© Полонянкин И. Ф., 2025

«Опять поймал войны зовущий взгляд…»

 
Опять поймал войны зовущий взгляд…
Взгляд раненого снайпера прощальный.
– Держись! – кричу в эфир. – Нет смерти, брат!
День не последний… На неделе крайний.
 
 
… – Эвакуация!
Кто сможет нас забрать?
Благослови Господь! Я с другом вместе…
– Прости, братан… Не выживу я, брат!
– И ты прости – в одном с тобой замесе.
 
 
– Всем! Всем!
Я – Верес, рядом Есаул…
Мы обездвижены… Оторванные ноги.
Нас арта бьёт… Услышьте этот гул…
Надеемся, ребята. Где ж вы, Боги?
 
 
– За нами не придут… Немец… нагнул!
– Хоть обмани: скажи, что парни вышли.
Орёт эфир:
– Держитесь!
– Верес!
– Есаул!
– Я отключаюсь… На земле я лишний.
 
 
Очнулся в темноте:
– Зачем ты здесь?
– Так за тобой, братиш… Вот бляха-муха!
Бинтует ноги:
– Окровавил весь…
Хоть не пою, слышь, для поддержки духа:
 
 
«А меня по ногам зацепило, кажись,
До чего же обидно, зараза.
А друг Васька меня приподнял:
Брат, держись!
Мы же родом с тобой из спецназа!»
 

«Вкус горькой черемухи стыл на губах…»

 
Вкус горькой черемухи стыл на губах —
С надеждой живёт солдат.
Он шепчет меж стоном в пугающих снах:
– Домой я хочу… – И мат.
 
 
Память пронзило, как молния – взрыв.
Осколки. Чужое тело.
Курит сержант, огонёк прикрыв.
Снег розовый, а не белый.
 
 
Как много пройдено троп и дорог —
На каждой оставлена жизнь.
Дай Бог бы прожить двадцать пятый год —
Ты только не торопись!
 

«Всё льётся, льётся кровь братьев-славян…»

 
Всё льётся, льётся кровь братьев-славян,
Питает землю общих древних предков
И убивает всходы у семян…
Но бессловесно трудится гашетка.
 
 
Земля и небо людям несут смерть!
Господь, ты где? Пометь вождей проказой!
Одну лишь жизнь бойцу дано иметь,
И целый мир с ним мы теряем разом.
 

«Время старательно ищет попутчиков…»

 
Время старательно ищет попутчиков,
Чтобы поставить на них отметины.
Годы родные.
Годы разлучные.
Годы с военными лихолетьями.
 
 
Улица.
Осень.
Воронеж.
И лица.
Он… и она попадает в шаг.
Он – снисходителен.
Она – счастливица.
Взгляд привлекает пустой рукав.
 
 
Милый вернулся – рука не проблема!
Жив!
Идёт рядом.
К чему суета!
Господи!
Рада!
Ошиблась система,
Вывела мужа из-под креста.
 

«Тело ещё цепляется за жизнь…»

 
Тело ещё цепляется за жизнь,
Душа пришита к небу автоматом.
Прошу тебя, ты маме не скажи,
Что я не дотянул до медсанбата.
 
 
Пускай она ждёт каждый день меня,
Луч солнца отправляет мне с востока.
Пусть подождёт сибирская земля
С надеждою, последнею, без срока.
 
 
И я вернусь, но с клином журавлей
Весною запоздалою, с рассветом.
Налей, отец, стакан мне пополней,
Чтоб встретился я с вами в мире этом.
 

«Дождь в январе, как слёзы на щеках…»

 
Дождь в январе, как слёзы на щеках,
Каплей пометил горестные мысли:
Как много воинов прижилось в небесах,
Господь в наш век их к ангелам причислил…
 

«С вибрацией из чрева телефона…»

 
С вибрацией из чрева телефона
Сыновий голос разорвал эфир:
– Привет, отец, звоню из-под Херсона,
Загнал свою «буханку» в капонир.
 
 
Пока в тылу. Жду выезда на точку.
Забрать «трёхсотых» в дальний медсанбат.
Тебя с Днём офицера! Как там дочка?
Скажи, что я водитель и медбрат.
 
 
Скажи, что скоро сам приеду в гости.
Широкий Днепр – с характером река.
Щитом стоим… От нечисти и злости
Сегодня очищаем берега.
 
 
Ты знаешь, офицер, нам не хватает
Электрогенераторов зимой.
Землянка с ними сразу оживает,
Напоминает старый дом родной.
 
 
Повисла пауза…
Если слезу скрываешь,
То голос нитью трудно сохранить…
Сглотнул:
– Я жду, сынок, и рад, что приезжаешь,
Мы с мамой будем Господа молить.
 
 
Гудки пошли…
– Хватило бы орудий! —
Отец по-стариковски прогнал сон. —
Электрогенератор мы добудем,
Потрачу офицерский пенсион…
 

«Смотрю я новости и сам себе не верю…»

 
Смотрю я новости и сам себе не верю,
Но помню, как учили воевать.
Заметки глазом между делом ксерю —
Быть может, в семьдесят разведчиком мне
стать?
 
 
Вот в Курской области опять в ликвиде группа
Военных украинских мужиков.
Живой из них остался парень Буба,
Что ради матери на всё всегда готов.
 
 
А мать его – российская гражданка —
Сынку шепнула, провожая в Курск:
– Ты, милый, помни, про сестру из банка,
Про доллары и не забудь про курс.
 
 
А Зеля, дав задание, растрепался:
– Ребята, направление на Курск…
Там хата есть, там нам не облажаться,
Придёт приличный с Запада ресурс.
 
 
И ДР-группа двинулась на север,
Полями да лесами азарт вёл.
Но не вернулась, так как курский клевер
Местами как-то минами зацвёл.
 

«Приникло облако со страстью…»

 
Приникло облако со страстью
Туманом к трепетной груди
И гладит с нежностью запястья,
Лаская деву у реки,
 
 
Которая, мечту лелея
И прогоняя грусть свою,
В душе желая и робея,
Хранит любимого в бою…
 

«Принесли нам сводку с фронта…»

 
Принесли нам сводку с фронта:
Запад, Север, Юг, Восток…
Между строк мы ищем Бонда:
Бьётся Джеймс или утёк?
 
 
Может, он валяет Ваньку:
С Гансом, Джоном, Мустафой?
Или балуется банькой
С Ганной, киевской женой?
 
 
Зеля подогнал бабёнку
По заявке службы МИ…
Шесть ноль-ноль… И все в избёнку
На Крещатике зашли.
 
 
Совещались долго-нудно,
Обсуждая сверхсекрет:
Засылать Ганну за Волгу
Для диверсий али нет?
 
 
Но созрел в тот миг «Орешник»,
Из России брат прислал.
И Джеймс Бонд, английский грешник,
Вместе с Зелей пылью стал…
 

«Оголилась душа бродячая…»

 
Оголилась душа бродячая —
Что за люди твои, Россия?
Ведь тебя называли клячей,
Но откуда взяла ты силы?
 
 
Вся истоптана и истерзана —
Рубцы-раны на теле гноятся.
Глыбой высишься, не поверженная,
Но Европа желает драться!
 
 
Англосаксы, нацисты-славяне —
Яко волки вцепились в глотку,
Вяжут старую Русь цепями,
Кровь пускают, нож в рану воткнут.
 
 
Силы матери в преданных детях,
В их сердцах – родниках бездонных!
Пульсом бьются в скором ответе
На любовь с Енисея и Дона…
 
 
С Камы, Волги, Урала и Лены
Смотрят предки родными глазами,
Честь и совесть в российские вены
Добавляют отчизне веками.
 

«„Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…»

 
«Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слёзы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали:
– Господь вас спаси!..»
 

Константин Симонов

 
Алёша, Алёша! Опять испытания!
Опять налетели фашистов стрелки!
Опять на Россию с арийским знаменем
С захватом шагают нацистов полки.
 
 
Идут «Леопарды» по нашим дорогам:
Донецким посадкам и русским полям.
Моторы заряжены волчьим задором,
Подобные страшным, свирепым зверям.
 
 
Ты снова, Алёша, стоишь на дороге,
И снова грустишь из-за смерти врагов,
И снова разбитые танки в итоге,
И снова все страны теряют сынов.
 

«Да здравствуют защитники России!..»

 
Да здравствуют защитники России!
Да здравствуют отцы и сыновья!
И внуки, что победы не забыли,
И внучки, без которых жить нельзя.
 
 
Да здравствует великая Россия!
Да здравствует свободная страна!
Мы помним, о чём деды нас просили, —
Придёт весна, победная весна.
 
 
И снова воины восстали за Россию,
Отцы и дети вновь презрели смерть.
Сердца и души наши живут с ними,
Помогут боль ужасную стерпеть.
 
 
В окопах, и в атаках, и в медбатах
Мы с вами на одной стоим черте.
Отчизны офицеры и солдаты —
Защитники России во Христе!
 

«Убила пуля друга на рассвете…»

 
Убила пуля друга на рассвете,
Когда туман окутывал стога,
Когда лучи от солнца землю метят,
А ночь ушла неспешно в облака.
 
 
Когда проснулся ранний соловей
И сольной песней срезал тишину,
Зажгло другу в груди, чуть-чуть левей
Креста – его души опекуну.
 
 
Убила пуля друга на рассвете.
Война несправедлива и строга.
Но за детей России мы в ответе.
Так было, есть и будет на века.
 

«Господь связал единой нас судьбой…»

 
Господь связал единой нас судьбой…
Живём мы на земле новой России.
Нам души завязал между собой,
Вдохнув с любовью жизненные силы.
 
 
Мы продолжаем песни дедов петь,
Стоять на рубежах страны без страха.
И ждать с улыбкой благостную весть,
И восхвалять и Бога, и Аллаха…
 
 
Но никогда не опускать голов,
В безверье – верить, проклиная беды,
А силу подтверждать всегда без слов,
Отвагой русской и атакой смелой.
 
 
Господь с Россией нас связал судьбой.
Отечеством гордимся мы по праву.
За Родину идём сегодня в бой,
За жизнь детей своих… Не ради славы.
 

«Загрубела душа, загрустила…»

 
Загрубела душа, загрустила,
Беспокойно взирает вокруг.
И, как встарь, собирается с силой,
Ей любить и писать недосуг.
 
 
Матерей бы сейчас успокоить,
Смахнуть слёзы у женщин с лица.
Чтоб не ждать санитарный поезд,
Но дождаться сынов и отца.
 
 
Чтобы не было дрожи в коленях,
Когда письма приходят домой…
Мамы знают, что жизнь равноценна
Всех детей, унесённых войной.
 

«В отпуск пришёл солдат с войны домой…»

 
В отпуск пришёл солдат с войны домой,
Лишь тридцать с небольшим – уже седой.
Прижался к матери, отцу поклон земной,
Жену обнял и… снова ночной бой.
 
 
Как будто бы отряд с минных полей
С собой несёт врагов или друзей.
Надломленная ветка – тише шаг.
Отметина от мины – страшный знак…
 
 
Воронка – и разбросан человек.
Следы одни: лишь только кровь и снег.
 
 
Воду включил… Он с болью тет-а-тет.
Каплей слеза, и силы больше нет.
 
 
А дочь спросила:
– Папа, что с тобой?
Опять приснился ласковый прибой?
– Да, милая! На юге часть моя,
Там море, солнце, бабушка твоя…
 

«Болит душа… Арийцам надо более…»

 
Болит душа… Арийцам надо более
Славянского народа для войны.
Своя игра… А нам терпеть доколе
Раны детей и боль вместо любви?
 
 
Кровит душа… Нацистам надо крови,
Но рана перетянута жгутом.
И бьётся пульс комком зажатой воли
И каплей, что осталась на потом…