Фрол слушал и кивал.
Не видел ни чертежа, ни плоскости. Ничего не видел, кроме алой ленты в ее волосах. И самих этих волос. Ушка аккуратненького, розового, будто бы из жемчуга литого. Крохотной родинки на щеке ее… самой этой щеки, пудрою не припорошенною, но гладкой, мягкой с виду.
Сидел.
Смотрел. Дышать боялся, спугнуть…