Глава 1

Я счастлива! Наверное глупо так говорить. И хвалиться не стоит, чтобы не сглазить. Или чтобы не сглазили. Но… Я счастлива. Я родилась счастливицей.

Открываю дорогую дверь своей квартиры, вдыхаю ароматизированный ионизированный воздух и с удовольствием скидываю с ног удобные, дорогие, но не элегантные туфли. Другие я пока не могу носить. Поглаживаю объемистый живот, в котором недовольно толкается наше с Русланом продолжение, мое маленькое счастье. Наше огромное будущее с любимым мужем.

– Ну, потерпи, солнышко. Еще немножко осталось, и мы увидимся, – шепчу я. Мою малышку можно понять. Ее глупая мама таскалась по магазинам все утро. До родов нужно успеть подготовить все к пришествию в этот мир нового крошечного человечка. И хоть моя мама говорит, что это плохая примета, покупать заранее приданное ребенку, я не могу себе отказать в этой слабости. Ну какие приметы? Мы же современные люди.

Эту квартиру я обожаю. Мне нравится шум большого города, красота старой его части, в которой и расположена моя городская норка. Хоть все знакомые не понимаю, почему я до сих пор живу в шуме и пыли, а не переезжаю в шикарный загородный дом, подаренный нам с Русланом на свадьбу моим отцом.

Я прохожу в любимую гостиную, окна которой выходят на самую главную достопримечательность мегаполиса, задергиваю шторы. Маршрут отточен до мелочей. Скидываю часы и украшения с отекших припухших пальцев, кидаю их в специальное блюдце, разбираю покупки. Новую сумочку убираю в гардеробную, недоумевая, зачем я купила ее. У меня уже пять таких, только разных цветов. Накидываю легкий халат, он струится по коже, охлаждая ее и расслабляя. А теперь в ванную. Ванную.

Телефон звонит. На экране высвечивается фото мужа. Он красавец у меня. Умный, высоченный, самый-самый. И он только мой.

– Здравствуй, любимая, – мурчит Рус так, что у меня внутри все сжимается. Никогда не привыкну к этому счастью. Никогда. Наверное. – Признавайся, ты скупила еще не весь магазин?

– Я уже дома, дорогой. Лежу в ванне, наслаждаюсь последними спокойными месяцами. Потом я превращусь в невыспавшуюся панду и буду мечтать о сне и тебе.

– Ты станешь самой прекрасной пандой на свете, хотя предложение по няне еще в силе, – смеется Рус, – но не увлекайся, детка. Горячая вода тебе сейчас совсем не полезна, – теперь муж звучит встревоженно. И мне кажется я слышу далекий тихий смех, издевательский и ехидный. Женский? Господи, какая глупость. Беременность прекрасна, но будит во мне параноичку.

– Я жду тебя. Что приготовить на ужин? – гоню прочь глупые галлюцинации. Мой муж самый заботливый и любящий. Ну подумаешь, может он сейчас где-нибудь в ресторане обедает. Точно, время обеденное. А я глупая. Я себя накрутила. – И еще, няня так и остается твоей мечтой. Я хочу сама насладиться материнством. Наша принцесса должна быть залюблена и заласкана. А это ей могут дать только родители.

– Ты упрямица. Но даже такую ослицу я люблю. И я соскучился, детка, но сегодня наверное останусь в офисном лофте. Дел невпроворот, встреча с партнерами поздняя. Не хочу тебя беспокоить ночным возвращением, ну и запах алкоголя ты не переносишь. Зато завтра… Я буду полностью твой. Надо еще с вечеринкой гендерной определиться. И мы съездим с тобой в твой любимый детский бутик. Ты же коляску ту давно хочешь?

“Я хочу чтобы ты дома был. Чтобы мы поужинали вместе, а потом смотрели кино, обнявшись в домашнем кинотеатре, как раньше. Хочу есть с тобой попкорн, смеяться, кидаться воздушной кукурузой. Я хочу огненных поцелуев и прикосновений. Я так скучаю.”

Я вот это все хочу ему сказать. С того момента как отец сделал Руса своим замом он живет на работе. И мне его страшно не хватает.

– Хорошо, дорогой, – ровно говорю я, вместо того, чтобы сказать монолог, который прокрутила в своей голове раньше. – Я позвоню в праздничное агентство. Или напишу. Да, я напишу е-мейл.

– Вот и умничка, твой планшет лежит в гардеробной. Ты его снова там забыла, растеряша. Целую в носик, – шепчет мой единственный и любимый.

До компьютера я добираюсь не сразу. Готовлю на ужин тыквенный суп, на другое у меня просто нет ни сил, ни желания. Запихиваю в духовку овощи, политые оливковым маслом и присыпанные майораном, ставлю таймер на час. Гормоны сделали из моей памяти решето, странное состояние, очень редкое, говорят доктора. Но… Завариваю чай. Все на автомате, потому что если бы не малыш в моем животе, я бы не стала и заморачиваться. Повара нанять все же надо, прав Руслан. Но в квартире это просто глупо и нерационально. Он мечтает переехать в дом, и наверное я все же поддамся. Ребенку за городом будет хорошо.

Экран компьютера вспыхивает голубым светом. Я усаживаюсь за стол мужа, прихлебывая чай. И если бы он сейчас был тут, то наверняка посмотрел на меня с недовольством. Надо было, конечно, просто найти зарядник от моего ноутбука, но мне так лень. Так тебе, Ларцев, будешь знать, как домой не приходить. И чашку на стол я ставлю без подставки. Руслан обожает люксовые вещи, просто маньяк. Его жизнь не была счастливой и богатой и теперь, как мне кажется он наверстывает потерянное удовольствие. Я к вещам равнодушна. Не буду искать свой планшет, не думаю, что Рус был бы против, чтобы я воспользовалась его макбуком.

Так. Нажимаю на иконку майла. Два непринятых письма. Один с незнакомого адреса. Опять реклама какая нибудь. Хотя, в почте моего мужа всегда идеальный порядок. Всегда, но не сегодня. Мне бы надо было выйти в свой электронный ящик. Но… Не знаю, почему взгляд цепляется именно за чертовы входящие в почте моего мужа. Не могу объяснить.

Бездумно тычу в первое письмо, хотя никогда не позволяю и не позволяла себе рыться в личной переписке Руса. Я ему верю, как себе. Но сегодня, будто сам бес меня толкает под руку. Может адрес отправителя так действует на мое сознание подогретое гормонами? Письмо от Свинки Пеппы. Черт, а вдруг мой любящий муж решил мне сюрприз сделать, а я… Палец зависает над кнопкой выключения. Я смотрю на экран, и кажется схожу с ума. Сюрприз сногсшибательный, убийственный.

На фото мой дом, загородный подарок отца. На фото мой муж, только обнимаю его не я. На лице Руслана столько удовольствия, что мне становится дурно. Как у кота обожравшегося жирной сметаны. Он на меня так не смотрит. И не смотрел никогда. Живот пронзает острая стрела боли.

На фото мой любимый халат, накинутый на голое тело женщины. Чужой женщины. Ее подтянутые ноги бесстыдно выставлены напоказ, а черные волосы тяжелыми кольцами спадают по идеально ровной спине, затянутой в дорогой шелк цвета слоновой кости.

Мой дом, мой муж, мой халат. Охрененный сюрприз. Этого не может быть. Ну не дурак же Руслан, чтобы такой компромат не чистить из почты. Он же понимает, что отец оставит его с тем, с чем он пришел в нашу семью. Он не дурак, а вот… Малыш затихает в моем животе, который сводит странная судорога.

Надо просто сейчас поехать в загородный дом. Убедиться, что все это просто злая дурная шутка. Надо просто понять, что мой любимый муж мне верен. Что эти фото монтаж. Да мало ли на свете злых завистников. Надо… Черт, он ведь даже ключи от машины у меня забрал, Сказал, что сейчас мне небезопасно самой садиться за руль.

Я вскакиваю с места. Мне нужно уйти отсюда. Эта квартира, еще десять минут назад казавшаяся мне уголком рая на земле теперь стала враждебной и душной. В голове гудит. Поймаю такси. В центре это сделать легко. А вызывать и ждать у меня нет терпения. Я накидываю на плечи шубку, прямо на халат. Не соображаю ничего. Перед глазами чужая страсть. Любимые руки на чужих бедрах, и лицо… Боже. Холодно. Ноги скользят по наледи. Я забыла обуться. Тапочки плохая обувь для зимы. Теряюсь в пространстве. Теряюсь, и тут же вскрикиваю от боли. Сгибаюсь пополам.

– Наркоманы оборзели, – с ненавистью говорит кто-то мне невидимый. Я не наркоманка. Я… – А ну пошла вон. Шубу то поди у кого-то свистнула, дрянь.

Бабка, точно, страшная, похожая на ведьму, замахивается на меня клюкой. Я делаю резкий рывок, стараясь уйти от удара, отскакиваю. Слышу истеричный звук клаксона. Господи, что же это такое?

– Такси, – сиплю я, глядя на желтый уродливый минивен, который скрипя всеми колесами несется на меня. Боже, мой ребенок. Что я творю? Боже. Какая я дура.

– Малышечка, прости свою дурную мать. Зажмуриваю глаза в ожидании катастрофы.