1

Я был вновь уволен. С формулировкой – за невыполнение служебных обязанностей. За квартиру было заплачено вперёд и на кармане ещё шевелились какие-то деньги, что позволяло мне не думать о будущем, а думать о нём не хотелось совершенно. Поскольку оно мне виделось тревожным и туманным.

После вчерашнего перепоя гудела голова. Лёжа на диване я грезил о холодном пиве, за которым надо было спускаться в магазин. Звонок Тимофеева застал меня в полупозиции. Вадик Тимофеев, являлся парадоксальной личностью и по-хорошему выделялся среди моих знакомых тем, что сам умел выходить из запоя. В нём с лёгкостью уживались беспробудное пьянство и набожность на грани фанатизма. Неделями он мог пить до потери ориентации, а потом, как ни в чём не бывало шёл в церковь замаливать грехи. Естественно при таком ритме жизни на работу совершенно не оставалось времени. Эта, как он любил выражаться, социальная повинность была целиком и полностью возложена на его жену – Тамару.

– Серый, срочно нужна твоя помощь, – тяжело дыша, сказал Тимофеев.

– Слушаю.

– Приезжай, у меня очень серьёзное дело.

– Я, как раз, больше по несерьёзным!

– Ты говорил, что в ментовке работал.

– Полгода водителем. Вадик, что стряслось?

– Не могу по телефону, приезжай.

– Может, это дело подождёт до завтра, а то я после вчерашнего как-то не в форме?

– Можно подумать, что завтра ты будешь в форме?

– Резонно, – нехотя, согласился я. – Скоро буду, – и через небольшую паузу с надеждой добавил, – а у тебя там выпить, есть чего?

– Обижаешь старик, давай быстрее.

Ехать к Вадику совершенно не хотелось, но намёк на выпивку и зародившееся во мне любопытство перевесили все “за” и “против”.

Только после третьего нажатия на кнопку звонка осторожно открылась дверь и передо мной возникла похмельная рожа Вадика, полыхающая свекольным цветом.

– Проходи скорее, – сказал он шёпотом, при этом нервно оглядываясь по сторонам.

Попытка мной снять ботинки была решительно остановлена Тимофеевым. Мы прошли на кухню, где на столе стояла начатая бутылка коньяка. Вадик достал из мешка, стоявшего под столом, зелёное яблоко и протянул его мне. Я выпил. Сердцебиение выровнялось и серый мир заиграл привычными красками.

– Какое там у тебя дело? – спросил я, чувствуя, как тепло от коньяка приятно разливается по организму.

– Один момент.

Вадик вернулся с чёрной папкой в руках и бросил её на стол.

– Что это? – спросил я.

– Это, бомба Серж!

– В каком смысле?

– В самом, что ни на есть, прямом. Открой и почитай.

После наступившей лёгкости, читать совершенно не хотелось.

– Может потом почитаем? Давай лучше ещё выпьем, – предложил я.

Тимофеев демонстративно убрал бутылку в холодильник. По его лицу я понял, что спорить с ним бесполезно. Тяжело выдохнув я начал просматривать содержимое папки.

Графики, счета, фамилии, фотографии людей, всплывающих из недр памяти, но имён которых вспомнить я не мог.

– И что это всё значит? – спросил я.

– Ты разве не понял?

– Вадик, послушай, у меня в голове только туман рассеялся. Шестерёнки начали вертеться так как надо. Чего ты от меня хочешь?

– В этой папке собран компромат на Путина. Здесь все доказательства того, что уход Ельцина от власти не был добровольным – его сместили. Случился дворцовый переворот, в результате которого силовики пришли к власти. Ещё здесь собраны материалы о причастности российских спецслужб к взрывам домов в Москве, Буйнакске и Волгодонске в девяносто девятом.

– Откуда у тебя эти документы?

– Мне их передал один бывший журналист с которым мы вместе квасили на Восточных окраинах. Он ещё тогда начал это всё раскапывать. Естественно в печать этот материал не пустили, а его самого попёрли из газеты с волчьим билетом.

– Если документы имеют такой вес, тогда почему его не завалили?

– Сложно сказать. Может руки не дошли, а потом и забылось, успокоилось. Он особо с этой информацией не светился. А тут в последнее время вокруг этих документов, по его словам, вновь началось какое-то нездоровое движение. На него начали выходить представители силовых ведомств. Именно поэтому он передал мне эту папку на хранение, поскольку начал опасаться за свою жизнь. Насколько я его понял, он готовил пути отхода – хотел эмигрировать в Европу. Вчера его насмерть сбила машина на пешеходном переходе.

– И что, в совпадения ты не веришь?

– Не знаю, стрёмно, если честно.

– Да, с властью шутки плохи!

– Серёг, у меня плохое предчувствие.

– Ты Тамарке показывал эти документы?

– С ума что ли сошёл? Вдруг это действительно опасно!

– Значит меня впутывать не опасно?

– Но ты же друг.

Открыв папку, я принялся изучать её содержимое более внимательно: Отчёты ФСБ о передвижениях террористических групп; Встреча с лидерами банд формирований; Свидетельские показания лиц, занимавших в то время высокие посты в государстве; Раскладки банковских счетов. В конце девяностых в результате переворота к власти пришли представители силовых ведомств и ими на пост президента был выдвинут свой человек. Далее власти подготовили и организовали руками чеченских боевиков взрывы жилых домов в Москве и других городах, которые послужили катализатором к началу второй чеченской кампании. Всё это было направлено для поднятия и укрепления рейтинга новой власти. Такая себе маленькая победоносная война.

– Есть у меня один знакомый, – сказал я. – Бывший чекист, он в таких вещах должен разбираться. Надо отнести ему эту папку. Что он про всё это скажет.

– Спасибо тебе Серж, реально выручил. А то я последнее время из-за всей этой истории сам не свой. Паранойя началась, боюсь даже к окну подходить. Гэбня повсюду кровавая мерещится.

2

Феликс сидел на полу и раскладывал пасьянс. На небольшом журнальном столике стояла бутылка армянского коньяка и открытая пачка сосисок. За спиной Феликса во всю стену висела геополитическая карта Советского Союза, а чуть повыше неё портреты Ленина и Дзержинского. Двадцать лет на нелегальном положении в капстранах и участие в самых секретных спецоперациях, о которых возможно мы никогда не узнаем. Полная отдача сил и здоровья, а что взамен положенной на алтарь Отечества судьбы? Захламлённая однушка, дешёвый коньяк и сырые сосиски.

– Здорово, Феликс!

– Здоровей видали, – не смотря на меня, ответил Феликс. – Пить будешь?

– Давай, конечно!

Я сделал пару глотков из горла.

– С чем пришёл? – спросил Феликс, оторвавшись от пасьянса.

– Дело одно есть, может оказаться вполне серьёзным.

– Не тяни кота за яйца, рассказывай.

– К одному моему знакомому попали документы, компрометирующие руководство нашей социалистической Родины.

– Не тронь святое!

– Хорошо, извини.

– Эти документы у тебя с собой? – заинтересованно спросил он.

– Конечно, – я протянул ему папку.

Феликс пробежал глазами несколько листов и засуетившись вскочил с пола, подтягивая выцветшие кальсоны, которые некогда имели синий цвет.

– Посиди пока здесь, коньячку выпей, а я пойду на кухню и всё внимательно изучу.

К тому моменту, как Феликс вернулся, я уже клевал носом после нескольких подходов к бутылке.

– Полнейшая чушь! – торжественно заявил Феликс.

– В каком смысле? – спросил я, пытаясь выплыть из опутывающего меня сна.

– Про причастность властей к взрывам домов, взята из открытых источников. Никакой секретности тут нет и является лишь подгонкой результата под ответ. В начале нулевых такие статейки клепали в каждой газетёнке по заказу попавшего в опалу Березовского. У меня имеется коллекция таких публикаций.

Феликс уселся на пол и продолжил раскладывать пасьянс.

– А про свержения Ельцина силовиками? – спросил я.

– Первый раз такую версию слышу. Ты должен понимать, что к концу девяностых Ельцин был разбитым болезнями стариком. А то, что он сделал выбор в пользу представителя силовых структур, так это была его личная прерогатива. Если честно, то это было единственное верное решение за всё его жалкое правление. В стране надо было наводить порядок. Не либералам же, педерастам, надо было отдавать власть?

– Большое спасибо, что помог во всём разобраться.

– Обращайся если что. Слушай Серёж, а ты мне эту папочку не оставишь для моей коллекции?

– Времена, когда я сдавал макулатуру, давно прошли!

– Не самые плохие, надо сказать, были времена.

– Да, не самые. Ну бывай, Viva la Cuba!

– No