Эти особенности обусловлены различными представлениями о мире и месте человека в этом мире. Европейский человек уверен, что ему подвластны законы мироздания, и в плане возможности их адекватного воспроизведения подобное отношение экстраполировалось и на пространство языка и языковых правил. Соответственно, человек был уверен в своей способности судить о существенности и несущественности тех или иных языковых ошибок. Для русского человека не могло быть безобидных ошибок, ибо человеческому пониманию неподвластны Божественные законы целого. Поэтому в русском разговорном языке слова книжного Священного языка функционируют как имена собственные[23], не подчиняясь