Основано на реальных событиях

«Фарт-ленивых не любит!» – оперская мудрость.

Глава 1. Нинка – «Сорока».

Нинка, по прозвищу «Сорока», родилась в обычной семье. Отец-работал на заводе токарем. Мать-учительницей в школе, преподавала географию. Нинель, как ласково ее называли родители, была единственной дочерью. Детство, как у многих, беспечное и счастливое. Учеба давалась легко. Наступила пора юности. Возможно, именно в этот жизненный период произошел личностный надлом. Люди говорят- «дурная компания». Родители перестали быть авторитетом для дочери. Улица – вот пространство, свобода, бесконтрольность и мнимые идолы. Алкоголь, табак и прочие пороки захлестнули с головой. Школа была окончена с огромными усилиями. Намерение продолжить учебу, закончилось провалом на экзаменах. Наступила совершеннолетняя, вольная жизнь. Любые попытки родителей вернуть чадо в лоно семьи не увенчались успехом. Устав от длительной борьбы за светлое будущее ребенка, от поиска денежных средств на карманные расходы дочери, от недопонимания и игнорирования, погрузившись в постоянную, тихую печаль, родители умерли с годовым промежутком.

Квартира в центре – превратилась в притон для «гуляющей», пьющей и неблагонадежной молодежи района. Наркотики завершили падение. Именно героин стал единственной целью и интересом в жизни. Нинка поработала продавцом в киоске, потом на разносе в кафе, затем пробовала продавать газеты на улицах. Этих денег катастрофически не хватало даже на еду.

В этот период в ее жизни и квартире появился мужчина, старше по возрасту на десять лет. Такие «добрые» люди обязательно появляются на пути человека именно в нужный период. Сергей, коротко описав Нинке все минусы честного заработка, предложил вариант более быстрого обогащения, путем незаконного отъема денег у населения. Специальность «карманный вор», была им самим приобретена уже много лет назад. Местная милиция знала его в лицо, неоднократно вылавливала и периодически отправляла за колючую проволоку. Сергей Попов, по кличке «Поп», возвращался через два-три года и, не умея ничего другого, продолжал «шарить по карманам» граждан в общественных местах. С возрастом, годы за решеткой тянулись все медленнее. От былого авторитета не осталось следа, а жить красиво-хотелось. Нужен был выход. Здесь и подвернулась ему еще не до конца опустившаяся молодая Нинель, имевшая огромное желание иметь много и быстро.

«Учеба» началась с трамваев, в часы массового скопления граждан. Схем было несколько. «Посадочная», где будущую жертву «чистили» при посадке и «Транспортная», где потерпевшего «обрабатывали» в салоне. Первая была проще, безопаснее и имела возможность для маневра. Объект примечался на остановке, преступники пристраивались сзади и, в момент самой посадки, Сергей подталкивал его в спину, имитируя эмоционального пассажира, которому срочно нужно уехать, а Нинка «потрошила» карманы или взрезала сумку. Работали быстро, нагло и исчезали до закрытия дверей.

По второму сценарию, входили с разных дверей. Потом бывалый зэк опытным взглядом находил жертву и сигнализировал подельнице. Пробирались вплотную. Преступник создавал буфер между Нинкой и жертвой. Его задача была отвлечь и обеспечить уход, а напарница работала. Второй номер подталкивал и поддавливал, даже наступал на ногу, отвлекая внимание от первого номера. Каждая кража – как представление фокусника в цирке. Вот артист закатывает рукава, показывая, что там ничего нет, делает пассы руками, поворачивая кисти разными сторонами зрителю, а вот уже у него в руке- птица. Как? Секрет. Все хотят верить в магию, а здесь просто ловкость рук. Такой же принцип был и у карманных воров.

Поначалу получалось плохо: ученица «лажала», делала серьезные промахи, вызывая подозрение у граждан, но второй номер был рядом. Выручал, направлял, обеспечивал безопасность. Постепенно учеба дала результат и наша героиня, даже «сидя на героине», научилась ловким фокусам у своего учителя. Успешно сдав экзамен в метро, путем облегчения содержимого двух женских сумок и кармана одежды у молодого человека, причем не в «час пик», Нина получила призовую дозу и допуск к самостоятельной работе.

Процесс зарабатывания денег карманными кражами, лег на ее плечи. Помимо ценных вещей, «работница воровского ремесла», зачем-то прихватывала у жертв-ключи. Как она сама говорила: «Они были такие красивые, разные и какой-то из них наверняка открывал «золотую дверцу» за нарисованным очагом в убогой каморке старого шарманщика». Мечта-найти такой ключик и дверцу, стали светлым символом в серой действительности, из которой, пусть и мысленно, но хотелось сбежать в прекрасное будущее, быстро перебирая ногами по траве. Сожитель сначала ругался и выбрасывал ключи, говоря о «ненужных доказательствах» их преступной жизни, но Нинка стояла на своем, закатывая концерты и аккуратно складируя ключики в коридорную тумбочку. Прозвав безумную – «Сорокой», мужчина оставил ее в покое.

Сам же переключился на сбыт наркотиков. Кражи шли хорошо. Сбыт не приносил баснословных барышей. Мужчина, будучи сам серьезным потребителем порошка, либо почти полностью тратил товар на себя, попадая в должники к более крупным поставщикам, либо «был кинут на бабло» ушлыми потребителями. Со временем коммерческий проект с мелким оптом пришлось свернуть. Накопилось слишком много долгов. Будучи пару раз покалеченным своими деловыми партнерами, за попытки «кинуть» и не выполнить обязательства, Сергей «ушел на дно» осев в квартире сожительницы. Точка им была поставлена однажды вечером. «Я сказал, что пора заканчивать суетиться? Сделал. С суетой завязал. Долги раздал. Нужно отлежаться», – сказал Попов как-то придя домой. Воровать сам он уже не мог, навык был потерян навсегда, работать по честному-не умел, да и не хотел, поэтому только ассистировал первому номеру в транспорте.

У «Сороки», стадия наркотиков была еще не самая запущенная. Зло, пускаемое внутривенно, уже начало поражать внутренние органы, но шанс остановиться-оставался. Темная тень дурной привычки опускалась постепенно. Изменившийся цвет лица, воспаленные глаза, «мешки» под ними, начинающая дряблость кожи, сухие губы, «дороги» от игл на локтевых сгибах, неухоженные волосы непонятного цвета, отсутствие маникюра и косметики, превратили когда-то красивую девушку в некое существо. Тяга к уколу присутствовала, но пока было достаточно небольшого количества, чтобы ввести разум потребителя в небытие до следующей «ломки».

Выпавший из обоймы наркобизнеса бывший коммерсант, заставил работать в усиленном режиме. Нинель «щипала» с прикрытием и в одиночку. Тащила все: кошельки, документы, сотовые телефоны, наличные деньги, проездные билеты и само собой – ключи. Украденное сбывали в ломбарды, в том числе и на украденные паспорта. Промахи у ученицы случались редко.

По сути, Сергей ей был уже не нужен, но они не расставались. Она думала, что любит и любима, но наркотическая зависимость, сильнее чувств, держала ее на поводке. Нинкин зеленый замшевый плащ мелькал в автобусах, трамваях, метро и маршрутных такси. Бывали дни пустые, а бывали наоборот. Два дня подряд-не работали. Район меняли регулярно. Были любимые маршруты и автобусы. Некоторым водителям «Поп» специально доплачивал за «резкие» остановки в определенных местах. Так и жили не крепкой, не дружной и не семьей, связанные наркотической зависимостью.

Глава 2. Слабаки в розыске-не работают.

Сентябрь выдался теплым. Редкие дожди почти не портили настроение, смывая летнюю пыль. Районный отдел внутренних дел жил своей жизнью. Дежурство было спокойным. Дело подходило к обеду. Оперуполномоченный уголовного розыска по прозвищу Варяг писал бумаги в своем рабочем кабинете. Молодой, среднего роста, темноволосый мужчина, в звании старшего лейтенанта, в прошлом-офицер запаса вооруженных сил, получил такое прозвище не случайно. Уроженец другого, более холодного региона, он, несколько лет назад перевелся в этот город на равнозначную должность.

Начинал трудовую деятельность в зональном отделе. Территория района была разделена на участки, за которыми приказом по отделу были закреплены оперуполномоченные. В их обязанности входил контроль за оперативной обстановкой на своей зоне. Занимались раскрытием всех преступлений имущественного характера: кражами, грабежами, мошенничествами, кроме квалифицированных. К таким относились квартирные кражи, кражи и угоны авто-мото транспортных средств и разбойные нападения с оружием. Не оставались в стороне преступления против личности. Причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью. Потом руководство предложило перейти в «убойный¹» отдел. Эти парни уже раскрывали более серьезные преступления: убийства, причинение тяжких телесных повреждений со смертельным исходом и изнасилования. Работы-хватало. Это конечно были не лихие девяностые, но доходило и до двух-трех криминальных трупов в день.

Варяг отложил ручку. Почему-то вспомнились первые дни в новом отделе. Это был август 2001 года. Отработав на родине два года в розыске, милиционер перевелся в этот шумный, крупный, областной центр по семейным обстоятельствам. Комната в коммунальной квартире располагалась на этой же улице где и отдел милиции. 12 квадратных метров вполне хватало для двух только что поженившихся молодых людей. Утро первого дня, оперативка у начальника розыска, не молодого, маленького роста, усатого Владимира Ивановича, представление коллективу нового сотрудника и зона оперативного обслуживания, как направление деятельности. Выдали ключи от кабинета.

Районный отдел имел в собственности три двухэтажных здания, расположенных на противоположных сторонах односторонней проезжей части. В здании, где располагался уголовный розыск, еще находилась дежурная часть. Ключ повернулся в замке. Деревянная дверь распахнулась. Кабинет был угловой и окном выходил на соседнее здание. Ободранные стены с бесцветными, обоями, облезлая краска подоконника и двух оконных рам, скованных решеткой с наружной стороны, дырявый линолеум на полу. Два стола, сиротливо жавшиеся в углу, дополняли убогую обстановку. Не найдя, куда можно присесть, опер вернулся к начальнику.

– Владимир Иваныч, разрешите? – предварительно постучав, заглянул он в кабинет.

–Да, – начальник розыска был один и что-то писал.

– А мне точно в 10 кабинете работать?

–Да. Что не так? – подняв глаза сурово ответил руководитель.

– Так он пустой. Там только два стола. Ни стульев, ни сейфов, ни телефона, вообще ничего.

– Выйди за дверь, прочитай надпись на двери моего кабинета и, если еще останутся вопросы, можешь вернуться.

Опер вышел. Надпись на двери гласила: «кабинет №9. Начальник отдела уголовного розыска Чусов Владимир Иванович». Вопросы остались. Снова постучал и вошел.

– Что еще? – более раздраженно спросил шеф.

– Вы сказали, если останутся вопросы, я могу вернуться. Вопросы остались те же самые. Я вернулся.

– Ты что, тупой? Или слепой? Или читать не умеешь? Прочел надпись на двери?

– Прочел.

– Повтори.

Опер повторил.

–Какие еще вопросы? Там что, написано, что это кабинет начальника тыла? Или начальника связи? Нет. Там написано, что это кабинет начальника отдела уголовного розыска. Я – не тыловик и не связист. Я тебе искать стулья, сейф и телефон не буду. Если ты для себя найти не можешь, как ты собираешься у людей похищенное искать? Какой ты после этого-опер? Тебе в другую службу нужно. Если хочешь-могу поспособствовать. Вот бумага, ручка, пиши рапорт на перевод и вали из розыска. Ну или вали из кабинета и решай свои проблемы-сам. Выбор за тобой.

Опер вышел, стиснув зубы. «Ну и сука», -подумал он про начальника. «Сам же должен меня обеспечить всем?! А предлагает в патрульные перевестись?! Ну уж хрен тебе», – Варяг жестом, в сторону кабинета Чусова, изобразил упомянутый выше овощ и пошел в соседнее здание, где располагались кабинеты тыла и связи.

Весь день ушел на поиск стульев, двух сейфов и телефонный аппарат. Дважды пришлось сбегать в магазин: один раз за банкой кофе, на который выменял телефон, второй-за бутылкой водки, которую обменял на два вполне приличных стула, сейфа и кушетку. Сейфы оказались натуральными, насыпными, с массивными стенками, дверцами и огромными, как в сказке про Буратино, фигурными ключами. Переть их со второго этажа было невероятно трудно. Пришлось просить помощи у коллег, пообещав «проставиться» с первой зарплаты. Остатки карманных денег ушли на покупку подробной карты района в ближайшем книжном магазине. Сидя уже вечером в кабинете, оперативник огляделся. Вполне сносно. Стулья стоят, сейфы ждут свои секреты, телефон работает, карта, с выделенной маркером закрепленной территорией, висит на стене. Сгодится. Можно и на оперативку.

Оперативка напоминала сборище сектантов. В центре кабинета у стены стоял длинный стол и стул, на котором сидел руководитель. Вдоль всех остальных стен стояли стулья, на которых сидели мужчины с суровыми лицами. Сумрак слабого освещения и тишина в помещении, дополняли картинку.

– «Шмоточный» отдел. Что раскрыли? – начал оперативку Владимир Иванович.

Начальник имущественного подразделения молча встал, подошел к столу и протянул справку.

– Маловато. Всего одна кража?

– Владимир Иванович, так квартирная же?

– Все равно-одна. Завтра что б две было.

«И тут палочная система?! Никуда без палки», – подумал Варяг. В начале 2000-х годов никого не интересовала оперативная обстановка в районе, проблемы граждан и резонансные преступления. Всех интересовала статистика. «Палки», то есть раскрытые преступления, попадали в показатели отдела за определенный период и являлись составляющими рейтинговой таблицы. Чем больше палок – тем лучше. Чем меньше – тем хуже для руководства и всего состава отдела. Начнут ездить с проверками представители главного управления области, искать недостатки, выявлять причины и условия, повлиявшие на недостаточную раскрываемость. Все эти меры трансформировались в приказы о наказании и падали в личные дела руководства и далее по нисходящей. Крайними всегда оставались опера.

– Транспортники, что у вас?

Оперативник отделения по раскрытию краж и угонов автомототранспорта, так же моча подошел к столу и выложил свою справку.

– Тоже одна? Почему так плохо? Вы чем занимались весь день? И где ваш начальник – Кабак?