Местью ничего не исправишь. А жить прошлым – значит уподобиться лошади, скачущей вокруг столба коновязи: как ни бежит, остается на одном месте.
Резвость языка не всегда говорит о резвости ума
Делаешь – не бойся, боишься – не делай!
Верно говорят: где поселилась робость, оттуда ушла гордость.
Время – необузданный скакун. Оно мчится, и невозможно натянуть поводья, остановить его бег.
Мало ты знаешь, еще меньше понимаешь,
любая лошадь спотыкается, любой человек заблуждается.
– Опасно, хан, – сказал Боорчу. – Опасно? Может быть. Но иначе Ван-хана не разгромить. Делаешь – не бойся, боишься – не делай. А мы не можем ничего не делать. Если вражда началась, кто-то должен пасть – они или мы.
Бежать дальше было опасно. Следуя по пятам, враги потеснят его войско, захватят табуны, людей, уныние вселится в сердце воинов, и тогда уж нельзя будет и помыслить о сражении. Что ж, боишься – не делай, делаешь – не бойся…
– Ничего. Мы с тобой вместе, и все будет хорошо. Кто мы с тобой? Трава. Ветер к земле пригнет – встанем, копыта прибьют – подымемся. А что, нет?
Не родство, не дружба удерживают людей под одной рукой. Страх. Всели страх в сердце человека, и он твой раб. Страх заставляет покоряться и повиноваться. Кто не боится тебя, тот становится твоим врагом.
Когда я был маленьким, моя бабушка говорила: за свою честь отказывается драться только тот, у кого ее нету…
Если меня ругают, я всегда говорю себе – хорошо, что не бьют, когда бьют – хорошо, что не ломают кости, а ломают кости – хорошо, что в живых оставляют. Так говорю себе и всегда доволен бываю. Пока жив, все можно пережить и наладить.
Мир был черен, как лист бумаги, залитый тушью.
Вот почему, дети мои, надо держаться друг за друга. Сегодня силен, удачлив – помоги другу, завтра обездолен – не убивайся, друг поможет тебе.
– Опасно? Может быть. Но иначе Ван-хана не разгромить. Делаешь – не бойся, боишься – не делай. А мы не можем ничего не делать. Если вражда началась, кто-то должен пасть – они или мы.