Францисканец

Брат Гуго шел по улице Авиньона. Зябкий ветер с реки заставлял его сутулится и плотнее кутаться в сутану.

Святой отец уже третий день бродил по улицам города, пытаясь найти место для размещения оборудования. Это оборудование должен был установить и настроить Теодор.

Теодор должен был провернуть трюк, сути которого Майкл Доббс не понимал. Они с Иосифом готовили эту операцию почти два года. И брату Гуго меньше всего хотелось, чтобы операция в Авиньоне была сорвана именно по его, Майкла, вине.

Для того чтобы разместить оборудование Теодора, надо было найти места для размещения. Вот с этим была проблема.

Францисканцу стало казаться, что операция, которую он готовил больше года, близка к краху. Он пребывал в отчаянии.

Еще полгода назад, весной, он был здесь, чтобы произвести рекогносцировку и нарисовать план. Тогда это был совершенно провинциальный городишко: на улице ни души, тишина, спокойствие. В лужах посреди улицы нежатся свиньи и пасутся козы.

Сейчас город бурлил. По улицам гарцевали всадники, суетились прохожие, катились кареты с гербами. Чеканя шаг, проходили патрули – то папских алебардистов, то королевских стрелков…

Такое обилие гостей в городе не могло не сказаться на ценах. Появился недостаток мест для жилья. Остановиться в гостинице было совершенно нереально: количество желающих было настолько велико, что хозяева были вынуждены сдавать каждую кровать двум, а то и трем постояльцам, чтобы постояльцы могли спать по очереди.

У брата Гуго в Авиньоне было две задачи. Первая и самая главная – найти место, где можно будет разместить оборудование Теодора.

Оборудование, тщательно упакованное и уложенное в пятнадцать ящиков, должен был доставить из Марселя его друг Иосиф.

А еще францисканцу поручалось найти место для расквартирования роты капитана фон Гейделица в Авиньоне.

С размещением роты проблем не возникло. Брат Гуго арендовал для этой цели старый дровяной сарай за чертой города. Сарай принадлежал Лебрану. Похоже, делец был только рад, что кто-то приведет развалюху в порядок.

Сарай был ветхий и весь дырявый, но францисканец знал, что умелые руки гвардейцев Йозафа фон Гейделица за два-три дня превратят эту халабуду в настоящую крепость.

Он договорился с Лебраном о доставке дюжины топоров, двух бочонков гвоздей, досок, кирпичей, глины, песка, битумного масла и пеньки.

А вот с наличием мест, для размещения оборудования, возникли очень большие проблемы. Согласно плану, для этого должно быть использовано не менее двух точек. Но для достижения наибольшего эффекта Теодору требовалось три точки.

Точки (позиции, как говорил фон Гейделиц) должны были расположены на Епископской площади перед епископским дворцом Авиньона.

Одну из точек, причем без особого труда, монах тут же нашел. Это оказался тесный чердак особняка господина Лебрана. Позиция идеально помещалась на плане города. Сейчас чердак был завален всяким хламьем. Здесь можно было найти много чего – от разбитых стульев, до сломанных детских игрушек. Тут валялись рассевшиеся бочонки из-под вина, ржавые кирасы, стоял гроб (на всякий случай – все мы смертны) и много еще чего.

Второй точкой, на плане брата Гуго, была небольшая колокольня церкви св. Бенедикта, возвышавшаяся над Епископской площадью. Это точка была помечена, как ключевая. Полгода назад он поднялся на колокольню и убедился, что отсюда вся площадь видна, как на ладони.

Тогда, полгода назад, он побеседовал с клириком церкви св. Бенедикта. Тот, изнывая от скуки, был рад любому новому лицу. Они отлично пообедали тогда, провели совместную мессу и расстались друзьями. Брат Гуго договорился с господином настоятелем, что клирик без помех пустит людей францисканца на эту колокольню.

Теперь клирик отводил глаза, мялся, что-то бормотал, но не давал разрешения подняться на колокольню.

Брату Гуго пришлось пойти на испытанный прием – попросить святого отца принять небольшой взнос в фонд церкви, на богоугодное дело.

Серебро возымело обычное действие. Священик пригласил собрата-францисканца на обед. Во время обеда они пропустил по паре стаканов медовухи. Настоятель стал несколько словоохотливее – медовуха развязала ему язык. Он признался, что получил строжайший запрет, от монсеньера епископа Авиньонского. Запрет заключался в том, чтобы на колокольню никто не смел подниматься. Ни сейчас, ни боже упаси, в день, когда его святейшество соизволит провести молебен и выйдет на площадь благословить толпу.

Клирик добавил, что в день святейшей молитвы в церкви будет находиться отряд из папской гвардии. Этот отряд будет охранять все входы в церковь св. Бенедикта, и уж, конечно, колокольню. Брат Гуго спросил, всегда ли так делается. Клирик ответил, что слышал, что когда папа проводил богослужение в Неаполе, меры безопасности были столь же впечатляющими.

Францисканец понял, что на колокольню, без применения силы (или хитрости) ему не попасть. Он отложил это вопрос на потом, а пока занялся остальными точками.

Он обошел площадь по кругу, стуча в каждый дом. Кое-где ему открыли и пригласили войти. В тех домах, где монаху открыли, ему очень вежливо дали понять, что все места, вплоть до мансард и даже чердаков давно арендованы зеваками, скуплены, или обещаны кому-то. Каждый хотел увидеть понтифика.

Однако, оставалось пару домов, где на стук никто не вышел. Он взял пустующие дома на заметку, чтобы вернуться к ним позже.

Теперь он возвращался в дом господина Лебрана, чтобы немного согреться, и что-нибудь съесть. Затем он хотел вернуться к обычному занятию – поиску мест, где можно разместить оборудование.

Он завернул за угол… и едва не попал под копыта четверки лошадей, влекущих запыленную карету.