Глава 1. Неудавшаяся невестка (1)

Татьяна провалила экзамен в третий раз. Теперь пересдать можно было только через месяц. Она проклинала развороты на перекрестках с широкой разделительной полосой, въедливого инспектора с непишущей ручкой и собственную нервозность, которая не давала даже педаль сцепления удерживать так, чтобы не глохнуть. А когда проклинать стало нечего, переключилась на то, зачем вообще все это начала, и стала злиться на Ладу, ее «слабо» и собственную азартность. Хотелось перестать кому-то что-то доказывать, все бросить и остаться навсегда пешеходом, но после трех разгромных провалов отступать было поздно.

С поникшей головой Татьяна сидела на автобусной остановке в ожидании фиолетового седана, на котором теперь ездила Арина. Откликнувшись на отчаянный крик души, бывший босс любезно согласилась составить компанию на пьяный вечер.

Инспектор высадил Татьяну посередине маршрута, сразу за перекрестком, который она не одолела. Из-за чего пришлось шагать пару кварталов под дождь, чтобы сперва охладить пыл, а затем сообразить, где она находится. Придя на остановку, Татьяна сразу набрала Арину, потому что никто лучше не умел давать волшебного пенделя, ругать за сопливость и приводить расстроенные чувства в порядок.

Арина приехала относительно быстро. Позднее августовское солнце, выглянувшее на несколько теплых минут из-за туч, бликами отражалось на черных стеклах ее круглых очков, а небо полупрозрачным перламутром – на гладкой поверхности лобового стекла. Татьяна соскочила с деревянной скамьи и побежала в машину. Как только она захлопнула дверь, Арина повела автомобиль дальше по проспекту.

– Может, все-таки стоило заплатить? – усмехнулась она, поглядывая в боковое зеркало со своей стороны.

Татьяна в порыве отчаянного протеста хотела возразить, но поджала губы и отвернулась к окну, наблюдая за черным джипом. Он проделал на треклятом перекрестке тот же маневр, что и она час назад, только завершил его удачно. Она тяжко вздохнула.

– Как вечеринка прошла? – спросила Татьяна через несколько молчаливых минут под монотонное вещание радио.

Ей не то чтобы было интересно узнать о новой работе бывшего арт-директора, сколько просто хотелось перевести тему и поддержать разговор. Это была уже третья корпоративная вечеринка за лето, которую Арину попросили организовать. Две предыдущих прошли на ура, что не оставляло в Татьяне сомнений насчет успеха и последней.

– Не мое это, – ответила на выдохе Арина. – Вроде нормально прошло, но я устала.

– Почему? – Татьяна встрепенулась.

– У каждой вечеринки своя специфика. К каждой надо подстраиваться. Каждый раз новые люди. Я люблю новых людей, но работать приятнее в уже слаженном коллективе.

Она посмотрела налево и резко повернула направо, свернув на более спокойную улицу, где было всего две полосы в обе стороны и узкие тротуары. Зато остался позади столичный шум. Татьяна с легким ошеломлением следила за ней. Арина переводила меткие взгляды с одного зеркала на другое, жевала губы, поправляла очки и сжимала одной рукой толстый ободок руля.

– Я думала, тебе такое нравится, – хмыкнула Татьяна.

– Это был интересный опыт, – Арина словно говорила о неудачных любовных отношениях. – Но к постоянным экспериментам я готова только в сексе. В остальном хочется стабильности.

Она смотрела на дорогу с каменным лицом. Татьяна проследила за ее взглядом и невесело улыбнулась.

– Мне тоже надоело выступать в разных местах каждый раз, – она опустила взгляд на черный пластиковый бардачок. – А еще больше постоянно ходить на кастинги и искать работу.

Татьяна вспомнила прошедшие выходные, которые провела в захолустном баре на окраине города, где продавался дешевый алкоголь, играла музыка лихих 90-х и танцевать приходилось прямо на барной стойке. Посетители приставали много, а директор платил очень мало. Татьяна еле продержалась там три ночи подряд. В последнюю смену один из посетителей облевал ее любимые туфли, которые она со злости там же в туалете и выбросила. Теперь жалела об этом, потому что легко могла их отмыть и продолжать танцевать. В ее жизни и без того было достаточно импульсивных поступков, совершенных по глупости.

– Ну, из «Ночи» ты сама сбежала, – упрекнула ее Арина.

Татьяна мгновенно залилась краской. Ей до сих пор было неудобно перед бывшим директором за то, что она не смогла продержаться даже месяц в ночном клубе, куда та ее порекомендовала. Клуб «Ночь» являлся прямым конкурентом «Дэнсхолла» и для гостей там все было на том же уровне. Но Татьяне не понравился начальник и остальной коллектив тоже, хотя и до этого она никогда ни в какие коллективы толком не вписывалась. Ей просто не хотелось работать ни с кем другим, кроме Арины. Другой арт-директор бы не сделал ее помощником и даже колеровку краски для реквизита бы ей не доверил. Поэтому она бегала по «гадюшникам», как ласково обзывала все ночные заведения Арина, в надежде продержаться, пока бывший арт-директор не позовет ее на новое место.

– Я хочу работать с тобой, – решила признаться Татьяна, виновато склонив голову на грудь.

Арина бросила в нее насмешливый взгляд и снова сделала резкий поворот направо.

– Боюсь, ждать придется долго, пока я куда-нибудь устроюсь, – произнесла она с ухмылкой. – Не так-то легко найти работу арт-директором даже в Москве. Руководящий штат всех нормальных клубов давно укомплектован. А в какой-нибудь гадюшник на окраине я сама не хочу.

Татьяна разочарованно поджала губы.

Пока они ехали до любимого лаундж-бара Арины, город быстро вечерел. Тучи то рассыпались мелкой моросью на каменный город, то расплывались от ветра на мелкие сгустки. Горожане по инерции ходили с зонтами и хлюпали по лужам грязными подошвами. Вечер среды казался непривычно спокойным и мирным. Остро чувствовалось, что остатки лета вскоре иссякнут, а впереди ждет долгая пора увядания и похолодания. Татьяне стало немного зябко. Не столько от резкого порыва ветра, что влетел в узкую щелку окна, сколько от неопределенности жизни, пугающей неизвестностью за каждым поворотом.

Они приехали на территорию огромного лофта с множеством модных кафе, магазинчиков и самых разных салонов на все случаи жизни: от барбершопов до тату-мастерских. Татьяна любила разглядывать желтые, обвитые гирляндами, витрины местных заведений. С улицы всегда казалось, что в них царит уютная полудомашняя атмосфера. Лофт больше напоминал маленький поселок или ярмарку, где собрались мастера со всего света торговать продуктами ручного труда.

Арина припарковалась на свободной площадке напротив желтого пятиэтажного здания. Вход был один, но сразу за дверью коридор разветвлялся на несколько комнат, в которых размещались бары, парикмахерские и другие салоны бытового назначения. Они зашли в первую стеклянную дверь.

Татьяна во всех заведениях лофта не была, но интерьеры, на ее взгляд, везде выглядели очень похожими – одинаковый индустриально-пролетарский стиль, который отличался кирпичной кладкой, повидавшим виды деревом и грубым металлом, что переплетались во всех предметах внутреннего декора и мебели. Но, несмотря на всю грубость форм и фактур, такое убранство вызывало чувство уюта и комфорта.

Арина села за любимый стол в углу зала, отстраненный легкой белой вуалью от остального пространства. Татьяна плюхнулась напротив на каркасный диван с множеством подушек и сразу схватилась за меню, которое подала пышнозадая хостес. Арина, расстегнув жилет, оголила круглую грудь, обтянутую тонким топиком без лямок и рукавов. Из-под белой хлопковой полоски ткани торчали поролоновые чаши лифа с красно-черным ажуром. Татьяна догадалась, что Арина настроена закончить этот вечер не в одиночестве.

– А Лада когда вернется? – она выглянула из-за желтой картонки со списком подаваемых алкогольных напитков.

– Кто знает, на сколько у ее отца хватит денег, – пожала плечами Арина, не поднимая глаз.

Бархатный голос испортила нотка обиды, но выражение лица оставалось каменным. Лада снова сбежала в Питер, еще две недели назад. Татьяна тосковала по подруге и ее неубиваемой задорности, а еще по танцам на улицах города, потому что они теперь составляли значительную часть ее дохода. Арина никогда не признавалась, но тоже всегда сильно скучала по дочери. Это сразу отражалось в ее настроении, суровости взгляда и холодности тона. Татьяна научилась по одному выражению ее лица опознавать, сбежала Лада или нет.

– Ну, давай спроси, о чем хочешь спросить с самого начала, – с усмешкой сказала Арина, бегая взглядом по меню.

– Ничего я не хотела, – скуксилась Татьяна и спряталась за картонку, которая едва закрывала голову.

Щеки порозовели. Арина тоже научилась безошибочно угадывать ее желания и мысли, порой даже тогда, когда Татьяна сама для себя не могла их сформулировать, как сейчас. Ей казалось, она никак не могла себя выдать, ведь даже не думала о Вадиме. Все ее мысли до этого занимал неудачный экзамен, самобичевание и желание напиться. Но Арина нащупала ее боль на глубине души.

– Прислал вчера, – она продвинула по стеклянной столешнице смартфон, на экране которого сияла счастливыми улыбками красивая пара на фоне воздушного шара и закатного неба.

Вадим обнимал Соню одной рукой за талию. Та щурилась от счастья. С обоих боков ее круглой головы торчали два смешных розовых хвостика, один из которых щекотал парню открытое плечо. Татьяна не могла смотреть на веселые лица, но почему-то заставляла себя в них вглядываться. Было в этом что-то мазохистское.

– Он ей сюрприз на день рождения устроил, – по-садистски ухмыльнулась Арина. – Полет на воздушном шаре.

Лицо Татьяны скисло. Уголки губ опустились под тяжестью зависти, ревности и обиды. Глаза смотрели на блики от оранжевого света висящей над столом лампы. Она не могла определить, что ее больше слепило: блеск стекла или радостные улыбки. Зато фотография помогла определиться с выбором напитка. Отложив меню, Татьяна решила заказать текилу. Целую бутылку. Даже если уснет на половине. Арина хмыкнула, не дождавшись вербального ответа, но выражением лица немногословной Татьяны как будто осталась довольна.

– У него, кстати, выставка на днях открывается, – сообщила она, тоже откладывая меню в сторону. – В Питере.