Каллокаин

Если бы об этой книге мне не рассказал хороший человек на сайте, я бы, скорее всего, не взялась за нее. Я бы ее просто не заметила. Она скромно стояла на нижней полочке в библиотеке, и скорее случайно я наткнулась на нее глазами. Маленькая синяя книжечка, обложка странная и совсем не отражает содержание. Я бы решила, что это какая-то романтическая история, может, в готической атмосфере, но не антиутопия, которая в мире считается классической и стоит в одном ряду с книгами Замятина и Хаксли (написана в 1940 г., еще до знаменитой «1984»).

Писательницу и поэтессу из Швеции Карин Бойе на написание «Каллокаина» вдохновила современная ей политика. Она побывала в сталинском Советском Союзе, была и в гитлеровской Германии – и сильно впечатлилась. На первый взгляд ее роман – среднестатистическая антиутопия, которая не может похвастаться ни зловещим настроением Оруэлла, ни оригинальными идеями уже упомянутых Замятина и Хаксли. Но психологическая точность выводит книгу на новую высоту, психологическое тут заслоняет тоталитарные идеологии и ужасы режимов. «Может ли человек контролировать свои мысли и чувства?» – пожалуй, главный ее вопрос. И что станет с обществом, в котором введут наказание за мысли? Даже не за мысли, а за антигосударственный склад характера?..

Я не могла не вспомнить этот фильм ;)

Лео Калль, главное действующее лицо, по современным демократическим меркам… сволочь. Он не несчастный обыватель, который оказался заложником системы и работает на нее, ибо иного пути нет. Он – идеологический сторонник, искренне верит в бессмысленный и беспощадный тоталитаризм и готов жертвовать всем, чтобы Империи было хорошо. Для него ничего не стоит написать донос на человека, который ему доверился. Иногда тоненький голосок (совести? разума?) начинает роптать: а может, это нехорошо, что у нас нет ничего личного? мы не можем общаться со своими детьми, их у нас забирает гос-во, у нас не осталось семейных вечеров, сплошная военная подготовка, качество пищи ухудшается… но я готов терпеть во имя Империи! Империя не любит критическое мышление, и Лео Калль исправно уничтожает его в себе – все во имя высшей цели… которую так никто и не озвучил, ну очень иронично!

Самое сложное для него (в плохом смысле) – это его брак с закрытой и таинственной Линдой. Он любит и ненавидит ее – любит как «возможно близкого» человека, а ненавидит – как врага общности: она пробуждает в нем индивидуалистичные черты, а при тоталитаризме это недопустимо. Это не преувеличение писательницы: успешные тоталитаризмы не могут существовать без контроля брачных (и вообще семейных) отношений, ведь в постели с любимой женщиной как-то быстро забываются идеологии, человек принадлежит уже не Империи, а самому себе – и своему любимому. Поэтому так важно в самом начале разрушить любовь и взаимопонимание – на духовном и физическом уровнях: супруги должны бояться друг друга, ведь каждый из них может написать донос на другого, в их спальне установлены камеры и прослушка, чтобы они никогда не чувствовали себя наедине (а потом эти же соратники удивляются, почему не растет рождаемость в стране – действительно, почему?).

Так, Лео Калль больше всего мечтает о духовной близости с любимой женой, но осознает утопичность – и преступность – этого. Линда слишком умна и осторожна, чтобы довериться ему (знает же, что Калль тут же напишет донос). Он же ненавидит в самом себе эту тягу к лишним, не регламентированным режимом, чувствам. Любовь и душевная сплоченность вне режима порождают хаос. А Калль любит Империю не меньше, чем жену.

Каллокаин, который он создает в лаборатории, кажется ему идеальным средством для решения всех проблем. Эта сильнейшая «сыворотка правды» заставит любого выдать не только свои секреты, но и склонности. Достаточно одного укола каллокаина, чтобы человек показал, может он быть хорошим гражданином Империи или же он изначально испорченный (свободолюбивый индивидуалист?) и должен быть уничтожен. Доказывая самому себе, как он любит Империю, Калль отказывается замечать, насколько опасно его открытие, в т.ч. для него самого. Но и тут проявляется двойственность его натуры: конечно, «сыворотка правды» – это дар тоталитаризму, жест окончательного отказа от личного (что есть хорошо), но, с другой стороны, каллокаин – единственное, что может заставить Линду открыть ему свои мысли, тем самым удовлетворив его жажду индивидуальной близости (что есть плохо).

Поначалу Калль в восторге от идеи… эм… ликвидировать все население – ну у кого не бывает «неправильных» мыслей? кто в душе хоть раз не ругал политиков за тупые решения, да хоть за повышение цен и пенсионного возраста? Калль живет в иллюзии, что человеческие чувства можно укротить, как мы поступили с дикой природой. А если у тебя не получается, то ты как минимум слабак (плохо), а максимум – потенциальный враг (очень плохо). И зачем тебе, такому, спрашивается, жить? Но можно быть внешне идеальным соратником в тоталитаризме, можно говорить и жить «правильно», но мысли и чувства не поддаются контролю, нельзя заставить себя мыслить и чувствовать иначе. Это не вопрос воли. Мучимый желанием быть лучшим соратником, Калль все равно не может дотянуть до вымышленного идеала. И его изобретение в любой момент может стать оружием против него самого.

…«Каллокаин», с его психологическими вопросами, интересно показанным главным героем, с некой даже идеологической незавершенностью (но не без замятинских костылей), заслуженно оказался на полочке для классики. Единственное, что огорчает в книге, – это несколько скомканный финал, словно автор высказал, что собирался, а потом поспешил закончить повествование. Но впечатление это почти не портит. Иного финала у книги и быть не могло. И замечательно, что такие книги еще выпускаются у нас.

В полку впечатливших, потрясших меня и уж точно запомнившихся мне надолго антиутопий прибыло (насчет того, войдет ли она впоследствии в число любимых, наряду с обожаемой еще со времен школы замятинской "Мы", пока не уверена - как обычно, покажет время).

Незнакомый автор (люблю открывать для себя новые имена, но все равно отношусь к ним с легкой настороженностью и сомнениями), непонятное заглавие, фантастически красивая обложка и не менее чудная интригующая аннотация - вот на эту книгу ожидания у меня точно были. Не все из них, правда, в итоге сбылись, но чтение точно было увлекательным.

Карин Бойе без долгой раскачки погружает нас, охочих до фантастики читателей, в мир будущего - притягательный мир, где все вроде бы поставлено на службу человеку и вместе с тем главенствует Империя.

Она много даст тебе, сделает жизнь по-своему осмысленной и очень комфортной; кажется, она предугадает любые твои желания, освободит от скучных обязанностей. Взамен только потребует много большего. Заберет право высказываться свободно, общаться с кем хочешь, делать самостоятельный выбор (ей же виднее, а ты так, глупый несмышленый дурачок...). Забрав без остатка все, даже личное и интимное (как тут не вспомнить о книжке Замятина?!), она покусится даже на мысли и чувства. Ты действительно должен служить только ей: Империи нужны новые солдаты - стойкие, храбрые, сильные. Цепочки нейронов в головном мозге теперь тоже тебе, кажется, уже не принадлежат. Последним рывком государство отбирает самое трогательное и нежное, душевное и теплое - право скорбеть. Утрата ребенка, разлука с другом и любимым мужчиной - все едино для отлаженного механизма подчинения чужой воле, лучше тебя знающей, как должно поступать. Государство вырастило, дало работу, позаботилось о личной жизни - какие, к черту, слезы? Какая у тебя вообще может быть печаль?

Страшно было читать подобное и представлять себя на месте персонажей: а как поступил бы ты? Смог ли ты остаться равнодушным, выключить в себе, словно свет в комнате, человечность, наплевав на остальных и сделавшись послушным рабом бездушной махины, сделавшись винтиком, который заменят так же легко, если и сам выйдешь из строя?..

Смог бы предать близкого человека? Воспользоваться служебным положением? Извиниться, когда был прав?

Фантастическая книга внутри оказывается прекрасным пособием по многообразию отношений между людьми, показывая различия и сходства, представляя нам воочию образы достойных и заслуживающих презрения людей. Яркие, узнаваемые типажи вызывают поначалу оторопь: ты прекрасно видишь их и в жизни, и для этого вовсе необязательно брать в аренду машину времени, чтобы оказаться с ними в том самом придуманном Бойе будущем.

Жестокое грядущее противоречиво: ты восхищаешься достижениями науки и вместе с тем негодуешь по поводу деградации людей, всего человеческого в итоге. Ты одновременно хочешь туда и вместе с тем боишься - качка настроения во время чтения романа шведской писательницы только усиливалась. Традиционно антиутопия не обошлась без описания противников действующего режима - людей, которые, несмотря ни какие обстоятельства жизни, не смогут кого-то предать или поступить вопреки собственной совести. Зарубежный классик тем самым дарит нам надежду (как же всегда необходима она нам всем!)

Как жаль, что себе самой она преподнести ее не сумела, сведя счеты с жизнью в 1941 году. Реальный мир оказался куда более жестоким, чем придуманный в ее самых смелых писательских фантазиях.

Финал ее личной жизненной истории точно был ярким и громким, финал ее книги - увы и ах! - подобным похвастаться не может. Вся книга (ее большая часть) для меня была неким маршем, гимном, а вот смазанная, несколько нелепая и бессмысленная, на мой взгляд, концовка стала еле различимым писком или шепотом...

Не хочется такого будущего, не хочется такого настоящего, в котором хорошие люди добровольно уходят из жизни. Хочется думать над книжной историей, даже давно перевернув уже ее последнюю страницу, - так, прочитанная в марте книга дождалась своей рецензии только в начале июня...

Это одно из таких произведений, где описывается чудовищный мир, в котором никогда не захотелось бы жить. Оно тяжелое, мрачное, душное, от него тягостно на душе и сердце и просто страшно. А ещё становится так жаль обычных людей, живущих в отчуждении, одних среди толпы.

Повествование начинается от лица химика Лео Калля, жившего в городе химиков в составе Мировой Империи. Постепенно мы узнаем, что эта Империя разделена на небольшие узкоспециализированые города, которые не пересекаются друг с другом в целях безопасности. Никому не положено знать ни где ты находишься, ни кто и где твои соседи.

Особенно жестко этот момент прописан, когда соседний город нуждается в молодежи и было решено отправить из их города девушек и парней к ним. Родителей никто, конечно же, не спрашивает, отдельные люди в Империи ничего не значат. И не только в этом кроется ужас положения, оказывается, что после они никогда не вернутся в родной город и не смогут связаться с родителями. По сути, они уходят навсегда.

Разумеется, это невозможно принять равнодушно, и матери сложно скрыть свои чувства, но она должна, ведь вокруг падальщики, готовые донести на неё, если заметят недовольство и отход от идей Империи. В этом моменте всё во мне клокотало, но в истории Карин Бойе это ещё было не самым угнетающим.

Как и в других подобных произведениях, мы наблюдаем за браками, которые заключаются сугубо для продолжения рода – в данном случае рождение солдат. Каждый член общества помимо своей основной работы ещё и солдат. Детьми не принято заниматься, достигнув семилетнего возраста, они оказываются вырванными из семей и их помещают в нечто вроде интернатов, где готовят в солдаты. Позже они смогут по определенным дням и на время возвращаться к родным, но не более. Они не принадлежат ни себе, ни родным, а только лишь Империи.

В этой истории мы встречаем и знакомую по другим антиутопиям машину пропаганды, постоянную слежку и дома, и вне его. Тотальный контроль пронизывает всю жизнь людей и даже подумать о том, а правильно ли это нельзя. Особенно, когда нашему герою книги удается создать оружие массового поражения, пусть он поначалу так не думает – Каллокаин – сыворотку правды.

Лео Калль труженик и слепо верящий в систему считает, что это поможет Империи с пойманными преступниками, сократит работу дознавателей, ведь после введения инъекции можно будет сразу узнать совершал человек преступление или же нет. Но, разумеется, на этом не останавливаются и гайки закручиваются. Людей начинают осуждать даже за мысли, ведь мысли могут подтолкнуть к действиям. И вот уже начинают отлавливать всех, на кого идут доносы (а следует понимать, что часто тут доносят на тех, чью должность хотят отобрать или ещё по каким личным причинам, будь то та же неприязнь).

И самое время наконец задуматься, а так ли уж чист и невинен мыслями и душой сам ученый? Не найдут ли и у него каких крамольных размышлений, из которых можно сделать любые удобные системе выводы. Тем более, что в нём уже зародил сомнение осужденный коллега, а затем и жена, хотя на самом деле всё случилось намного раньше, просто он не готов был это признать. Не ждет ли Лео Калля смерть от своего же изобретения, как и всех остальных? Концовка истории дает пищу для размышлений и оставляет с вопросами.