Kat Cantrell

The Pregnancy Project

The Pregnancy Project © 2016 by Kat Cantrell

«Урок беспроигрышного соблазнения» © «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

Глава 1

Решив посмеяться, судьба подкинула Данте Гейтсу непосильную химическую задачку. Докторская диссертация не помогала, исследования, которые он вел для телешоу «Наука соблазнения», ни на шаг не приблизили к ответу, и даже работа, доказавшая эффективность квантово-химических моделей белкового анализа и едва не принесшая ему Нобелевскую премию, ничего здесь не значила. И чем дальше, тем больше его расстраивал застой в общении с создавшей химическую дилемму доктором Харпер Ливингстон.

Их дружба длилась больше десяти лет, а сама она была тем эталоном, с которым он сравнивал всех женщин. Проще говоря, он тратил уйму времени и энергии, переживая из-за того, что не в силах отыскать ни одной, равной ей по красоте или интеллекту. Отношения с Харпер были единственной постоянной величиной в его жизни, единственной опорой, на которую он всегда мог рассчитывать. Он высоко ценил эту связь и ни за что не согласился бы ее нарушить.

В какой-то мере он даже подозревал, что химическая проблема вообще возникла лишь потому, что Харпер была вне зоны досягаемости. Если они попытаются вывести отношения на новый уровень, ничем хорошим это не закончится. Потому что стоит вкусить запретный плод – и он сразу же потеряет свою привлекательность.

Проблема же заключалась в том, что стоило только представить, как вкусен окажется персик, – и он уже просто не сможет остановиться.

Позвонив утром, Харпер сказала, что уже в аэропорту и к двум часам будет у него. А ведь она не навещала его целых три года с тех самых пор, как он перебрался в Лос-Анджелес. И теперь у него появилась отличная возможность решить мучившую его задачу.

Аэропорт, как всегда, оказался моделью хаоса в миниатюре, и загнать его сюда, когда он не собирался никуда лететь, не сумел бы никто, кроме Харпер. Посмотрев на часы, снабженные анемометром, что ему очень нравилось, хотя он и не ходил под парусом, Данте установил, что самолет Харпер приземлился десять минут назад, но пассажиров пока не было видно.

Когда же наконец хлынул поток людей с рюкзаками и чемоданами, Данте скрестил руки на груди и прислонился к ближайшему столбу, терпеливо дожидаясь единственной женщины, которая его интересовала.

Как и всегда, даже в самых людных местах огненно-рыжая шевелюра сразу выделяла Харпер из толпы. Да и ее осанку и манеру держаться ни с чем нельзя было спутать. Она не ведала страха и искренне считала, что сомневаются лишь неудачники и слабаки. И этот подход ему всегда нравился.

Стоило ей только заметить поджидавшего Данте, как ее лицо озарила широкая улыбка, вызвавшая неожиданный прилив жара. Но не успел он еще толком ничего обдумать, как она кинулась ему на шею, и он охотно прижал ее к себе.

– Привет, – шепнул он, глубоко вдыхая аромат рыжих волос и впитывая его едва ли не всем своим существом. Что странно. Потому что обычно запахи в лучшем случае напоминали о еде. О простом и естественном, но при этом совершенно необходимом. О чем-то таком, без чего невозможно выжить. Да и в любом случае аромат подруги должен быть приятен, а не будить желание зацеловать ее до потери чувств.

Собравшись с силами, Данте заставил себя не обращать внимания на горевший внутри жар. Было не просто, но годы тренировок прошли не зря.

Да и сама Харпер наконец-то отстранилась, и ему больше не нужно было переживать, что она почувствует, как он возбудился.

– Что ты здесь делаешь?! – воскликнула она. – Меня так давно никто не встречал, что я уже успела забыть, насколько это приятно. Как ты пробрался через охрану без билета?

Данте усмехнулся:

– Очень просто. Я купил билет.

Он так часто летал ради шоу, что с легкостью мог поменять билет на любую дату, когда действительно захочет им воспользоваться. А даже если и не поменяет, что с того? Харпер стоит того, чтобы выкинуть ради нее пару сотен баксов.

Она схватила его за руку:

– Не нужно было, но все равно чертовски приятно. К тому же я думала, что у тебя сегодня съемки, и собиралась взять такси.

Разумеется, если бы приехал кто-то другой, а не она, он не задумываясь отправил бы за ним машину.

– Рано закончили. Ближайшие две недели я свободен и собираюсь провести эти дни с тобой. Ты выбрала отличное время, чтобы приехать.

В самый раз, чтобы выяснить, как избавиться от ненужного притяжения. Наверняка хватит одного поцелуя. И тогда, возможно, он освободится от наваждения. Да здравствует чистая дружба.

– А твоя девушка на твое время не претендует? Супермодель. Как ее зовут?

– Селена. Вообще-то мы уже не вместе.

Не успели они начать встречаться, как он сразу же потерял к ней интерес, но для карьеры было полезно засветиться на фотографиях с такой цыпочкой, да и секс не был ужасен, и Данте продержал ее подле себя куда дольше, чем следовало. Она была всего лишь очередной красоткой в бесконечной веренице ей подобных, как только в разговоре проскакивали слова вроде «рентгеновской кристаллографии» или «самосинтезирующихся материалов», ее взгляд делался пустым и неподвижным. Единственной женщиной, с которой можно было говорить обо всем и ни о чем, была Харпер.

– Плохо. Но, учитывая, что она явно не дотягивала до твоих стандартов, оно и к лучшему. Кстати, забыла сказать, Кэсс беременна.

– Здорово. – И он действительно так считал. Дети – это замечательно. Для других.

Харпер дружила с Кэсс с колледжа, а потом они вместе с Алекс и Тринити создали «Фира косметикс», где Харпер стала возглавлять научный отдел. И он искренне гордился подругой, сумевшей не только получить докторскую степень в аналитической химии, но применить свои знания и найти себе место под солнцем. Собственно, он знал всех четырех подруг больше десяти лет, но рыжая была ему ближе всех.

– Гейг на седьмом небе от счастья. – Харпер закатила глаза. – Для Кэсс он идеален, но я бы за подобное обращение пристрелила. – «Ты слишком много работаешь». «Я сам буду о тебе заботиться». И мое любимое «Пусть тебе и хочется чипсов, нужно есть овощи». Мужчины… Можно подумать, вы хоть что-то про беременность знаете.

У Данте как-то не получалось представить, как свободолюбивая Кэсс позволяет мужу с собой сюсюкать. Да и вообще, от всех этих разговоров о детях ему становилось как-то неуютно. В конце концов, если человек хочет ребенка, это еще не значит, что он будет хотеть его и через год. Кому, как не ему, знать такие житейские истины, когда он в детстве успел немало покочевать по чужим домам, пройдя через систему опеки?

Делясь новостями и обсуждая ее друзей и коллег, они, взявшись за руки и сплетя пальцы, пошли в зону выдачи багажа.

Непринужденное дружеское общение. Во всяком случае, наверняка именно так это и выглядело с ее стороны.

Сам же он с необычайной остротой ощущал ее присутствие, да еще и исходившее от нее сияние… Откуда оно вообще такое взялось? Раньше же его не было. Поправив очки в роговой оправе, Данте убедился, что это не обман зрения. Черт, ну почему она так красива именно сегодня?

При таком раскладе он вот-вот кинется к ней с поцелуем…

– Хорошо долетела?

Откинув рыжие кудряшки с лица, она кивнула:

– Неплохо. Но в автомате в аэропорту не было арахисовых батончиков «Риз», а ничего другого я не хотела, так что теперь буквально умираю с голоду.

– Пойдем. – Завернув в ближайший магазин, он купил целую упаковку ее любимых батончиков и эспрессо.

– Данте! Я хотела один, а ты купил двадцать. Смотри не преврати меня в корову.

Когда он расплачивался карточкой, продавщица мельком на нее взглянула и уставилась на Данте круглыми глазами:

– Доктор Гейтс! Обожаю ваше шоу, можно с вами сфотографироваться?

Разумеется, он согласился, и девушка торопливо вытащила смартфон. Фанаты были частью игры, и, пока продюсеры охотно вкладывали в «Науку соблазнения» миллионы долларов, он не собирался жаловаться. Но, по правде говоря, он ненавидел едва ли не все, связанное с шоу.

Глупо отрицать, что деньги более чем приятны, но как же он соскучился по настоящей науке… Той самой, что меняет людские представления об устройстве Вселенной и о самом человечестве. Помогая же очередному парню найти себе девчонку, он ничего не менял в этом мире, пусть и чертовски хорошо справлялся с работой. Наука долгие годы служила ему прибежищем и укрытием, но в погоне за сенсациями он утратил с ней связь.

Терпеливо перенося внимание продавщицы, потому что без фанатов он никто, так что не следует считать их любовь чем-то само собой разумеющимся, Данте ясно чувствовал удивление Харпер.

Дождавшись, пока продавщица успокоится, он наконец-то вручил Харпер ее вкусняшки.

– Извини.

– Шутишь? – усмехнулась Харпер. – Это шикарно. Мне так редко удается полюбоваться тобой в роли доктора Секси, что ради такого зрелища я готова пожертвовать пятью минутами твоего внимания.

– Должен же я оправдывать свой девиз, – улыбнулся Данте.

Девиз гласил, что доктор Гейтс привнес в науку сексуальность. Этим слоганом пестрели журнальные обложки и реклама, но, скажи ему кто, что, согласившись вести шоу о том, как использовать науку, чтобы найти любовницу, он увидит свои фотографии на обложках журналов, ни за что бы в это не поверил. Разумеется, он должен был изображать эксперта в данной теме. И почему он только не догадался, что женщины захотят испробовать на нем его же теории…

Внимание льстило. Поначалу. В конце концов, он всего лишь человек. В полевых условиях его личные исследования женщин полностью оправдывали потраченное время, к тому же он не пытался себе врать и отлично понимал: то, что он остался без матери, которая бросила его, возбудило в нем стремление к длительным отношениям с женщиной. И в этом не было ничего плохого. Проблема заключалась в том, что ни одна, даже самая красивая и привлекательная женщина не могла затмить в его мозгу образ Харпер.

Потому что лишь ее одну он и не мог заполучить. Скорее всего.

– Дурачок, тебе не нужно щеголять в неглиже и мыльной пене, чтобы быть сексуальным, – усмехнулась подруга, когда они дошли до зоны выдачи багажа. – Мозг – вот что в тебе самое привлекательное.

Краем глаза заметив ее улыбку, Данте чуть не споткнулся. На замечании про доктора Секси он заострять внимание не стал, но это… Неужели она с ним флиртует?

Интересно. А высказывала ли она подобные замечания раньше? Может, он так старался сохранить их общение на дружеском уровне, что просто их не замечал?

В конце концов, она только что открыто признала, что считает его привлекательным. И это замечание порадовало его куда больше, чем ему самому бы того хотелось. Что, если она все время посылала ему сигналы и ждала от него первого шага? Да она же должна считать его слепцом! Так неужели она вообще сюда приехала лишь затем, чтобы поправить ему зрение?

С этими мыслями Данте уверенно повел подругу в самый темный и укромный уголок зала, пока все остальные толпились у ленты, дожидаясь появления чемоданов.

– На всякий случай должен напомнить, что ученые славятся отнюдь не кубиками пресса, – шепнул он, подавшись вперед. – Но после всех лет, что я горбился за столом, решая уравнения, наконец взял себя в руки и хорошенько попотел в спортзале, так что, если мне за деньги предложат снять рубашку, я не откажусь.

Интересно, от таких разговоров он один чувствует жар? Или она тоже?

Удивленно моргнув, Харпер непроизвольно облизнула губы.

Так, понятно, она тоже почувствовала.

Может, она тоже купилась на журнальные статьи? Не то чтобы он всерьез верил тому, что про него пишут… Хотя к чему скромничать? Женщины же действительно вешались на него пачками. Будем считать, что он опытным путем установил, что сочетание каштановых волос, очков в роговой оправе и подтянутого тела весьма эффективно воздействует на женское сознание.

Так чего же он медлит?

В конце концов, если он неправильно распознал ее сигналы, они просто посмеются и двинутся дальше. Он в очередной раз убедится, что это всего лишь здоровое притяжение к великолепной женщине, а электричество в воздухе и, как никогда, острое предвкушение живут лишь в его голове.

Пристально глядя Харпер в глаза, он медленно протянул руку и кончиком пальца очертил ее скулу. Совсем не по-дружески и весьма недвусмысленно.

– Что ты делаешь? – выдохнула она, нахмурившись. – Это… я хочу сказать… мы не…

– И тебе никогда не было любопытно? Как бы у нас с тобой было?

– Как бы было? Что было?

Итак, огромные глаза внезапно расширились, ясно говоря, что до нее дошло, что он имеет в виду.

Еще не поздно все переиграть, но внезапно представившаяся возможность резко усилила желание.

– Вот мне, например, любопытно. Очень любопытно. – Харпер не пыталась ни бежать, ни отстраняться, и он продолжил наступление: – Но раньше не было возможности проверить это на практике.

Стараясь не думать о том, что не стоит этого делать, Данте запустил пальцы в рыжие кудряшки и слегка запрокинул Харпер голову, а затем медленно, чтобы успеть прочувствовать каждую секунду, которую потом станет во всех подробностях вспоминать, наклонился и поцеловал в мягкие губы.

И между ними мгновенно вспыхнул огонь, кровь забурлила в жилах, и Данте понял, что совершил огромную ошибку. Потому что одним поцелуем он не только не утолил жажду, но усилил ее многократно.

* * *

Данте ее целовал.

От удивления Харпер приоткрыла губы, и Данте явно счел это приглашением, пустив в дело язык и… боже мой! На нее обрушился такой водопад чувств и ощущений, что, чтобы не упасть, ей пришлось вцепиться ему в плечи, вместо того чтобы оттолкнуть. Потому что она таким не занималась. Ни с Данте, ни с кем-либо другим. Но все оказалось настолько внезапным и потрясающим, что она просто не сумела его оттолкнуть.

В ее теле возникли совершенно восхитительные, но при этом нежданные и непрошеные желания. И при этом ей хотелось продолжения. Что странно. Потому что обычно она избегала подобных контактов.

Данте по-прежнему продолжал ее целовать, и Харпер не оставалось ничего иного, кроме как поражаться нежданному отклику собственного тела, пока ее руки как бы сами собой скользнули с крепких плеч на мускулистую спину, а затем опустились чуть ниже, вырвав хриплый мужской рык из широкой груди, что вызвало волнующую дрожь в ее теле. И только тогда она осознала, что они крепко прижимаются друг к другу.

Его грудь крепко прижата к ее груди, он ее целует, а она ему отвечает. В аэропорту. Черт! Это же неправильно. Что она творит?