Глава 1

Он – твоя иллюзия,

Он – бессонница.

Не начавшись, эта история,

И закончится…

Филлип Киркоров, «Иллюзия»

« – Слушай, Эйприл. Я знаю, что ты это сделала. Потому что никого другого не было так близко. И никто не мог подстроить этот несчастный случай. Ты реально подставила меня, подвергла мою жизнь большой опасности, просто признай это,» – голос Джексона прозвучал на той стороне телефона. Я нервно сглотнула комок в горле. Как доказать свою невиновность? Как дать понять, что никогда не смогла совершить такое даже под пытками? Горькая слезинка пробежала по моей щеке. Душевная боль накатывала изнутри горячими волнами.

– Джексон, я не делала этого, поверь, прошу тебя! – Я не могла сдерживать слёз в голосе. Но в ответ получила не то, что хотелось бы. А тот ответ, что разбил мою жизнь на мелкие осколки.

« – Не ври, Эйприл. Я знаю, что всё это была твоя игра. Все наши отношения это была твоя насмешка от и до. Как и наш брак, на который я зачем-то согласился. Ты меня предала, а это невозможно простить. Я не могу тебе больше доверять. И вообще, давно это надо было прекратить. Завтра я подаю на развод. Вещи сможешь забрать, когда хочешь, документы получишь на свой старый адрес. Я видеть тебя больше не хочу,» – резко и холодно отрезал он.

« – Джек, милый,» – Я услышала женский голос рядом с ним. Всё кончено. Правда. Никогда не верила, что так может случиться с нами, но так произошло. Кто-то разрушил нашу жизнь на части, превратил в обломки то, мы строили не один год. Сейчас же от этого осталось лишь пепелище. И возрождения, как у птицы Феникс, не будет.

« – Прощай, Эйприл «, – на этих словах Джексон повесил трубку. Я долго ещё слушала оглушающие гудки в трубке. Просто не было сил убрать телефон и признать, что это реальный конец. Поток слёз накрыл меня окончательно. Каким-то чудом я медленно взяла трубку и выключила её, не глядя, потому что ничего не видела от этих слёз. Затем сжала телефон, что раздался треск и откинула его на соседнее сиденье. Потом опустила голову на руль и закрылась ещё руками. Раздался какой-то дикий вой. Это разбивалось моё сердце. Разбивалась моя жизнь, под осколками и руинами которых я сейчас оказалась. Я просто не могла поверить в это. Просто не могла. Как можно не доверять человеку, которого любишь? Или это тоже была игра? Его игра, как потрясающего актёра, каким он и был. Джексону не привыкать играть чувствами людей на экране. Я надеялась, что в жизни он окажется другим, более чистым и честным, но похоже, я жестоко ошиблась в этом. И получила наказание. Я сама виновата в этом, что подписалась на жизнь с ним добровольно.

Многие мечтали стать частью его жизни, частью его семьи. И мне это удалось. Легко, играючи. Многие не верили, что что-то серьёзное будет между нами, все думали, что это фикция, игра на публику. Но нет. Игра привела к долгим чувствам и отношениям. Какое-то время реально было счастье, и я даже сама поверила в историю о долбанной Золушке, но потом кто-то просто всё сломал одним ударом. К сожалению, я не видела предвестников этого. Что ж. Сама виновата, что купилась. Так наивно, хотя никогда таковой не была. Ты просто любила его, и любишь, Эйприл. Поэтому ты и совершила это.

В сердце сильно закололо. А есть ли оно у меня? Оно было растоптано в клочья. Отдаленно я услышала грозу, где-то сбоку блеснула молния. Пара минут, и с неба хлынул поток дождя, накрывая Остин ливнем. Под стать моему настроению. Я подняла голову от руля и выглянула в окно. Капли дождя звонко отдавались от крыши и окон моей Шевроле. Не Импалы, как у Джексона в сериале. Мимо меня проносились и другие машины. Жизнь бежала своим чередом, а на город опускалась тоннами ночь. Я снова положила руки на руль и сжала его, да так, что стало больно ладоням. Свет фары проехавшей мимо машины блеснул на моей руке, точнее на безымянном пальце с обручальным кольцом. Это фикция, да, Джексон? Сам же сотворил эскиз этого кольца, и его сделали в считанные дни. Крупный бриллиант в форме круга, даже больше полуовала, простые линии металла вокруг, но складывающиеся в прекрасный узор. А на внутренней стороне слова «От начала и до конца». Вот именно, что конца. А было ли начало?.. Сложно теперь сказать, когда всё закончилось.

Я вытерла этой рукой глаза, на ладони остался след от туши и теней. Затем взглянула в зеркало заднего вида. Прекрасно выглядишь, Эйприл. По всему лицу тушь, которая обещала быть влагостойкой, только не прошла проверку слезами. Опухшие глаза. Рука машинально потянулась к сумочке, чтобы достать салфетки. И взгляд зацепился за одну из реклам в окне. Точнее баннер. Издевка. По крайней мере, сейчас. Надо мной. Потому что на баннере были мы вдвоём. Я и Джексон. Счастливые. Очередная фотосессия. Мы сидели там на каком-то фирменном диванчике рядом друг с другом. Он обнимал меня за плечо одной рукой, а вторая нежно держала мою ладонь. Тогда я не знала, что на горизонте задребезжал наш конец. Вскоре после этого всё пошло под откос.

Теперь на баннерах и статьях будет значится нечто другое. Счастливый брак оказался игрой. Игрой одной дуры, то есть меня. Да и правоохранительные органы тоже проснутся. Потому что это пахнет и уголовным делом. Ведь это покушение на жизнь и здоровье человека. Если Джексон сам, конечно, подаст на меня в суд. Он может. И тогда мне не поздоровится. Никакой Льюис или Майкл мне не помогут. Потому что будут на его стороне. Как истинные друзья, как братья. А у меня и нет никого практически в этом мире шоу-бизнеса. Ни друзей, ни подруг. Я слишком глупо пряталась за спиной Джексона, считая что всё будет хорошо. Но зря. Надо было и мне заводить знакомства. Может, и не получилось бы того, что произошло.

А зачем мне сейчас салфетки? Ты кому сейчас нужна? Вот именно, что никому. Ни родных, ни друзей, ни любимого. Вокруг одни предатели и враги. Которые победили. Я открыла бардачок. Глоток виски, несмотря на некоторые причины, и мне стало легче. Приятное тепло разлилось по телу. Но… проблем от этого не убавилось. И не убавится. Надо действовать. Я нашла телефон, который на удивление не разбился и, взяв его, напечатала сообщение Джексону.

« Я люблю тебя. Но я не виновата.»

Когда сообщение было доставлено, я убрала телефон и решительно завела мотор, нажала на газ, и машина поехала по мокрой дороге.

Я мчала вперёд. Я должна найти правду. И я её найду. Но у жизни оказались другие планы. И дорога оказалась слишком скользкой от проливного дождя. Въехав на мост, я поняла, что и с машиной что-то не так. Попыталась остановить, но это не удалось из-за скользкой дороги. Или тормозов? Я истерично засмеялась, нажимая на педаль газа. Конец так конец! И на этих словах дорога оборвалась, а машина полетела под откос, ставя твёрдую точку в этой истории.

Джексон

Я повесил трубку. Не спорю, всё это мне было реально сложно говорить ей, но по-другому никак нельзя. Очень больно. Очень. Когда любимый человек предаёт вот так, на пустом месте. Когда говорит об искренности чувств, а потом совершает подлость. Да, каким-то чудом я остался жив, удалось ликвидировать ту ситуацию каким-то чудом, но было ясно одно. Это сделала она. Эйприл. Та, которую я все-таки смог полюбить. Та, которая давала мне счастье, с которой я действительно поверил в эту прекрасную сказку про любовь. Но… она сделала это. Оказалась невероятно двуличной, просчитала всё заранее, от и до. Боже, каким я был глупцом…

И я решил, что лучше поступлю с ней так. Надо всё закончить. Иначе это зайдёт слишком далеко. В полицию и суд я подавать не буду, несмотря на то, что это было явное покушение. Хотя адвокат мой не раз это уже предлагал. Но на развод я подам точно. Надо пресечь это сейчас, на корню, а то будет слишком поздно. Это будет самое лучшее в данной ситуации, а проблем с законом я для неё и не хотел. Не хочу остаться такой же сволочью, какой она оказалась.

– Джек, милый, – Моника подошла ко мне и села напротив и заботливо посмотрела на меня. Моя рубашка, которую она накинула на себя, была незасьегнута, открывая прекрасный вид. И я на него купился сегодня почти как незрелый юнец.

– Не обязательно было меня звать, когда я говорил по телефону, – раздражённо заметил я, даже резко, мне кажется. В ответ Моника протянула руку и нежно дотронулась до моей щеки. Машинально подумал, что не брился уже неделю, слишком не до этого было мне. Да и сейчас тоже.

– Я не вижу ничего предрассудительного в этом, Джек. Какая разница, слышала или нет? Ведь скоро она останется в прошлом, а ты будешь свободным человеком и сможешь позволять себе что угодно, – буквально пропела это, – И кого угодно. Последняя фраза сладко-ядовитой. Меня аж передёрнуло. Я прекрасно знал, что Моника хочет заполучить меня, и каким-то образом ей это удалось. Потому что вот буквально пару часов она ловко воспользовалась ситуацией и затащила меня туда, куда хотела, а именно в постель. По началу я испытывал отдалённые признаки совести, но Моника слишком хорошо старалась, чтобы их не осталось. Сейчас же я сидел на краю кровати, рассеянно смотря в окно. Но на последнюю её фразу я ничего не ответил.

Просто встал, подошёл к мини-бару, плеснул себе коньяка большой выдержки и выпил его одним глотком. Потом поставил стакан, который слишком громко звякнул в этой оглушающей тишине. Мне реально было не по себе. Я облокотился руками о стол, пытаясь привести в порядок мысли и найти хотя бы какую-то опору в этой жизни. Что бы я ни сказал, на душе было невероятно погано. От того, что я совершил, от того, что свое решение сообщил как трус по телефону, а не лично, глядя в глаза. Не стоило это делать так. Но ничего уже не изменить. Дело сделано и обратно ничего не вернуть. Моника изподлобья смотрела на меня и ничего не говорила, на удивление, хотя ей всегда есть что сказать. Потом я посмотрел на этот чертов стакан и со всей дури долбанул его об стену. Он разбился, наверное, на тысячу осколков. Моника даже вздрогнула от этого звука, насколько он пронизывающе прозвучал. Мысленно я понимал, что вот так моя жизнь тоже разбилась на куски.

– Я в душ, – бросил я как будто ни в чем ни бывало и направился в сторону ванной комнаты. Если бы был повнимательнее, я бы заметил, что Моника взяла на мгновение мой телефон, что-то там сделала, а потом убрала в прикроватную тумбочку.

В душе я включил ледяную воду, пытаясь отвлечься от этих мыслей. Эйприл бы на это сказала, что я простужусь. Это снова резануло мне по сердцу, и я на эмоциях ударил кулаком о стену. Боль чуть отрезвила меня. Когда начало реально сводить зубы от холода, я выключил кран. Потом взял полотенце и вытерся. Выбрался из душевой кабинки и машинально посмотрел на себя в зеркало. Видок, конечно, ещё тот. Затем я просто выключил свет и вышел отсюда.

Когда я вернулся в комнату, Моника уже спала на кровати, так небрежно, как будто только только заснула. Я подошёл к кровати и накрыл девушку одеялом. Как когда-то накрывал Эйприл. Стоп. Хватит об этом. Всё решено, и назад хода нет.

Затем я переоделся и, взяв покрывало из шкафа, направился в гостиную, потому что мне хотелось почему-то ночевать там, не рядом с Моникой. Я устроился на диване, который тоже хранил множество воспоминаний. Но я постарался вырубить мозг к чёртовой матери. Накрывшись пледом, я, на удивление, заснул через пару минут.

Спустя какое-то время забытья мне показалось, что звонит какая-то сирена. Я открыл глаза. Потом повернулся в поисках звука и увидел, что звонил стационарный телефон. Я никак не мог привыкнуть к этому звонку. И он реально был похож на сирену. Я нехотя встал, всё ещё закутавшись в плед, и взял трубку.

– Джексон, – больше ничего не добавил. Потом услышал на той стороне вой настоящих сирен, какой-то шум, крики, – Да, кто это? Что происходит?!

– Джек?! Какого хрена ты трубку не берёшь, я уже столько раз тебе звонил на мобильник?! – раздался яростный голос Люьиса. Стоп. Точно. Телефон. Остался в спальне. А звук… ясное дело. Моника что-то сделала со звуком. Теперь всё ясно.

– Я вырубился в гостиной, а телефон, наверное, в спальне или кабинете оставил, – про Монику я решил не говорить, – А что произошло, ты где?

– Включи долбанный телевизор и узнаешь, где я, – на какое-то время он явно отстранил трубку, а я подошёл и нажал на кнопку включения телевизора. Там передавали репортаж с какой-то автомобильной аварии. Я чуть прибавил звук.