ГЛАВА 1

– Вот так сюрприз…

Сам Алекс Волков предстает передо мной в облике хладнокровного босса. Костюм от кутюр, гладко уложенные черные волосы. Но главное глаза. Невозможно серые, нереально ледяные. Охровые прожилки, словно дань ушедшему из его души теплу.

Он озирает меня с ног до головы взглядом, которого ни одному живому человеку не пожелаешь. Проникает до костей, высасывает кровь и отправляет тело в заморозку.

– Не приближайтесь ко мне.

Выставляю дрожащие руки вперед. Тонкий браслетик на левом запястье, подарок от сестры, позвякивает тихонько в искусственно созданной тишине. За моей спиной возникает двухметровая глыба, по всей видимости, капитан Волкова, скручивает меня одним махом и блокирует всякое движение.

Волков подцепляет пальцем тесненный ремешок на моей шее, ведет по нему вниз и обводит объектив фотоаппарата. Молча, без толики эмоций в лице. Успеваю подавить крик, когда он силой срывает дорогую для меня вещь и рассматривает ее с хищной ухмылкой. Я корчусь от дикой боли и искр в глазах. Упала бы ниц, если бы не болезненный капкан, в который угодила по собственной глупости.

– Госпожа Алонцева. Давно мечтал с вами лично познакомиться.

Его грудной голос со свистом пролетает мимо моих ушей. Капельки слез, сгустившиеся в уголках глаз, размывают его самодовольный образ. Может и к лучшему. Не увижу мерзавца, которого мечтаю упечь за решетку весь последний год.

– А вы, рады нашей встрече?

Вынимает карту памяти из Никона, сует ее в нагрудный кармашек с алым язычком платка и кивает верзиле, удерживающим меня с особым удовольствием. Таким как он нравится причинять боль. Чувствуют себя на вершине пищевой цепочки.

– Пошел ты!

Выплевываю вместе с вязкой слюной.

Волков опускает голову, едва заметно, брезгливо морщится. Мизинцем стирает с лацканов пиджака мое грубое послание и делает ко мне два шага. Два коротких шага, вмиг лишивших меня смелости и желания противостоять.

Меня уже никто не держит. Глыба исчез. В огромном зале загородной резиденции Волкова в стиле арт–деко только я и он. За высокой дверью с золотыми ручками звучит танцевальная мелодия. Приятный бархатный тембр певицы зовет в мечтательное путешествие.

– Ты ведь знаешь, что я могу с тобой сделать, да?

Сердце перестает биться. У меня асистолия.

– Вы мне угрожаете?

Соленые дорожки испещряют щеки. Превращают меня в плаксивого мима. Но я внутренне сковываю себя железными кольцами, ради хрупкой надежды выбраться отсюда живой.

– Нет. Мне незачем тебе угрожать. Ты сама уже все поняла.

Жесткие губы шевелятся, озвучивая смертельный приговор.

– Вы ведь убьете меня?

– За что? – густые брови встречаются. – За то, что проникла на мой званый вечер, сунула нос в мои дела и поверила в свою исключительность?

– Вы все монстры! – нервы подводят. – Все до единого! И заслуживаете, чтобы о вас узнали люди и прогнали из города.

– Вилами и топорами? – подкидывает фотоаппарат. – Мы не в Средневековье, Алонцева. И, увы, ты не лидер кучки праведников, жаждущих уничтожить вселенское зло. Ты всего лишь, жадная до сплетен журналистка, возомнившая себя бессмертной вершительницей судеб.

– Ублюдок…

Улыбается неприязненно. Щурится с прямым подтекстом: ты в безвыходной ситуации. Через секунду, прибивает к моей груди фотоаппарат. Инстинктивно прихватываю бесценную для себя вещь.

– У меня есть к тебе предложение, раз уж ты такая ушлая.

– И что же вы мне можете предложить Александр Родионович?

Смотрим друг другу в глаза. Я на грани полной капитуляции, а он совершенно спокоен. Ни тени сомнений, ни мимолетной снисходительности. Я вязну в трясине и в его разрушительной энергетике. Уже молчу про кровавый ореол вокруг него. Вижу это странное сияние на протяжение многих лет. Даже на фото. Рядом с ним всегда необъяснимый дух витает. Где бы я не встречалась с Волковым, всегда происходят аномальные вещи. Все бутылки шампанского внезапно взрываются или девушка случайно оступается и летит с семнадцатого этажа.

Он смерть. Он проклятие. Он демоническая сущность под видом прекрасно сложенного мужчины в одежде от именитых дизайнеров.

– Я…

Местоимение срывается с его напряженных губ, но теряется в громком шорохе, который сопровождается женским визгом.

Глыба затаскивает в зал, где мы находимся вдвоем, молоденькую девушку с длинной русой косой.

– Как и просили босс, что прикажете делать с ней?

Большой ручищей толкает зареванную незнакомку на свет. Красное лицо блестит от потекших теней, под носом кровь запеклась. Она трусится, боится любого шума и поджимает плечики. Я сжимаю камеру. Чуть не выдавливаю экран большим пальцем.

– Пристрели ее. Только по–тихому. Нам свидетели не нужны.

Он приближается к плачущей жертве хищной походкой, сильно дёргает ее за волосы. Бедняжка воет от боли, но замолкает от прямого взгляда Волкова. Я вздрагиваю, оцепенев от немыслимой жестокости.

– Больше никаких пожеланий, босс? – уточняет Глыба и сально усмехается.

Страх бьёт в грудь, кромсает ребра. Учащенный пульс отдается в ушах и блокирует распознавание чужих голосов. Я в полуметре от открытой двери. Кажется, до спасения рукой подать, но…я цепенею. Не могу заставить себя бежать. Бедная девочка в лапах мафии и я не в силах ее бросить. Чувствую каждую вибрацию, впитываю отчаянный всхлип и дрожу вместе с ней. Переживаю те же эмоции снова и снова.

– Волков?

Привлекаю внимание монстра. Серые глаза переключаются на меня. Хуже заряженного пистолета, приставленного к виску.

–Твое предложение все еще имеет вес?

Играет со мной. Открыто, без купюр.

Я сглатываю шипастый комок страха.

– Да.

– Вперёд, – кивает в сторону, – и не глупи, поняла?

Моргаю с пониманием. Внутренности кипятком обдаются. Дыши, повторяю себе под нос раз сто. Но воздух блажь. Сейчас не от него зависит моя жизнь. А от божественного монстра с угольными зрачками в обрамлении серо–золотой радужки. Этот цвет не передать словами. Жидкий стальной огонь – идеальное определение. Он поджигает меня за долю секунды, а сам даже бровью не ведёт. Сплошное холодное безразличие.

Медленно отходим к окну. Кладу фотоаппарат на широкий подоконник.

– Отпусти девочку и я сделаю все, о чем ты попросишь.

– Ты ее не знаешь и готова пожертвовать собой? Как благородно.

Сует руки в карманы черных брюк.

– Не будем о благородстве сейчас, хорошо? Я тебе зачем–то нужна, иначе, я бы уже плавала в Тихом озере.

Водит губами из стороны в сторону.

– Ты очень проницательная, Лея. И я знал, что мы найдем точки соприкосновения.

Нервно хмыкаю. И внезапно до меня кое–что доходит. На этот вечер было сложно попасть. Гостей пропускали по особым именным приглашениям. Значит, я оказалась здесь по его воле. Он все продумал заранее. Мерзавец…

– Чего ты хочешь? Хватит ходить вокруг да около.

– Я хочу, чтобы ты работала на меня. Предоставлю тебе все возможности. Офис в центре города, машину с водителем и охрану. Мои солдаты обеспечат тебе безопасность, пока…

– Пока что? – нетерпеливо перебиваю. – Какую информацию ты хочешь, чтобы я нашла?

Уличный свет преломляется в стекле, рваными бликами оседает на полу и стенах. В моей душе сейчас тоже болезненное преломление, ведь я продаю ее самому дьяволу. Причем по своей инициативе.

– Об этом поговорим, когда ты подпишешь контракт о полной конфиденциальности.

Оборачиваюсь через плечо. Глыба трясет бедняжку за руки, а она хнычет и умоляет его остановиться. Приседает от боли.

– Только тогда, когда ты ее отпустишь, и я получу доказательства, что с ней все в порядке.

Волков щелкает пальцами в воздухе, и Глыба уводит девчушку.

– Довольна?

– Я же сказала, когда увижу…

Хватает меня за горло и впечатывает в холодную стену возле окна.

– Ты правда, не понимаешь, что происходит? – приподнимает так, чтобы лишь носочками туфель касалась пола. – Не ты диктуешь условия, а я. Жива будет девка или нет, ты с этой чертовой минуты принадлежишь мне. И если я скажу: гавкай, ты будешь гавкать. Рискнешь замяукать, прикончу.