© Издательство «Сатисъ», 2005

Предисловие

Весь мир – это совокупность существ, или, по словам апостола Павла, всяческая, яже на небеси, и яже на земли, видимая и невидимая (Кол. 1, 16), в Св. Писании обыкновенно именуется небом и землею (Быт. 1, 1; 2, 1), или: небом и землею и морем со всем, яже в них (Пс. 145, 6; 134, 6; Неем. 9, 6; Деян. 4, 24). Небо и земля при всем своем различии суть части единого прекрасного создания Божия. Нечестиво было бы думать, что между небом, жилищем существ бесплотных, и землей, исполненной многоразличных тварей, нет ничего общего. Святые отцы Церкви во всем разнообразном множестве тварей всегда видели стройное целое. Св. Григорий Двоеслов говорит: «Из вещей созданных камни – безжизненны и бесчувственны; растения и травы хотя живут, но не чувствуют; а животные хотя чувствуют, но не имеют разума; Ангелы живут, чувствуют и рассуждают. Человек же имеет что-нибудь общее с каждой из тварей, потому что он весь существует подобно камням, живет подобно деревьям, чувствует подобно животным, рассуждает подобно Ангелам»^[1].

Блж. Марк Ефесский говорит: «Мир, это всеобъятное и всекачественное произведение, состоит из частей совершенно разных и противоположных, которые, однако же, творческая Премудрость распределила с таким искусством, что из них выходит одно гармоническое, чудное целое. Посему-то первое место в нем занимают существа разумные, бестелесные, духовные и простые; второе после них – существа также разумные и духовные, только вместе с тем чувственные и облеченные плотью; третье – разные породы бессловесных животных, одаренных способностью чувствования и произвольного движения, но уже не имеющих разума; за ними следуют зоофиты (нечто среднее между животными и растениями) и растения; напоследок же – все неодушевленные твари, неспособные даже двигаться сами собой»^[2].

«Мир – один, – рассуждает преподобный Максим Исповедник, – он не разделяется вместе с частями своими, а, напротив, покрывает различие самих частей по их естественным особенностям силой отношения их к его целости и нераздельности, так что они неслитно составляют одно и с ним и между собой, одна входит в другую, и обе, как части, составляют один мир, в нем, как целом, оставаясь особными и действительными частями. Ибо весь мысленный мир таинственно в символических образах представляется изображенным в мире чувственном для тех, кои имеют очи видеть, и весь мир чувственный, если любознательно умом разбирать его в самых началах, заключается в мире мысленном: этот в том своими началами; а тот в этом своими образами. А дело у них одно, якоже аще бы было коло в колеси, по словам дивного, великого тайнозрителя Иезекииля» (1, 16)^[3].

И еще тот же Исповедник говорит: «Бог, все сотворив силой беспредельного могущества и приведши в бытие, содержит как мысленные, так и чувственные существа, связует их и полагает им пределы, и своим промыслом соединяет их одни с другими и с Самим Собой. К Себе направляя все, как причина, начало и конец, Он одной силой (свойственного всем) стремления к Себе делает близкими друг к другу существа, по природе далеко отстоящие одно от другого. Этой силой все приводится к ненарушимому и неслиянному тождеству действия и бытия, так что, при всем различии природы или деятельности, ни одно существо не становится в борьбу с другим и не отделяется от другого, но все без смешения соединено между собой единством нераздельного стремления к одному началу и причине, под общим управлением. Такое (общее стремление к единой причине) упраздняет и покрывает собой все и в отношении ко всему стремления частные, примечаемые в существах, соответственно природе каждого, не с тем, чтобы расстроить, изгладить и уничтожить их, но чтобы победить их и явиться над ними в виде целого, соединяющего части, или даже в виде причины самой целости, по которой возможны явление и бытие как самой целости, так и частей целого, имеющих над собой блистательнейшую целостную причину, покрывающую бытие их, как своих действий, подобно, как одаренное блистательнейшим светом солнце (покрывает) вид и силу – звезд»^[4].

Углубляясь мыслью в премудрое устройство, – от величайших тел, находящихся над главами нашими в пространстве видимого неба, до самых ничтожных, мелких насекомых, едва доступных глазу нашему, – мы находим во всех творениях удивительное, прекрасное целое, имеющее стройный порядок и соразмерность. Но вся совокупность существ неразумных, управляемая промыслом Божиим, не выражает в себе разумно-свободного союза, который находится только между разумно-свободными существами – Ангелами и людьми. Эти прекраснейшие существа Божии, Ангелы и люди, составляют одну совокупную Церковь, стремящуюся к одной цели – возможному соединению с Богом, дабы образовать из себя едино тело и един дух с Господом (Еф. 4, 4). При внутреннейшей духовной связи членов этой блаженной Церкви и при стремлении их, да вси едино будут (Ин. 17, 21), Глава, верховный Первосвященник и Законодатель духовно-свободной сей Церкви, начертывает в совести каждого члена оной законы нравственности и действует непосредственно и через священную иерархию. Глава эта – Господь наш Иисус Христос, потому что Бог положил возглавити всяческая о Христе, яже на небесех и яже на земли в Нем: посадив Его одесную Себе на небесах, превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имене именуемого, не точию в веце сем, но и во грядущем. И Того даде главу выше всех Церкви, яже есть тело Его, исполнение исполняющего всяческая во всех (Еф. 1, 10, 20–23; см.: Евр. 12, 22–23; Кол. 1, 18–20). Господь Иисус Христос действует во святой Церкви через высшие чины Ангельские; «они первые получают Божественное озарение, и через них уже даются нам откровения»^[5]; они к нам в служение посылаются за хотящих наследовати спасение (Евр. 1, 14). Кроме того, в Церкви, воинствующей на земле, члены оной разделяются на два класса – пастырей и пасомых. Св. Ефрем Сирин, объясняя из книги Второзакония место, где упоминается об избрании Моисеем тысяченачальников, стоначальников и проч. (1, 13, 15), говорит: «Тысяченачальниками именуются апостолы, стоначальниками – пророки, пятьдесятоначальниками – учителя, десятоначальниками – истолкователи. В ином смысле, тысяченачальники означают не только верховное Божество, но и Престолы и Господствия; стоначальники – Архангелов, Начала и Власти; пятьдесятоначальники – Ангелов, Силы, Херувимов и Серафимов; десятоначальники – апостолов, пророков, учителей. Первый смысл относится к Церкви видимой, а второй – к Церкви умосозерцаемой»^[6].

Чины Ангельские суть лучшие члены Христовой Церкви, а люди умалены малым чим от Ангел (Пс. 8, 6). Священный бытописатель Моисей не передал в своих книгах нарочитого сказания о сотворении Ангелов. Подобно ему, и следующие за ним священные писатели в изложении событий ветхозаветных ограничиваются весьма краткими изображениями свойств и действий Ангельских, так что можно заключить, что истина бытия Ангелов и ведение о природе их более сохранились в предании, чем в священных книгах. Ведению Адама, конечно, было открыто начало всех тварей, не исключая Ангелов; ближайшие к нему роды научались через устное предание. Когда же предание сделалось недостаточно, при краткости жизни человеческой, и, как говорит св. Ефрем Сирин, «когда все люди уклонились от Бога и находились в неведении о всех творениях Божиих, тогда Бог через Моисея предал сие письменам для народа еврейского»^[7].

Но, по причине наклонности евреев к обоготворению тварей, Бог не благоволил открывать им всех тайн мира Ангельского. «В израильтянах, – говорит блж. Феодорит Кирский, – которым преподался закон, не было твердости и постоянства. Вскоре после многих и несказанных чудес провозгласили они богом изображение тельца. Чего же не сделали бы сии, так легко обоготворявшие скотские подобия, если бы приобрели ведение о природах невидимых? Посему Бог всяческих до Авраама, достигшего совершенства, ни с кем из древних не беседовал через Ангела»^[8].

Между иудеями, во время пришествия Иисуса Христа в мир, зараженные расколом саддукейским отвергали бытие Ангелов (Деян. 23, 8).

Писания новозаветной Церкви, в сравнении с ветхозаветными, отличаются более ясным и подробным сказанием о жизни и служении Ангелов, но и в христианской Церкви, в различные времена, от недостатка знания священных истин и при развращении ума и сердца, многие из неискусных и лжеименных христиан впадали в суеверия, ложные мнения и ереси касательно Ангелов. Во времена еще свв. апостолов, в юной христианской Церкви явилось суеверие между некоторыми из христиан, почитавшими Ангелов единственными ходатаями за нас у Бога. От таких суеверных учителей ап. Павел предостерегал колосских христиан следующими словами: никто же вас да прельстит изволенным ему смиренномудрием и службою ангелов (Кол. 2, 18). «Державшиеся этого суеверия, по свидетельству св. Иоанна Златоуста, утверждали, что нам должно иметь доступ к Богу не через Христа, но через Ангелов, так как первое не по нашему достоинству; а потому, пренебрегая Христа и считая Ангелов едиными ходатаями людей, оставляли Церковь и составляли особенные собрания, где совершали служение одним Ангелам»^[9]. Служение это имело вид даже божеского почтения Ангелам^[10].

Ересеначальник Симон волхв и ученик его Менандр учили, что мир создан не Богом, но Ангелами^[11].

Во втором веке ересеучитель Василид в Александрии рассеивал ересь касательно Ангелов в новом, странном виде. Он учил, что «от двух Эонов, Динамиса и Софии, произошли Ангелы, которые создали небо и родили других Ангелов, и так далее до 365 чинов и небес^[12].

Св. Ириней, еп. Лионский, живший в том веке, с силой обличал, как прочих еретиков, так и Василидиан. Против них он говорил: «Писание учит: и созда Бог человека персть взем от земли и вдуну в лице его дыхание жизни (Быт. 2, 7). Итак, не Ангелы сотворили и образовали нас; Ангелы не могли сотворить образа Божия, и никто другой не мог сделать сего, кроме Слова Господня. Бог не имел в них (Ангелах) и нужды, чтобы сотворить то, что Он преднамеревался сотворить. Ибо всегда существует у Него Слово и Премудрость, Сын и Дух, через которых и в которых Он все сотворил свободно и добровольно, к которым и обращается, когда говорит: сотворим человека по образу нашему и по подобию». «Если Ангелы, – учит тот же св. отец, – сотворили мир против воли Божией, то следует, что они могущественнее Бога; а если по воле Его, это значило бы, что Он имел нужду в их содействии. Но Бог ни в ком и ни в чем не имеет нужды». Блж. Августин говорит: «Создать мир также никакой Ангел не в силах, как и создать самого себя». Собор Лаодикийский в четвертом веке осудил всякое еретическое учение о служении Ангелам, признав его идолослужением^[13].

Ложных мнений касательно Ангелов держались некоторые и из писателей христианских второго века. Так, Тертуллиан, христианский пресвитер, приписывал Ангелам изобретение астрологии, дорогих камней, металлов и некоторых женских украшений. А христианский писатель четвертого века Лактанций держался мнения, что упоминаемые в шестой главе (стих. 2) книги Бытия сынове Божии, видевшие дщерей человеческих и вступавшие с ними в супружества, были Ангелы Божии. Но Ангелы, по словам самого Иисуса Христа, ни женятся, ни посягают (Мф. 22, 30).

В пятом веке некто Вигилянций отвергал всякую возможность сообщения небожителей с живущими на земле, а потому почитал бесполезным призывание их на молитве. Ересь эта скоро осуждена была всей христианской Церковью. В восьмом веке иконоборцы Лев Исаврянин и преемник его Константин Копроним, попирая святые иконы, нечестиво мыслили о ходатайстве Пресвятой Богородицы, Ангелов и святых. Ересь их отвергал ревностный защитник иконопочитания св. Иоанн Дамаскин. А седьмой Вселенский Собор, осудивший иконоборческую ересь, в своем исповедании Веры изложил следующее учение: «Мы храним слова Господни, апостольские и пророческие, через которые мы научились чтить и величать, во-первых, собственно и истинно Богородицу и св. Ангельские силы, апостолов, пророков и славных мучеников, святых и богоносных учителей, и всех святых, и просить их ходатайства». Утвержденное таким исповеданием седьмого Вселенского Собора призывание Ангелов и святых сохраняется как в восточной – Православной Церкви, так и в западной – Римской, кроме протестантов, обличаемых (за непочитание святых) как восточной Церковью, так и Римской. «Исповедуем, восточно-кафолическая Церковь учит, что святые ходатайствуют о нас в молитвах и прошениях к Нему, а более всех пренепорочная Матерь Божественного Слова, также св. Ангелы хранители наши, апостолы, пророки, мученики, праведные и все, которых Он прославил как верных Своих служителей»^[14].

При несомненности истины спасительного сообщения с нами и ходатайства о нас Ангелов делается неопровержимой и удобоисполнимой обязанность христиан соревновать и подражать Ангелам. Иисус Христос, научая верующих в Него молиться Богу Отцу, заповедал произносить слова: да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли (Мф. 6, 10). Не есть ли это нам наставление, и даже заповедь, уподобляться Ангелам, верным исполнителям воли Божией? Прп. Кассиан Римлянин говорит: «Не может быть молитвы выше той, которую мы желаем, чтобы земное удостоилось сравниться с небесным. Ибо что значат слова: да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли, как не то, что «да будут люди подобны Ангелам, и, как сии исполняют волю Божию на небе, так и все живущие на земле да творят не свою, а Его волю!»^[15] А св. Иоанн Златоуст говорит: «Так как Он (Иисус Христос) пришел, чтобы принести (к нам) жизнь ангельскую, землю сделать небом и дать (нам) такие заповеди, которые исполняющих оные уподобляли бы бесплотным силам, то и сделал людей Ангелами, призвав их к возвышенным надеждам, расширил телесные поприща (для борьбы), повелел стремиться к высшему, восходить к самым верхним кругам небесным, выступать против демонов и сражаться со всем воинством диавола; имея тело и находясь в узах плоти, умерщвлять тела, прекращать волнение страстей, плоть, как бы то ни было, носить на себе и в то же время усильно стараться сравниться с бесплотными силами»^[16].

Но возможно ли нам сравниться с Ангелами? Сам Иисус Христос свидетельствует, что в Царствии Небесном праведные равни суть ангелом