Где-то, где-то, в этой Вселенной, полной хаоса и случайностей, выпала новая комбинация…

Где-то вспыхнула сверхновая звезда, а где-то погасла свеча…

Где-то распустился лотос, а где-то оцвела сакура…

Где-то камень скатился с горы, а где-то бабочка села на цветок…

Где-то ветер подул с океана, смешались воздушные массы, и на город упала веселая майская гроза…

Где-то, в чужом городе, некий молодой человек попал под грозу…

Прелюдия

… пыхнула молния, бахнул оглушительный удар грома. На пыльный асфальт, листву, крыши домов начинают падать крупные, увесистые, теплые капли.

Прямо перед собой Георг видит вывеску: «Кафе Терезы». Спасаясь от ливня, он забегает в заведение.

Оказавшись внутри, молодой человек оглядывается, отряхиваясь от дождевых капель.

Меланхоличного вида хозяйка, едва удостоив его взглядом, протирает стерильно чистую столешницу бара белым полотенцем. Справа, в дальнем углу зала, чопорного вида старая леди читает газету, попивая молоко. На столе перед ней, на блюдце, красуется надкусанная ватрушка.

Посреди зала сидит молодая девушка, с роскошной русой косой. Русая коса обложилась калькулятором, учебниками и тетрадями. По всей, видимости, студентка, решил Георг. Стрельнув в Георга глазками, девица опускает голову, и углубляется в свои учебники.

Георг смотрит на часы. До поезда еще больше часа. До вокзала идти около семи минут. За окном веселый майский дождик, разгулявшись не на шутку, щедро орошает кусты распустившейся сирени, и две несчастных легковушки. Рокочет гром.

Ну что же, поезд можно подождать и здесь…

Он берет у хозяйки кофе и ватрушку. Усаживается за свободный столик у окна. Кофе оказывается крепким и горячим, а ватрушка превосходной. Ее хрустящая корочка просто тает во рту.

Прикончив ватрушку, он разглядывает, от нечего делать, кафе и посетителей. Здесь уютно, чистенько и хорошо пахнет выпечкой. Семь столиков, перед каждым три алюминиевых стула.

Изнутри на стекле намалевана двухцветная надпись. Приглядевшись, Георг читает зеркально перевернутый текст «The Teresa's Cafe» и чуть ниже «Espresso Cappuccino».

На стене, рядом с окном, календарь за май 1999-го года с видами Майорки.

Седая старушка, прикончив молоко, выводит буковки в кроссворде.

Хозяйка, достав из-под стойки старые счеты и бухгалтерскую книгу, принимается щелкать костяшками.

Здесь царят тишина, уют и провинциальное спокойствие…

Студентка, уткнувшись носом в задачник, что-то считает на калькуляторе.

Интересно, чего ради можно так самозабвенно терзать калькулятор? Наклонившись вперед, Георг видит, что в тетрадке девушки аккуратно вычерчена двутавровая балка, с эпюрой нагрузки. Так и есть. Второй курс механического или архитектурного колледжа.

Похоже, результат не сходится с ответом, поэтому студентка пересчитывает вновь и вновь. Вытянув шею, Георг сразу видит ошибку. Оказывается, составляя уравнение, она поставила плюс там, где должен стоять минус. Юная проектировщица двутавров, низко опустив голову, с завидным упорством продолжает вводить в калькулятор, одни и те же, заведомо неверные, данные. Георг видит только русую макушку, и курносый нос.

Георг не замечает, что его интерес к дувушке не остался без внимания. Хозяйка со старушкой уже обменялись взглядами, и теперь только и делают, что, не отрываясь, наблюдают за молодыми людьми.

Девушка, почувствовав взгляд Георга, вдруг поднимает голову, и встречается с ним глазами. У нее безупречные черты лица, немного курносый нос, глубокие синие глаза, соболиные брови и большой чувственный рот, даже не тронутый помадой. У нее наивное выражение лица и розовая кожа. Девушка ему определенно нравится.

Встретившись с ним глазами, студентка заливается пурпурным румянцем. Снова склонившись над тетрадкой, она продолжает тыкать в клавиши калькулятора.

Хозяйка, заметив смущение девушки, ехидно улыбается, а старушка с молоком чуть не прыскает. Обе леди уже не раз обменялись заговорщическими взглядами.

Дождик за окном перестал. Снова выглянуло солнышко. Мокрые кусты за стеклом засверкали, разбрызгивая радуги. Георг смотрит на часы: до поезда чуть больше получаса. Пора идти.

Он поднимается, и бросает на девушку последний взгляд…

… но его сердце вздрагивает и замирает. Он чувствует, что его затапливает волной жара и ударяет в лицо…

Как ему уехать из Оксфорда, не узнав хотя бы, как ее зовут?

Сделав шаг, Георг решительно берет свободный стул, и усаживается напротив студентки. За его спиной хозяйка прыскает, а старушка одобрительно показывает той большой палец.

Девушка, подняв глаза, видит усаживающего Георга. Она откидывается на спинку стула, и задыхается. Ее милое лицо снова начинает отчаянно пунцоветь, а глаза мечутся по сторонам.

Он говорит ей тихим голосом:

– Простите меня, пожалуйста! Меня зовут Георг Келли. Я из Биргингема.

Девушка стреляет в него глазами, и не знает, куда девать руки. Она, то хватается за кончик косы, то меняет на столе местами ручку и калькулятор. Она ничего не отвечает, только краснеет еще больше.

Георг продолжает так же тихо:

– Я здесь, в Оксфорде, ненадолго. Через полчаса мой поезд… и… и… я подумал, что, вот так, уеду сейчас отсюда… и больше никогда вас не увижу. Я не могу этого допустить. Не могу. Никак не могу….

Старушка хлопает рукой по газете, и победно обводит глазами кафе, как бы заявляя: «а я что говорила!». Хозяйка бара улыбается. Она тоже не скрывает интереса. Бросив свою книгу на стойку, Тереза наклоняется вперед, и разглядывает молодых людей.

Девушка по-прежнему не отвечает. Она сидит, выпрямившись, боясь посмотреть на Георга. Ее глаза мечутся и прыгают.

– Пожалуйста, не бойтесь меня, – продолжает Георг. – Я вовсе не хочу вас пугать. Понимаете, когда я подумал, что вот сейчас уеду, а вы останетесь тут, одна… у меня в душе что-то… перевернулось. Я не могу уехать, не узнав хотя бы вашего имени.

Она вздыхает, и немного успокаивается. Румянец отливает от ее милого лица, и она, наконец-то, решается открыто посмотреть Георгу в глаза.

– Я вас не боюсь, – тихо, словно боясь, что ее подслушают, отвечает ему эта девушка, – просто… это так неожиданно и странно… Ведь, когда вы вошли в кафе, я вас увидела, и я… я… тоже подумала… вот вы сейчас уйдете, и я…

Она не договаривает, и опять заливается краской. Георг тоже смущается.

– Как вас зовут? – спрашивает он.

Студентка отвечает:

– Екатерина Сергеевна Журавлева.

Георг удивляется такому странному имени. Он с трудом пытается повторить, что вызывает у девушки искренний смех.

– Никто не может повторить с первого раза, – улыбаясь, говорит ему студентка, – поэтому называйте меня просто Катя.

– Кайтья?

– Нет, нет. Меня нельзя так называть. Скажите – Катя!

– Катья?

– Да нет же! Катя!

– Катя?

– Ну, примерно, так, да. Катя!

– Катя?

– Да, Катя. Теперь правильно.

– Я вижу, вы учитесь, Катя? В местном университете?

– Да… На архитектурном…

– Судя по задачке, на втором курсе?

– Да. На втором. Как вы узнали?

– Я сам закончил Оксфорд. Кстати, вы сделали ошибку, – он показывает пальцем на чертеже. – У вас, вот в этой точке эпюры, вектор направлен вниз. Поставьте минус перед скаляром в уравнении, – он показывает где, – и у вас все получится…

Катя несколько секунд смотрит на свой рисунок, снова краснеет, захлопывает учебник, и отодвигает прочь.

– Хватит на сегодня. Потом разберусь…

Она ставит локти на столешницу, складывает пальцы в замок, и, опершись на них подбородком, принимается откровенно разглядывать Георга.

Георг высок, с широкими плечами и тонкой талией. У него бледная гладкая кожа, и огненно-рыжая шевелюра. Характерный разрез голубых глаз, и прямой тонкий нос выдают в нем ирландские корни. Одет в щегольский светлосерый спортивный костюм, из тонкой шерсти, с накладными карманами. Белоснежная рубашка, серый галстук в синюю елочку.

Он спрашивает:

– Откуда вы, Катя? У вас такое странное имя…

– Я из России. Из Ленинграда. Сейчас его собираются переименовывать снова с Санкт-Петербург… А вы?

– Я живу и работаю в Бирмингеме. Два часа на поезде отсюда…

Георг рассказал, что сегодня приехал в Оксфорд читать лекцию по авиационным системам, а заодно повидаться со старинным приятелем, однокашником и другом, Калебом Моллиганом. Калеб пообещал отвести Георга на ипподром, чтобы тот взял свой первый урок верховой езды.

– Калеб уже много лет потешается надо мной. Он говорит, что британец, который не умеет ездить на лошади, такая же нелепица, как авиатор, который ни разу не сидел за штурвалом.

– А вы сидели?

– Да. Пилотировать я научился, а вот ездить верхом… как-то не срослось…

– Вы летчик?

– Не совсем. Я авиационный инженер. Руковожу отделом разработки гидросистем в Итон Аэроспейс.

– Но вы летаете?

– Да. Когда выкраиваю время, поднимаю в небо свой «Арлингтон¹». Обожаю половить восходящие потоки…

– А на лошади вы покатались?

– Увы, не получилось. Калеб обещал устроить мне свидание с лошадкой, по имени Рози. К сожалению, дружище Моллиган заболел гриппом, и прогулку верхом пришлось отменить.

Катя смеется.

– А как вы забрели в наше кафе?

– Чисто случайно. Поскольку верховая прогулка сорвалась, пришлось убивать время до поезда.

Он рассказал, что подстригся, поел мороженного, завернул к букинисту, где обнаружил двухтомник Льюиса Кэрола.

Он показывает ей оба тома, с «Алисой». На титульных листах красуется экслибрис, гласящий, что книги принадлежат баронессе Изабелле Брентвудской.

– Представляете? Первое издание, 1865 года!

Он пересказывает ей историю, которую ему поведал букинист. Оказывается, эти два тома были обнаружены в сгоревшем доме на окраине Брентвуда. Дом много лет простоял заброшенным. А в один прекрасный день взял, и сгорел. Наследники, разбирая пожарище, обнаружили практически нетронутую библиотеку, с редкими изданиями.

Он подносит книжки к носу:

– Они до сих пор попахивают дымом… Я заплатил, за оба тома, четыреста тридцать фунтов, не торгуясь.

Катя ахает:

– Вы такой транжира! Это больше, чем я плачу за проживание у Терезы за год!

Георг снисходительно улыбается:

– Ерунда. Я обожаю «Алису». Почитаю в поезде, пока буду ехать в Бирмингем…

– А как вы оказались на этой стороне речки?

– До поезда оставалось еще уйма времени. А на шумном вокзале ждать очень некомфортно. Поэтому я решил прогуляться. Я перешел Темзу по мостику. Здесь, за Темзой, настоящий сельский пейзаж. Пока учился в колледже, ни разу тут не бывал. Во дворах разбиты огороды, бродят куры. Могу вам поклясться, что из какого-то сарая мне мемекнула коза!

– Это Джонсоны, – улыбается Катя. – Они держат козу, и снабжают нас козьим молоком.

– Надо же… А потом я попал под грозу, и забежал сюда, чтобы не промокнуть!

– Теперь понятно. Вы оказались здесь случайно…

– Да. Случайно.

Георг спрашивает:

– А вы, Катя? Как вы оказались в Оксфорде?

Катя рассказывает о том, что приехала сюда учиться по обмену.

– Я очень скучаю по России. Мне еще два года учиться.

– А потом?

– Не знаю… Вернусь в Россию, найду работу. Буду строить дома…

– Чем вы собираетесь заняться в ближайшие выходные, Катя?

– Ничем. Буду сидеть в своей комнатушке, на втором этаже. Учить сопромат и математику. А вы? У вас какие планы, Георг?

– Я хотел сгонять в Лондон. Туда приезжает, из Японии, сэнсей Иве Китаяши, прославленный популяризатор карате. Карате мой любимый вид спорта. – Георг улыбается. – После пилотирования планеров, конечно! Сэнсей прочитает лекцию, и проведет мастер-класс. Собираюсь размять кости на татами!

Катя разочарованно вздыхает:

– Другими словами, мы с вами не увидимся?

На ее милом лице настоящая обида.

Георг берет ее за руку и нежно улыбается:

– Конечно, увидимся! Думаю, сэнсей прекрасно обойдется без меня, на своей лекции!

Катины глаза вспыхивают. Он сжимает ему пальцы в ответ:

– А сопромат обойдется без меня!

И они весело смеются.

– Вы не опоздаете на поезд, Георг? – спохватывается Катя.

Он смотрит на часы – поезд ушел три минуты назад.

– Уже опоздал. Ничего страшного. Через пятьдесят минут еще один, на Ковентри. Там я либо сяду на автобус, либо возьму такси. Мне завтра утром обязательно надо быть на работе. Если не успею вовремя… у меня в отделе вся работа станет.. и меня ждет от начальства головомойка…

Катя поднимается со стула, и запихивает учебники в холщовую сумку:

– Пойдемте, я вас провожу, Георг. Не хочу, чтобы вы получили из-за меня нахлобучку. Я посажу вас на поезд. И прослежу, чтобы вы уехали.

Она отдает сумку хозяйке кафе. Та, улыбнувшись, берет сумку, и прячет ее под прилавок.

– Долго не гуляй, дорогуша! – хрипловатым голосом говорит Кате хозяйка. – В одиннадцать я закрою дверь и лягу спать. Не смей стучать тогда, если опоздаешь, плутовка!

Катя смеется:

– Я только прослежу, милая Тереза, чтобы Георг сел на поезд! Через час буду тут!

Она хватает Георга за локоть, и ведет его к выходу из кафе.

– Терезу беспокоит нравственность студентов? – полушутливо спрашивает Георг.

Девушка снова смеется:

– Тереза просто не любит поздно ложиться. Я снимаю у нее комнату. А заодно помогаю ей обслуживать посетителей. Сейчас тут никого нет, а после шести вечера повалят. Одному пиво подай, другому – чай, а этому – кофе и газету. Вечером не позанимаешься… Приходится выкраивать время днем…

– А утром?

– А утром я хожу на лекции…

Они выходят из кафе на улицу. Воздух, после грозы, свеж и сладок. Гроза прошла, на небе сияет солнце, день близится к вечеру.

Катя ростом почти с Георга. Он тянется, чтобы взять ее за руку, но его ладонь, сама, оказывается у нее на талии. Ее ладошки ложатся ему на плечи. Их лица сближаются… Ее глаза закрываются в сладкой истоме…

Так они в первый раз целуются.

Георг и Катя бредут по улице, держась за руки. Они болтают, время от времени останавливаясь, чтобы поцеловаться.

На тот путь, что Георг, гуляя, преодолел за семь минут, они потратили минут сорок.

Они появляются на вокзале как раз вовремя, чтобы Георг сел на поезд. Катя машет рукой ему вслед, пока поезд не скрывается за изгибом железной дороги.

В четверг Георг взял отгул на весь уик-энд, раскидал работу подчиненным. Долго выбирал обручальное кольцо. Он хотел сделать Кате предложение. Они собирались отпраздновать помолвку в тихом кафе у Терезы, а потом уехать на морской курорт в Корнуолле, чтобы провести там остаток выходных.

В пятницу утром он приехал в Оксфорд. Катя встречала его у вагона. Они вышли на привокзальную площадь.

Георгу попался на глаза цветочный магазин, расположенный в углу площади. Он решил купить Кате цветок орхидеи, чтобы она приколола его к платью.

Георг Келли был так счастлив, что, переходя площадь, даже не посмотрел по сторонам. Последнее, что он успел заметить, это несущуюся на него красную морду огромного автобуса…

Катя закричала от ужаса.

Кто-то из прохожих вызвал «Скорую помощь». Георга увезли в госпиталь «Джон Рэдклиф».

У него оказалось сломано бедро и несколько ребер. Кроме того, было выявлено сотрясение мозга. Несмотря на травмы, его состояние не вызывало у врачей опасений.

Тем не менее, этим вечером Георг Келли скончался. Вскрытие показало, что причиной смерти было отравление мышьяком.

Офицер полиции, ведущий следствие, сказал Кате, что страницы двухтомника Льюиса Кэрола были пропитаны гидрометиларсенатом натрия. Это гербицид, получивший широкое распространение в пятидесятые и шестидесятые годы, а затем запрещенный к употреблению. Следователь передал Кате коробочку с кольцом, которое Георг собирался подарить девушке в знак помолвки.

Увидев кольцо, Катя разрыдалась. Она повторяла, что не верит в смерть Георга, она чувствует, что он жив, что она будет ждать его, и обязательно дождется …

Следователь пожал плечами и ушел.

Где-то вспыхнула и погасла звезда. Где-то упал лепесток отцветающей розы. Огненной чертой упал метеорит… Слепой случай разорвал зарождающуюся любовь двух наивных людей…

А может, и не разорвал вовсе, а решил подвергнуть это чувство жестоким испытаниям?

Испытание Первое. Время искать