Resisting the Italian Single Dad

© 2018 by Katrina Cudmore

«Романтика по-итальянски»

© «Центрполиграф», 2022

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2022

Глава 1

Карли Найт схватила свой ноутбук и большую желтую картонную коробку с натуральными снотворными, которую она обязательно брала на все встречи с клиентами. Она была уже в дверях, когда резкий автомобильный гудок заставил ее остановиться и поглядеть в окно. Серебристый «ягуар» припарковался прямо на двойной желтой линии, и все проезжающие мимо машины гневно гудели.

Дверь «ягуара» неспешно распахнулась, и из машины столь же неспешно вышел высокий, широкоплечий человек. Он обошел машину, постоял пару секунд, потом медленно поднял голову и посмотрел куда-то вверх. Так он и стоял, глядя в небо, иногда хмурясь и шевеля губами, будто спорил с кем-то. Кажется, его совершенно не беспокоило, что он припарковался не там и не так. Хотя, судя по шикарной машине, штраф за неправильную парковку для него – мелочь.

Карли пора было идти, но она не могла оторвать глаз от странного незнакомца. Она подошла к окну и положила ладонь на прохладное стекло.

Мужчина открыл заднюю дверь машины, наклонился и через секунду выпрямился с маленькой девочкой лет двух на руках. Он поцеловал ребенка в лобик, нежно погладил по каштановым кудрям и хотел поставить на тротуар, но девочка закапризничала и вцепилась в отца. Тот устало покачал головой и стал ходить взад-вперед по тротуару, укачивая девочку и поглядывая по сторонам. Наверное, он кого-то ждет?

Вскоре Карли получила ответ на свой вопрос. По улице к ним быстро шла миниатюрная темноволосая женщина, она вела за руку лохматого мальчугана лет четырех или пяти лет. Она обняла мужчину, потом ласково погладила девчушку по щеке. Прямо идеальная семья, с невольной завистью подумала Карли. Но когда мужчина попытался передать девочку матери, малышка вцепилась в него и, кажется, собиралась заплакать. Он исхитрился одной рукой достать из багажника машины детскую коляску, но, когда посадил дочку в нее, девочка разревелась. Мужчина опустился перед ней на колени и попытался успокоить, но девочка только пуще расплакалась, стала брыкаться и даже пнула отца ногой в плечо.

Женщина все это время что-то говорила, обращаясь то к мужу, то к дочери, потом снова обняла его и удалилась с обоими детьми.

Мужчина долго глядел им вслед, губы его снова зашевелились, потом он вдруг резко повернулся и посмотрел, как Карли показалось, прямо на нее. Карли быстро отступила на шаг назад, но успела заметить выражение боли и растерянности на его лице.

Может быть, надо пойти спросить, все ли у него в порядке?

Мужчина достал из кармана телефон и, разговаривая с кем-то, направился к входной двери.

Карли нахмурилась. Может быть, это мистер Ловато? Ее клиент, который должен был быть здесь полчаса назад? Но почему его жена не пошла с ним?

Карли уже заперла свой офис и спускалась вниз по лестнице, когда входная дверь резко распахнулась.

Темные волнистые волосы, твердый подбородок, дорогой серый костюм. Карли ощутила укол досады – в мире так мало подобных мужчин, ну почему они попадаются именно тогда, когда ты, вся растрепанная, бежишь на очередную лекцию, да еще по обшарпанной лестнице убогого офисного здания?

Рассеянно скользнув по ней глазами, он прошел мимо – прямо к дверям ее офиса.

– Мистер Ловато?

Брюнет остановился. Вблизи он выглядел еще более шикарным. Он слегка повел своими широченными плечами и коротко кивнул.

– Я Карли Найт, сомнолог, то есть консультант по сну, – привычно расшифровала она свою редкую профессию. – Вы были записаны ко мне на консультацию. У вас все в порядке?

Его красивые, чувственно изогнутые губы дрогнули, уголки рта поползли вниз.

– Что вы имеете в виду?

В его тоне слышалась агрессия. Карли уже хотела объяснить, что видела сцену с детьми, но догадалась, что вряд ли этого угрюмого атлета обрадует вторжение посторонних в его личное пространство.

Она поднялась на несколько ступенек.

– Извините, мне сейчас нужно идти, у меня назначена встреча. Позвоните Нине, она вас запишет на другой день.

Брюнет пару секунд серьезно смотрел на нее, что-то обдумывая.

– Я прошу прощения за опоздание. Уделите мне буквально десять минут.

У него был глубокий, низкий голос – очень сексуальный, этого Карли не могла не признать. Еще у красавца был легкий акцент, который она никак не могла распознать. Фамилия Ловато – итальянская или испанская? Его гладкая загорелая кожа вызывала в воображении длинные солнечные дни в зеленых садах с видом на сверкающее Средиземное море.

Карли вдруг страшно захотелось к солнцу. Она так устала за промозглую лондонскую зиму, да и лондонская весна ничем от нее не отличалась, разве что была на пять градусов теплее. К тому же Карли почти не видела дневного света – на старт апе приходится вкалывать день и ночь.

– Извините, мистер Ловато, мне действительно пора идти.

– Мне очень нужно поговорить с вами сейчас.

Карли попыталась выдавить из себя хоть сколько-то любезную улыбку, но в ней снова поднималось раздражение, начавшее копиться еще полчаса назад, когда записанный на прием мистер Ловато так и не явился. Его великолепие заставило Карли на пару минут смягчиться, но повелительный тон взбесил ее снова. Он записался на прием только сегодня утром, неведомо каким образом уболтав секретаршу Нину втиснуть еще один визит в плотное расписание. На вопрос, какого черта она это сделала, Нина ответила, что у нее есть сердце, что она не могла отказать отцу-одиночке, который так мило беспокоится о своей доченьке, а еще у него сексуальный голос. Голос у него и вправду был что надо – от него, наверное, и лед таял.

– Сейчас десять минут двенадцатого, вы опоздали больше чем на полчаса, – холодно напомнила ему Карли.

Дорогой костюм, блестящие черные кожаные туфли и роскошная машина не просто говорили, а прямо-таки вопили, что мистер Ловато богат. Очень богат. Разумеется, он привык получать все, что пожелает и когда пожелает. Но не сейчас. И не у Карли. Ее отчим тоже использовал деньги, чтобы заставлять всех плясать под свою дудку. Если мистер Ловато такой же, то наверняка считает, что она должна все бросить и заниматься только им, и пусть весь мир подождет.

– Моя секретарша вообще не должна была записывать вас на сегодня. У меня расписание битком забито. Я попросила ее позвонить вам и перенести встречу, но вы не отвечали на звонки.

– Я был занят и не смог перезвонить, – ответил Ловато с улыбкой, которую при всем желании трудно было счесть извиняющейся. – Я хотел выехать пораньше, но не мог найти туфли дочери, а потом, уже в пути, вспомнил, что забыл сумку с подгузниками. Пришлось вернуться. Вы же понимаете – дети, с ними трудно всюду поспеть.

– У меня нет детей, но я работаю с ними почти десять лет и понимаю, сколько усилий приходится прилагать, чтобы быть пунктуальным, – перебила его Карли. – Позвоните Нине, она запишет вас на начало следующей недели.

Она развернулась, но мистер Ловато быстро спустился на пару ступенек и преградил ей дорогу. Он был высокий. Очень высокий. Он был выше ее даже сейчас, когда стоял на ступеньку ниже. Двигался он неожиданно легко и элегантно для такого мощного торса, а торс у него был такой, что Карли забыла все, что собиралась ему сказать.

– Мне нужно поговорить с вами сейчас.

– Это невозможно. В час у меня лекция для родителей в Килберне, я и так едва успеваю.

Мистер Ловато нахмурился, но отступил еще на ступеньку.

– На чем вы поедете?

– На метро.

– Я отвезу вас.

– В этом нет необходимости, мистер Ловато.

– Меня зовут Максимилиано, но в Англии все зовут меня Макс. Мы сможем поговорить по дороге. Я хотел бы как-то загладить свое опоздание. Позвольте, я возьму вашу коробку.

Но Карли только крепче вцепилась в свою ношу.

– И не подумаю! С чего это мне ехать с вами, я вас впервые вижу!

Красивые губы Максимилиано Ловато дрогнули в улыбке.

– Я не спал уже две ночи. Из-за дочери. Уверяю вас, вам нечего бояться. У Нины есть мой адрес и номер телефона, в случае чего, она сообщит полиции.

– Я вовсе не…

– Мне очень нужна ваша помощь, мисс Найт… И моей дочери тоже.

Карли Найт опустила взгляд, и ее васильковые глаза скрылись за длинными пышными ресницами.

Максу хотелось развернуться и уйти. Он не любил и не умел просить о помощи. Это было не в его характере. Это казалось унизительным, и вообще – проявлением слабости. Его мать, строгая суровая женщина, постоянно говорила ему, что нельзя зависеть от других. Он вырос в бедном пригороде Рима и рано узнал, что, чтобы выжить, нужно быть сильным, стойким и, самое главное, никогда не выказывать слабость.

Карли Найт немного выбила его из колеи. Она оказалась совсем не такой, как он ожидал. Когда Макс без всякой охоты позвонил по номеру, который ему дал педиатр, то ожидал встретиться с пожилой женщиной с практичной стрижкой, в практичных туфлях, соответствующими общей практичности ее натуры. Железная леди, выкованная многолетним опытом общения с капризными детьми, которые любят доводить своих родителей.

Он не ожидал увидеть линялые джинсы и ослепительно-белые кроссовки, не ожидал растрепанных светлых волос и белой кожи, настолько гладкой, что ее так и тянуло погладить. И такого нелюбезного приема он тоже не ожидал.

Он хотел бы уйти, хотел бы холодно бросить в лицо Карли Найт, что она ему не нужна. Но это неправда. Он действительно нуждался в ее помощи. А самое главное – в ее помощи нуждалась Изабелла, его милая, славная, взбалмошная дочь. Они больше не выдержат.

Карли глубоко вздохнула и протянула ему коробку.

– Хорошо, поехали.

Макс испытал одновременно и облегчение от того, что она согласилась, и желание немедленно послать ее к черту. Если даже обычное предложение подвезти вызвало такое сопротивление, что будет, когда он расскажет все, чего от нее хочет?

На улице Карли выразительно посмотрела на двойную желтую линию, на которой была припаркована его машина. Макс открыл заднюю дверь и аккуратно поставил коробку на сиденье.

– Вроде бы пахнет лавандой?

– Я советую родителям использовать ароматерапевтические масла, когда они готовят детей ко сну. Лаванда и ромашка хорошо успокаивают. Их можно добавлять в ванну или использовать при массаже. Я обычно даю родителям пару пробников.

В машине Карли с любопытством рассмотрела кожаную обивку и приборную панель из кедра.

– Кажется, это самый чистый семейный автомобиль, который я видела в жизни. Обычно машины моих клиентов завалены игрушками и фантиками от конфет.

– Я много работаю. Редко вожу дочь в машине.

Карли слегка нахмурилась, и Макс в очередной раз спросил себя, правильно ли он поступает. Карли Найт почти наверняка решит, что он плохой отец. Наверное, так и есть, но одно дело – знать, что ты плохой отец, и совсем другое – признаться в этом кому-то еще, показать чужому свою несостоятельность.

Карли назвала ему адрес, и он повел машину, следуя указаниям навигатора.

– У вас навигатор говорит по-итальянски?! – воскликнула Карли с неожиданным восторгом.

– Да… Напоминает о доме.

Она просияла.

– А я-то все гадала – испанец вы или итальянец!

Макс невольно тоже улыбнулся.

– Как можно перепутать? Я итальянец, и у меня это на лбу написано!

– И что же вы делаете в нашем холодном промозглом Лондоне? Почему вы не на пляже в Амальфи или другом чудесном солнечном месте?

– Мне нравится Лондон, здесь много возможностей. У меня дом в Италии, на озере Комо, но я редко бываю там из-за работы.

– А я никогда не была в Италии, но надеюсь, когда-нибудь поеду. – Карли слегка покачала головой. – Ладно, скажите, чем я могу вам помочь и почему это настолько срочно, – спросила она другим, «профессиональным» голосом.

Макс сделал вид, что полностью поглощен сложным поворотом на Роуэн-Роуд – ему не хотелось говорить о проблемах своей семьи. Но в конце концов он заставил себя сказать:

– У меня дочь, Изабелла, ей почти два года. Она плохо спит. Не спит вообще. Я думал, сон со временем наладится, но в последние месяцы стало только хуже.

Карли повернулась и внимательно посмотрела на него.

– Что вы имеете в виду – «не спит вообще»?

– Ее невозможно уложить спать, это может занять несколько часов. Рано или поздно даже самые терпеливые няни сдаются. А ночью она просыпается, встает и отказывается снова идти спать. Из-за этого у нас просто сумасшедший дом. Ночью она требует внимания, не высыпается, днем плохо себя чувствует, капризничает. Я из-за нее тоже не сплю и мне трудно сосредоточиться, я не могу работать. Няни сбегают от нас одна за другой. У моих соседей мальчик того же возраста, он спит спокойно всю ночь с тех пор, как ему исполнилось пять месяцев.

– Двух одинаковых детей не бывает. Не сравнивайте Изабеллу с другими детьми, ни в этом, ни в чем другом, иначе с ума сойдете. Поверьте, я знаю, что говорю. Исследования дают разные результаты, но вообще считается, что меньше половины детей ее возраста легко засыпают и спокойно спят до самого утра. А у большинства те же проблемы, что и у Изабеллы.

Макс покачал головой, вспоминая яростно сверкающие карие глаза дочери, когда она прошлой ночью стояла рядом со своей кроватью и упрямо мотала головой каждый раз, когда он просил ее лечь спать.

– È ora di andare a letto, Isabella^[1].

Его дочь каждый день осваивала новые слова, но любимым оставалось одно – «no», «нет». Прошлой ночью она повторяла его снова и снова, мотая головой, и упругие каштановые кудряшки танцевали у нее вокруг лица.

Максу хотелось взять ее на руки, вдыхать ее сладкий детский запах, слушать ее тихое дыхание, укачивать ее, пока она не заснет. Но делать этого никак нельзя, Изабелле надо научиться засыпать самостоятельно.

– Могу поспорить, что она исключение и из этого большинства. Она вообще у меня исключительная.

Карли улыбнулась.