агаем к бремени наших грехов неведомым для нас расточением , затворившись в ковчеге смирения, и только слышит вокруг себя топот и игры невидимых татей, но ни один из них не может ввести его в искушение. Ибо смирение есть такое хранилище сокровищ, которое для хищников неприступно.