Цитаты из книги «Иерусалим: Один город, три религии»

Увы, со времени Иосии религиозная нетерпимость стала частью духовного климата Иерусалима.

Радикальные еврейские группы, часть из которых вдохновлялась идеями раввина Кука, придерживались вполне экстремистских взглядов — они приступили к формированию боевых организаций. Этим радикалам были чужды социалистические идеалы Бен-Гуриона — их героями были Иисус Навин и царь Давид, силой завоевавшие Палестину для еврейского народа. Наиболее значимой праворадикальной группой была подпольная вооруженная организация «Иргун» («Иргун Цваи Леуми», или «Эцель»).

Вместе с тем англичане обязались выполнить Декларации Бальфура, т.е. подготовить условия для основания в Палестине еврейского национального очага.

Британия давно уже пестовала идею о возвращении евреев в Палестину, а в 1917 г., во время мировой войны, для этого, очевидно, существовали и стратегические соображения: протекторат с благодарным еврейским населением стал бы неплохим противовесом для ближневосточных амбиций Франции.

станет ясно, что «Медное море» во внутреннем дворе Храма Соломона не было таким уж неуместным. Ведь оно тоже символизировало вечную борьбу с силами тьмы и обряд инициации. Точно так же, как евреи постоянно напоминают себе, что каждое поколение должно считать себя освободившимся от египетского рабства, присутствие Йама не давало забыть, что силы хаоса окончательно не побеждены. «Медное море» в преддверии Храма, вместилища божественного Присутствия, служило напоминанием об этом вечном вызове, а также о священной созидательной силе, которая одна лишь способна противостоять хаосу и, похоже, вдохновляется только на борьбу с ним.

Здесь, на горе Синай, Яхве сделал Израиль своим народом и в подтверждение заключенного таким образом завета дал Моисею Тору, или Закон, куда входили Десять заповедей. Позднее Тора заняла главное место в религии иудаизма, однако, как мы увидим из дальнейшего, это произошло лишь после вавилонского пленения.

Народ держался на расстоянии, как ему и было приказано: сфера божественного представляла опасность для непосвященных, и — по крайней мере, так считалось в израильской традиции — в нее могла быть допущена лишь тщательно подготовленная элита.

Создание чего-то нового невозможно без разрушения — с этим мотивом мы еще не раз встретимся, рассматривая историю Иерусалима. Наконец, народ Израиля проходит через расступившиеся морские воды к спасению и свободе. Во всех культурах погружение в воду означает возвращение в первобытные воды, в изначальную стихию, приносящее освобождение от прошлого и новое рождение (Eliade, 1958, pp. 118–226).

зиккуратов — ступенчатых храмов

естественному порядку вещей, могло быть признано проявлением священного, или, используя термин Элиаде, иерофанией