– Забудь сюда дорогу навсегда! – гневно крикнула Лика вслед постыдно убегающему Стасу. При этом она решительно открыла дверь на лестничную площадку, где был отчётливо слышен его торопливый топот. До этого они бурно выясняли отношения в коридоре. Лика пыталась высказать ему всё в лицо. В какой-то момент он не выдержал, и решил просто ретироваться.

– И звонить мне не смей! Считай, что я для тебя умерла! – кричала Лика, задыхаясь от удушливой обиды.

Её голос эхом отдавался в полной тишине воскресного утра, наполняя пустой подъезд мощными звуковыми волнами.

Она едва перевела дух, собираясь вернуться домой, как вдруг дверь квартиры напротив быстро распахнулась.

– Послушайте, вы не могли бы не орать, хотя бы иногда?

Лика удивлённо подняла глаза. Перед ней стоял её новый сосед с нахмуренным от неподдельного гнева лицом. Кажется, его звали Владом. Да, точно! Именно так он представился ей, когда они впервые столкнулись на лестничной площадке, где Лика наблюдала, как грузчики затаскивают мебель в его новую квартиру. Он переехал сюда всего лишь несколько дней назад, и надо же, так совпало, что именно эта неделя выдалась настолько напряжённой для их со Стасом отношений. Дело в том, что Лика отчётливо чувствовала, что она уже вполне созрела для семейной жизни. Что там «созрела»! Иногда ей казалось, что из неё вот-вот начнёт сочиться сок, до того налитым и поспевшим плодом она себя ощущала. Не удивительно! Через месяц ей стукнет тридцать, а это, как правило, возрастной рубеж для каждой женщины. До тридцати ты всё ещё ощущаешь себя неприлично юной, готовой творить разные глупости, типа случайных и непродолжительных романов. Но, как только приближается дата твоего тридцатилетия, ты понимаешь, что всё, нагулялась и хватит! И теперь, с приближением этой неминуемой даты, Лика всё отчётливее ощущала в себе желание вить гнездо и обзаводиться потомством. Потребность эта вспыхнула в ней настолько ярко, что она решила больше не ждать предложения руки и сердца от эгоистичного, нерешительного Стасика, а взять инициативу в свои руки. Она недвусмысленно намекнула ему на это, сказав о том, что вместе им будет жить гораздо удобнее и выгоднее с экономической точки зрения, поскольку пустующую квартиру Стаса они смогут сдавать. И тут она услышала то, чего ожидала меньше всего от своего парня, на которого потратила целых два года. Оказывается, он вовсе не создан для семейной жизни! Он не чувствует в себе потребности обременять себя тяготами брака, и предпочитает находиться в свободных, ни к чему не обязывающих отношениях!

Лика просто опешила, но, поразмыслив, решила заставить Стаса поменять своё мнение, не прибегая к радикальным методам. Она превратилась в самую нежную и заботливую женщину, стараясь ежедневно поражать его воображение новыми кулинарными шедеврами. Признаться, это помогло довольно слабо. Стас с удовольствием вкушал плоды титанических усилий Лики, но это никоим образом не навело его на мысль о необходимости иметь такую женщину с собой рядом постоянно. Тогда Лика решила самозабвенно хвалить ему не слишком многочисленные таланты, как это советуют делать опытные, бывалые женщины, которые считают, что если мужчину постоянно заваливать комплиментами, то в скором времени он начнёт у вас буквально есть из рук. Честно говоря, здесь ей было особо не разгуляться. К числу достоинств у Стаса можно было отнести его почти патологическую пунктуальность, и развитое на любительском уровне умение жонглировать какими-нибудь предметами. Лика начала рьяно восхищаться его способностью всегда приходить на встречи вовремя, а также умением превращать в праздник любой день недели, устраивая небольшие представления, ловко подкидывая и ловя в воздухе всё, что подвернётся ему по руку. Стас слушал её восторженные речи со снисходительной улыбкой на лице. Однако стоило Лике снова намекнуть на их брачный союз, тут же насторожился, и заметил, что он уже высказал своё мнение по этому вопросу. Существовал, правда, ещё один проверенный женский способ. Объявить себя беременной и потребовать от своего партнёра немедленно отправиться в ЗАГС, но Лике совершенно не хотелось опускаться до такого беспринципного шантажа, поскольку она считала это ниже своего женского достоинства.

«Видно, миром решить этот вопрос не удастся», – подумала Лика, и решила высказать свои претензии Стасу прямо в лицо. Впервые это случилось на прошлой неделе, и, похоже, Стас решил проявить терпение, отвечая на все её упрёки разумным предложением успокоиться и взять себя в руки. Поначалу Лика решила так и сделать, но недовольство копилось, и вскоре она начала слишком громко выражать его в довольно категоричной форме. Стас имел наглость заявить ей, тоже переходя на повышенный тон, что ничего такого ей не обещал, и жениться вовсе не входило в его ближайшие планы. Лика кричала, что это подло и возмутительно, и даже пару раз демонстративно всплакнула. К сегодняшнему утру раздражение на Стаса накопилось настолько, что вырвалось наружу прямо ранним утром, когда он засобирался домой, поскольку у него, видите ли, были ещё свои планы на сегодняшний выходной.

– Уходи тогда совсем! Сколько можно надо мною издеваться! – кричала Лика, стоя посреди прихожей в своём лёгком халатике. – Зря только потратила на тебя два года своей жизни!

– Анжелика, ты ведёшь себя, как истеричка! – заметил Стас.

Услышав это, Лика просто подпрыгнула от злости. Дело в том, что она терпеть не могла, когда её называли полным именем, и Стас об этом отлично знал. Родители назвали её так в честь героини нашумевшей серии романов супругов Голон, и она с детства наслушалась шуток по этому поводу. Так что к прекрасной авантюристке по имени Анжелика, описанной в романе, она относилась сугубо отрицательно, поэтому имя своё не любила, представляясь всем короткой формой от него, Лика. Поэтому сейчас она восприняла такое обращение к себе, как издёвку со стороны Стаса.

– Ты знаешь, где выход! – прокричала она разъярённым голосом.

Стас поморщился, но спорить с Ликой не решился, сочтя за благо побыстрее убраться из её квартиры, что он и сделал очень торопливо, едва засунув ноги в стоящие в прихожей кроссовки и прихватив в руки свою куртку.

Сосед, выглянувший сейчас на лестничную площадку, смотрел на Лику настолько сердито, что она даже забыла про неблагодарного Стаса.

– Сегодня воскресенье, раннее утро, а вы уже с утра начинаете портить другим жизнь. Ну, как можно выяснять отношения круглые сутки?

– Простите. Просто нужно было выставить за дверь одного мерзавца, – ответила Лика, потупив глаза на своего рассерженного собеседника.

Пожалуй, довольно привлекательный. Высокий рост, выразительные глаза с лёгким прищуром, который бывает у людей со слабым зрением, густые, слегка взъерошенные после внезапного пробуждения волосы.

– Скажите, у меня есть хоть какой-то шанс выспаться? – продолжил высказывать свои претензии сосед – Хотя бы в воскресенье? Можете вы избавить меня от подробностей своей личной жизни хотя бы утром выходного дня? – похоже, что он был разъярён не на шутку.

– Я же принесла уже свои извинения, – неожиданно завелась Лика, которая, похоже, ещё не отошла после стычки со Стасом. – Что мне ещё сделать? Ползать перед вами на кровавых коленках, чтобы вы соизволили меня простить?

– Поберегите свои коленки для более подходящего случая! Думаю, они вам ещё пригодятся, учитывая вашу бурную личную жизнь!

– Что это вы имеете в виду? – возмутилась Лика, которой подобная фраза показалась слишком двусмысленно, и она уставилась на новоявленного соседа сердитым взглядом, уперев в бока свои изящные руки.

– Только то, что вы ещё найдёте более подходящего кандидата, чтобы просить у него прощения, – слегка прищурившись, ответил тот.

Лика чувствовала, что её щёки начали гореть, а дыхание участилось, и она еле сдержала себя, чтобы не нагрубить этому наглецу.

– Всё, можете спать спокойно! Больше у вас не будет повода для беспокойства.

– Очень на это надеюсь, – ответил сосед, и скрылся за дверью своей квартиры.

Лика постояла ещё пару секунд, стараясь немного успокоиться, и тоже удалилась, прикрыв за собой дверь.

«Ну, вот и всё», – с грустью подумала она, – «Буду жить одинокой старой девой. Для полноты картины осталось только завести кошку».

Мысль о кошке, как ни странно, её неожиданно взбодрила.

«А почему бы и нет»? – подумала она, разглядывая в зеркале своё отражение. – «Будем сидеть с нею вдвоём на диване перед телевизором, укутавшись в тёплый плед». Картина представилась ей настолько отчётливо, что она тут же отмела эту мысль.

«Как бы ни так! Я ещё поборюсь за своё личное счастье», – твёрдо решила она. Хотя, с кем и где за него надо бороться, Лика не имела пока ни малейшего представления.

Она подумала, что лучше всего будет снова лечь спать, поскольку раннее воскресное утро располагало именно к этому действию. Лика снова улеглась в уже успевшую остыть постель, где попыталась закрыть глаза и провалиться в глубокий сон. Однако у неё ничего не вышло. Мысли о подлом Стасе не выходили из головы, а лежащая рядом подушка всё ещё хранила его запах, не давая ей возможности мысленно переключиться на что-то другое. Так она пролежала некоторое время с закрытыми глазами, погружённая в мрачные раздумья, пока из этого состояния её не вывел громкий женский крик, доносящийся откуда-то из подъезда. Похоже, что кто-то отчаянно вопил от неподдельного ужаса, поэтому Лика сочла своим долгом подняться с постели, и выглянуть на лестничную площадку. Кричали этажом ниже. Лика быстро спустилась вниз по лестнице прямо так, в халате и тапочках. На площадке, перед открытой дверью квартиры этажом ниже, уже начали собираться потревоженные криком соседи.

– Она там, убитая, – в ужасе повторяла только что переставшая кричать Елена Павловна, соседка, проживающая на пятом этаже. Она прижимала к груди своего шпица, с которым, судя по всему, и направлялась на прогулку, когда обнаружила нечто ужасное.

– Кто? Кто убитый? – спрашивала её другая соседка, которую все звали просто тётя Валя.

– Мария Захаровна, – явно всё ещё находясь в состоянии сильного стресса, ответила Елена Павловна. – Лежит там с пробитой головой. Я в квартиру заглянула, потому что дверь была распахнута, а она там…

Женщина прервалась, поскольку горло её явно перехватил нервный спазм, и она стояла, беззвучно указывая на дверь квартиры Марии Захаровны своим аккуратным, наманикюренным пальцем. Лика подошла ближе, вытянула шею, и заглянула в приоткрытую дверь квартиры, после чего с ужасом отпрянула от неё. Лежащая на полу в своей прихожей Мария Захаровна была явно и безнадёжно мертва. На это указывала и её странная, неестественная поза, и отрешённое выражение посеревшего лица, и лужица крови, которая явно вытекла из её пробитого затылка. Лика почувствовала резко подкатившую тошноту, и с трудом постаралась успокоиться. Подняв глаза, она увидела прямо перед собой своего нового соседа, который с серьёзным и сосредоточенным видом взирал на всё происходящее сквозь линзы явно дорогих, стильных очков.

– Дом у вас, точно не соскучишься, – тихо пробормотал он, перехватив встревоженный взгляд Лики.

– Надо вызвать полицию, – сказала она, жалобно глядя на соседа, и шаря по карманам своего халата в поисках мобильного.

– Успокойтесь, – остановил он её, – я уже вызвал.

Несколько следующих часов выдались весьма напряжёнными для всех жителей подъезда.

Когда следственные мероприятия были закончены, свидетели допрошены, а тело несчастной Марии Захаровны увезено в морг, Лика почувствовала невероятную усталость, словно ей пришлось преодолеть огромную полосу препятствий. Голова раскалывалась от пережитого стресса, а в теле чувствовалась невероятная тяжесть. Её даже слегка качнуло на месте, так, что её новому соседу пришлось слегка подхватить её прямо здесь же, на лестничной площадке, чтобы она не упала на ледяной кафельный пол.

– Осторожнее, – проворчал он, придерживая Лику за её дрогнувшие под его руками плечи.

– Благодарю за помощь, я стараюсь, – ответила она, устремившись в сторону своей квартиры.

– Давайте, я провожу вас до квартиры, на всякий случай, – предложил он.

Лика пожала плечами, что в равной степени могло означать и согласие, и сомнение в разумности его предложения.

Влад всё-таки проявил настойчивость, поэтому в её прихожую они вошли вместе, при этом он слегка придерживал Лику за талию на случай, если ей снова станет дурно. В благодарность Лика предложила ему выпить с нею чашку кофе, на что её новый сосед не совсем уверенно согласился, всё ещё с каким-то сомнением поглядывая в её сторону.

– Не беспокойтесь, у меня отсутствует привычка класть в кофе яд. Тем более тем, кто помог мне не свалиться в обморок, – сказала Лика, заметив неуверенность на лице соседа.

– Это радует. На сегодня неприятных происшествий в нашем подъезде вполне достаточно, – в тон ей ответил Влад.

Через несколько минут они сидели на её небольшой кухне, погружённые в невесёлые раздумья.

– Интересно, кто же её всё-таки убил? – задумчиво спросила Лика, глядя куда-то в сторону.

– И, главное, почему? – поддержал разговор Влад. – На ограбление это совсем не похоже. В квартире порядок, даже деньги, припрятанные в комоде, оказались на месте.

– Да. Странно всё это, – Лика перевела заинтересованный взгляд на Влада, допивающего свой кофе. – Этот суровый полицейский, который разговаривал с нами, пояснил, что камеры наблюдения в нашем дворе зафиксировали, как из подъезда сегодня утром выходил только Стас, – она слегка поморщилась, вспомнив о нём. – А ведь по первым признакам криминалист предположил, что Мария Захаровна была убита совсем недавно, то есть уже утром. К тому же замки не были сломаны. Значит, она сама пустила преступника в дом.

– Кстати, я обратил внимание, что время, которое зафиксировала камера, не совпадает с тем, когда вы подняли скандал в подъезде. Вы меня разбудили своими криками, поэтому я сразу же посмотрел на часы.

– И что же? – удивлённо взглянула на него Лика.

– Часы показывали семь пятнадцать, тогда как, если верить камере, ваш молодой человек покинул подъезд спустя немногим более часа.

– Что же это получается? – от изумления Лика даже приоткрыла рот и широко распахнула свои и без того огромные глаза. При этом она выглядела настолько очаровательно, что смотревший на неё во все глаза Влад неожиданно почувствовал лёгкое волнение. – Стас ещё целый час болтался в подъезде, прежде чем выйти на улицу?

– Получается, что так, – кивнул головой Влад. – Непонятно, чем он занимался всё это время? И имеет ли к этому отношение погибшая Мария Захаровна?

– Думаете, что это было неспроста, и он не потратил это время даром? Не хотите же вы сказать, что именно он убил несчастную старушку? – спросила Лика, чувствуя, что её переполняет праведный гнев. Нет, она вовсе не хотела обелить в глазах соседа образ Стаса, просто сама мысль о том, что он может быть причастен к этому преступлению, казалась ей чудовищной и нелепой. Всё-таки Лика ещё чувствовала, что он для неё не до конца чужой человек.

– Ничего такого сказать я не хочу. Просто констатирую факт. Ваш Стас неожиданно задержался в подъезде на целый час. А в это же самое время кто-то убил Марию Захаровну. Причём, никого постороннего, входящего утром в наш подъезд, зафиксировано не было. Согласитесь, это довольно странно, и невольно наводит на определённые размышления. Наверняка, он не просто так прохлаждался в подъезде, размышляя о жизни.

Лика задумчиво покачала головой.

– Да, согласна, это очень странно, – заметила она, – у полиции, скорее всего, возникнут к нему вопросы. Я ведь пояснила, во сколько приблизительно он выходил от меня.

– Возможно, у него найдётся вполне разумное объяснение, – развёл руками Влад. – Кроме того, если он не имеет отношения к смерти старушки, то просто мог заметить убийцу. Возможно, это кто-то из жильцов подъезда. Ведь иначе невозможно объяснить, куда подевался преступник после совершённого злодеяния.

Лика ненадолго задумалась, затем согласно кивнула. Действительно, каждый из их соседей по подъезду мог оказаться причастен к этому преступлению. Она не представляла, кто из них способен на такое. Почти все они были милейшими людьми, при встрече с которыми Лика вежливо здоровалась и иногда перебрасывалась парой дежурных фраз.

– Не представляю, кто именно из наших соседей мог оказаться коварным злодеем, – продолжала размышлять вслух Лика. – Я знакома практически с каждым. На первом этаже живёт Лена Сорокина, молодая женщина с маленьким ребёнком, которого она воспитывает одна. В квартире напротив обитает пожилая дама, Серафима Афанасьевна, со своей внучкой Эльвирой, довольно легкомысленной двадцатилетней особой, родители которой несколько лет назад погибли в автокатастрофе. Ещё одна квартира на первом этаже пустует, поскольку её хозяйка не так давно умерла, и теперь вступившие в права наследства дети выставили её на продажу.

– Да, знаю, – ответил Влад, – я смотрел эту квартиру, когда выбирал жильё в вашем доме, но остановил свой выбор на той, в которой живу сейчас.