону нацистов. Автор считал их соучастниками преступлений режима и предсказывал их совместную гибель после всеобщей катастрофы.

С высоты сегодняшних дней мы видим, что предсказаниям Клауса Манна не суждено было сбыться. Деятели искусства быстро перекрасились опять, перешли на сторону победителей. Так, Густаф Грюндгенс после войны занимал пост президента Союза театральных деятелей Германии, руководил театрами, много гастролировал, умер в 1963 году. А в 1966-м его сын через суд запретил издание романа Клауса Манна в ФРГ, как порочащего честь его отца. Другая знаменитая нацистская режиссёрка Лени Рифеншталь безбедно дожила в Германии до 101 года, умерла аж в 2003 году. Видимо, ни раскаяние, ни чувство вины ничуть не омрачали ее существование.

Разочарование из-за так и не наступившего справедливого воздаяния сотрудничавшим с нацистами деятелям искусства, бессилие, окончательная утрата родины не в последнюю очередь повлияли на решение убежденного антифашиста и эмигранта Клауса Манна уйти из жизни в 1949 году в возрасте 42 лет.

Зачин вступительной статьи настраивает на иронический лад: «у Клауса Манна было трудное детство: он был сыном гения». Затем бурная юность в казалось бы обновленной Германии, эмиграция, война, служба в американской армии, и самоубийство в Каннах – где искать легкость? А главное зачем? Скорее интересно, что, как и почему сумел сделать в литературе «сын гения». Какой надо обладать уверенностью в себе и здоровой наглостью, дабы не побояться выйти на то самое поле, где столь высоко оценен собственный отец? Журналист, драматург, писатель, словно «и жить торопиться, и чувствовать спешит», без сомнений Клаус Манн входит в мир литературы. Быть может потому, что это его родной дом?
И снова уверенность на грани «само» - замах на großer Dichter Гете, на Фауста, на зловещую, хоть и ироничную, фигуру Мефистофеля (отца опередил, «Доктор Фаустус» появился только через десяток лет). Результат – произведение скорее не художественное (может еще и в переводе дело, но о литературных достоинствах сказать по сути нечего), а публицистическое, не роман, а памфлет, зеркало, отражающее искривленное пространство третьего рейха. Автор не отстраненный наблюдатель, он на страницах книги, где искренне любящими братскими глазами показывает родную сестру и столь же искренне обрушивает гнев на тех, кого бы в одной большой стране, которой, к слову, тоже досталось – за деспотизм, окрестили «попутчиками». Спохватывается только в конце, да скорее иронизирует, уже сама ремарка показательно очевидна: «Все персонажи этой книги представляют собой типы, а не портреты».
Немудрено, что добропорядочные бюргеры не позволяли печатать «Мефисто» в ФРГ вплоть до 80-ых годов минувшего века. Но современному читателю вовсе не столь важна историческая достоверность, сколь интересна атмосфера растворения человека в государственной машине, превращения его из существа, способного думать и чувствовать, в исправно снующий по строго заданным канавкам винтик. Еще стоит отметить, что оценка того времени по самым свежим следам, казалось бы во многом эмоциональная и субъективная, проходит проверку временем, значит уже тогда все было понятно, не спишешь на то, что «большое видится на расстоянии», тем страшнее выбор Хендрика Хефгена, талантливого актера, чьей лучшей ролью оказывается Мефистофель.
На его образ Манн не жалеет красок, здесь в самом прямом действии и классическая формула «женщина-актриса больше, чем женщина, а мужчина-актер меньше, чем мужчина», и профессиональная смерть – «дух сомнения» оказывается неспособным к главной роли «сомнения» - Гамлету. А отношения со «смуглой леди» Хефгена настолько гротескны, что начинаешь понимать тех самых добропорядочных бюргеров: меньше знаешь, крепче спишь. При этом у автора обнаруживается поразительное чувство детали, как смалывает бездушный механизм все отличное от себя самого: исчезают инакомыслящие, но еще раньше наивно верившие в него – где, как не в Германии, работать хрестоматийной фразе Бисмарка про революции (перевороты тоже подойдут) и пользующихся их плодами? Карикатурны власть имущие, карикатурен и «единственная личность на весь мир», величайший мастер слова Мардер – тем более убогим остается мир, где властвует Мефисто.
Остается только один вопрос – черт на месте, где же Фауст? Способный воскликнуть «остановись мгновение, ты ужасно! Сейчас в роман тебя я заточу». Вот она, авторская роль, только не попытка добраться до сути явлений, а представить портрет одного из них.