Тщетная попытка Вертера спасти несчастного узника стала последней вспышкою его угасающей жизни: он все более погружался во мрак своих страданий и бездеятельности; впрочем, он еще на короткое время оживился, придя в ярость, когда услышал, что его, возможно, попросят свидетельствовать против обвиняемого, который вдруг начал отрицать свою вину.