Цитаты из книг автора «Ирина Мельникова»

: хорошие мужики на дороге не валяются. Они валяются на диване…

Софья Максимовна все мне выложила. Твой Сергей действительно Баскевич

вдвоем заблудились на Аляске. Попали в сильную метель, Саша чуть не погиб от голода, а Федот ел ездовых собак, пил их кровь и, когда Сашу и его нашли эскимосы, чувствовал себя прекрасно. – Теперь понятно, почему его боялись собаки. Говорят, они за версту чувствуют человека, который не брезгует собачатиной, – сказал Тартищев. И в свою очередь спросил: – Чего ради его занесло на Аляску? – Они с Федотом золото там искали, но, кажется, не поладили с полицией, и им пришлось бежать. Надо сказать, он по всему свету поколесил. Был на Тибете, в Индии, в Европе… Плавал матросом на кораблях, торговал, воевал… Хотел заработать много денег, чтобы ни в чем не нуждаться и перестать скитаться… Но не получилось. – Екатерина Савельевна бросила взгляд на часы и вскрикнула: – Уже три часа они вместе. Даже если ничего не случилось, Верочка обесчещена. Что можно подумать о барышне, которая всю ночь провела с мужчиной один на один. – И все-таки вы знаете, почему он выбрал Веру, а не вас! – заявил Тартищев. – Просто гордость мешает вам сказать нам правду. – Нет, не гордость! – Вдова сжала кулаки. – Я очень боюсь за Веру! – Она помедлила секунду, перекрестилась и решительно произнесла: – Александр увез Веру силой, впрочем, она не слишком сопротивлялась, когда он приказал ей связать меня. Он пригрозил, что самым жестоким образом надругается над ней, а потом еще Федот развлечется, если я сообщу о краже денег из сейфа. А тот вообще ни одну женщину не пропускал. Даже нашей кухарке, а ей уже за пятьдесят, пытался под юбку залезть. Еще сказал, если я расскажу полиции, кто он таков на самом деле, то убьет Веру. – Но вы так и так рассказали. – И что мне оставалось делать? Спасать негодного любовника? Ради чего? Мне дочь дороже! Притом, я еще не все рассказала… – Что значит – не все? – спросил Алексей. – Но я, кажется, догадываюсь, о чем вы не решаетесь нам рассказать! Смотрите. – Он достал из кармана подметное письмо. То самое, которое сыщики нашли на даче в день убийства Карпа Лукича Полиндеева. И, не выпуская листка из рук, поднес его

но джигитовку всенепременно вам покажем. Это уж святое дело! Никита Матвеевич снова пожал им руки и вышел из кухни. Иван проводил его взглядом. – Нет, теперь меня и вовсе забирает! Они ведь даже не успели договориться, и каждый врет по-своему, но к вечеру все обсудят. Тогда уж нам вовек ничего не узнать. – Слушай, а может, не стоит всю эту канитель затевать? Как-то некрасиво получается: нас они привечают, из кожи вон лезут, чтобы угодить, а мы вдруг возьмем да свинью им подложим. Давай не будем спешить, а вдруг все само собой разрешится? Иван окинул Алексея насмешливым взглядом. – А кто говорит про свинью? Просто мне хочется проверить, сумеют ли они нас обдурить? – Ну, давай проверим, – с сомнением в голосе произнес Алексей. Он слишком хорошо знал Ивана Вавилова, чтобы поверить подобным заверениям. Но на этом их диалог и закончился, потому что на пороге появились близнецы и сразу же подняли шум и гам, обнаружив и не поделив подзорную трубу Ивана. – Сашка, уймись, паря! Вымахал выше меня, а ума, как у воробья! – строго сказал Вавилов и отнял трубу у того из близнецов, что был пошире в плечах и покрепче в спине. – Если разобьете инструмент, в тайгу ни того, ни другого с собой не возьмем! – В тайгу? – Близнецы вмиг забыли о распрях. – А не брешешь? Алексей расхохотался. Лицо Ивана вытянулось от такого панибратства, но что поделаешь? Два лохматых и черноглазых, успевших изрядно загореть и подхватить цыпки на руках дитя природы смотрели на него с таким восторгом и обожанием, что Ивану оставалось только почесать в затылке и сделать вид, будто ничего не произошло. Впрочем, вскоре это у него вошло в привычку. – Я с вашим батей договорился, возьмем вас на Пожарские озера. Но при условии, что браниться и таскать друг друга за вихры не будете и пообещаете слушаться меня и Алексея Дмитрича беспрекословно. – Обещаем! Вот те крест! – с готовностью перекрестились

у то ли плача, то ли стона, который он якобы слышал

Не все гладко складывалось в театре. За пять лет сменились два художественных руководителя и три режиссера, и новые приходили каждый со своим собственным видением творческого процесса, своей концепцией, своими актерами или актрисами. Труппу сотрясали конфликты, плелись интриги, сподвижники пели осанну своему кумиру, оппозиция строчила гневные письма в Министерство культуры… Причем группы и группки эти плавно, как амебы, перетекали одна в другую, делились, сливались, распадались, чтобы снова возродиться в обновленном составе…

Но как часто мы заблуждаемся, гордясь достижениями, не догадываясь, что это – всего лишь очередная ошибка, которая не поднимает вверх, к вершинам, а отбрасывает к подножию, наполняя сердце горечью и отчаянием…

Что прошло, уже не вернуть. Поплачь немножко, все горе со слезами вытечет. Узелок развяжется, легче жить станет. – Достав носовой платок, она вытерла глаза

что с тебя возьмешь, кроме анализов?

Значит, выпьем за румянец. Чтобы он никогда не сходил с наших лиц. – Алина подняла свой бокал и с вызовом посмотрела на Цуранова. – И лишь бы он не был предвестником инсульта.