Мои критики называли мою повесть «памфлетом», упоминали о «раздраженном», «уязвленном» самолюбии; но с какой стати стал бы я писать памфлет на Добролюбова, с которым я почти не видался, но которого высоко ценил как человека и как талантливого писателя? Какого бы я ни был скромного мнения о своем даровании – я все-таки считал и считаю сочинение памфлета, «пасквиля», ниже его, недостойным его. Что же касается до «уязвленного» самолюбия – то замечу только, что статья Добролюбова что пьедестал, на котором стоял г. Тургенев, был разрушен главным образом Добролюбовым»… а далее (на стр. 98) говорится о моем «ожесточении», которое г-н критик, впрочем, понимает – и «пожалуй, даже извиняет»