В книге упоминаются социальные сети Instagram и/или Facebook — продукты компании Meta Platforms Inc., деятельность которой по реализации соответствующих продуктов на территории Российской Федерации запрещена как экстремистская.

Историю человечества в плане отношений с едой можно разделить на девять довольно условных периодов[1].

1. Борьба: «Как найти еду?»
2. Технология: «Как произвести еду?»
3. Торговля: «За сколько продать эту еду?»
4. Эстетика: «На какую бы диету сесть?»
5. Философия: «Почему я ем и почему я сижу на диете?»
6. Наслаждение: «Ну что, ребята, где мы сегодня обедаем?»
7. Интернет-наслаждение: «Мы с любимкой завтракаем, жду ваших лайков».
8. Эпоха соцсетей 2.0: «ЖРАТЬ — НЕЭТИЧНО!»
9. Трансгуманизм: «Раньше что, ели?»

Такое ощущение, что мы как-то слишком быстро проскочили пятый этап.

Что говорят об этой книге

Тот, кто не разбирается в логике, не поступит в мою Академию. Правда, и тот, кто разбирается, не поступит — ее снесли и построили ТЦ.

— Платон

У нас тоже была дистанционка. Все вопросы к ней.

— Аристотель

Но кто ударит тебя софизмом, обрати к нему аргумент.

— Иисус Христос

Брать или не брать эту книгу? Вопросов нет.

— Шекспир

Благодаря этой книге я выхожу победителем из любой битвы в интернете.

— Сунь-цзы

Читал вместе с котом. Нам и понравилось, и не понравилось.

— Шрёдингер

Неужели такая безупречная книга могла написаться сама по себе?

— Дарвин

Логично.

— Мистер Спок

Очень аппетитная книга.

— Ганнибал Лектер

Что автор говорит о себе

Как следует из его псевдонима, он турецкого происхождения, влюблен в русскую литературу, интересуется немецкой философией и слегка низкопоклонствует перед европейской культурой в целом.

Свой первый серьезный спор он выиграл у семьи, отправившись в США учиться на инженера-электронщика, в результате чего сыграл некоторую (незначительную) роль в развитии технологии Wi-Fi. Чтобы как-то уравновесить это богоугодное дело, вскоре он снискал безвестность, строча пространные и никому не нужные опусы о философии, истории и популярной науке для рассадника порока, именуемого Ekşi Sözlük[2].

Увы, ни в академических кругах, ни в Ekşi он не нашел того, на что рассчитывал, — денег, секса и элитного виски, — и потому подался в частный сектор. Поговаривают, что за все время (он проработал инженером около 10 лет, переезжая из страны в страну) он ни разу не надел клетчатую рубашку. Потом, абсолютно неверно истолковав концепцию кризиса среднего возраста, он не стал покупать новенький Porsche, а бросил работу, сделался волонтером и начал путешествовать. Пас коз в непальских деревнях, торговал фруктами на японских рынках, пел песни в индонезийских школах. Затем он отправился было в Гималаи в поисках смысла жизни, но в конце концов поддался священному инженерскому снобизму и, процедив: «Да они тут сами ни шиша не понимают», вернулся в лоно цивилизации.

Какое-то время он мирил чужие раздутые эго (сотрудники компаний, где он работал консультантом, ссорились, как маленькие дети) и под впечатлением от этого начал посещать самые разные курсы — по групповой динамике, психологии принятия решений, критическому мышлению… Вскоре он махнул рукой: «А, я и так все это знаю» — и, как вы понимаете, начал вести свои собственные курсы. Теперь он убивает время, преподавая в учебных заведениях Центральной Европы, и отравляет пытливые умы посредством подкаста Fularsız Entellik[3]. Обычно он не говорит о себе в третьем лице и ежедневно совершает десятки логических ошибок.

Кого автор благодарит

— Халука Левента[4]. Книга тут ни при чем — спасибо просто за то, что он так часто и охотно помогает людям. (Надеюсь, после выхода книги он не вляпается в какой-нибудь скандал, иначе нам обоим несдобровать.)

— Того человека, который непонятно как пробился в руководство «Википедии», но при каждом удобном случае пытается стрельнуть у меня мелочишку на благотворительность. Нищеброд какой-то, и совести ни на грош, но дело свое знает.

— Латынь — за то, что что привела множество скучных сентенций в стильный вид.

— Древних греков — за удовольствие цитировать людей, живших двадцать три века назад, в то время как даже лучших из современников забудут уже наши дети, максимум внуки.

— Боба Росса[5] — за бесчисленные радостные облачка, нарисованные в уголке моего экрана, и за деревца, их зеленых кудрявых приятелей.

— Джорджа Сороса, Билла Гейтса, династию Ротшильдов, семью Рокфеллеров, породу ротвейлеров и всех иллюминатов, которые веками управляли миром и в зной, и в холод. Да устыдятся те, кто откажет вам в признательности!

— Всех интеллектуалов без фуляров, которые много лет не теряли веры в то, что эта книга выйдет, и помогали мне (как критикой, так и добрыми словами) расти над собой.

— Семру-ханым, Мустафу-бея и любимую Штруди, которая никак меня не бросит, хотя я днюю и ночую за клавиатурой (то ради подкаста, то ради лекции, то ради книги).

Знакомство с книгой

Вступление
(это будет на экзамене, не пролистывайте)

«Когда я стану диктатором, первое, что я сделаю, — переделаю программу начальной школы, добавив в нее уроки критического мышления и когнитивной психологии».

Вот уже много лет каждый спор, в который я ввязываюсь, оставляет у меня это горькое послевкусие. Ведь у каждого из нас есть мнение едва ли не по любому вопросу — но мало кто пытается как следует обдумать собственные мысли.

• В чем именно заключается мое мнение по этому вопросу?
• Как я пришел(-ла) к этому мнению?
• Всегда ли я так думал(-а)?
• Почему другие думают иначе?
• При каких условиях мое мнение может измениться?

К сожалению, школа, где нам вроде бы должны прививать привычку задавать такие вопросы, — то место, где вопросительные знаки встречаются реже всего. Любая система, где главенствуют зубрежка и повиновение, больше любит ответы, чем вопросы.

Представьте себе, что вы записались в кружок по шахматам, но вместо того, чтобы объяснить философию, правила и логику этой игры, преподаватель вынуждает вас заучивать уйму ходов и комбинаций, причем подавляющее большинство из них вам никогда не пригодится. А теперь представьте себе, что так устроено все обучение шахматам в стране, любой другой подход запрещен законом, но при этом вы обязаны получить диплом об основном шахматном образовании.

Можете не утруждать воображение — вы, строго говоря, и так живете в этом кошмаре. Мы говорим о «среднем образовании», не позволяющем впихнуть в школьную программу уроки, на которых учили бы мыслить и учили бы учиться. Я впервые попал на урок логики в выпускном классе, то есть в том возрасте, когда еще чуть-чуть — и у меня будет право голосовать, заводить детей, а если понадобится, то и обязанность идти на войну и убивать чьих-то чужих детей.

А уж если говорить о критическом мышлении[6], которое учит, как мыслить правильно (по крайней мере, перед принятием важных решений), и когнитивной психологии[7], которая изучает, как мы мыслим на самом деле, то тут мне пришлось дотерпеть до университета — до курса по выбору.

•••

Когда понимаешь, что исторически целью массового образования было отнюдь не воспитание правильно мыслящих людей, все становится на свои места. Образование, которое долгое время оставалось монополией придворных учителей и духовенства, постепенно становилось все доступнее и поставляло бюрократов для ширящихся империй, офицеров для растущих армий и «добропорядочных граждан» — для обществ, превращающихся в нации. Образование штамповало таких людей миллионами: достаточно способных, чтобы заниматься механизированным трудом, но достаточно «дрессированных», чтобы не задавать лишних вопросов.

Если эта оценка представляется вам чересчур пессимистичной, просто попробуйте влезть в первый попавшийся спор, чтобы убедить другого взрослого человека (а уж тем более — самого себя) изменить свою точку зрения. Пройдет несколько минут, и либо вы разделите чужие иллюзии, либо собеседник разделит ваши.

•••

В какой-то момент я понял, что стать диктатором мне не светит (нынешний слишком уж цепляется за власть и не готов освободить место для новых кадров), поэтому слегка скорректировал планы и решил написать книгу на материале своих семинаров. Логика, убеждение, искусство спорить, свобода воли, эволюционная психология, групповая динамика, риторика, любовь, страсть, месть… Конечно, я не первый пытаюсь проникнуть через дверь логики в эту обширную область, где есть все, что сделает популярной любую книгу. Был такой парень, Аристотель, который опередил и меня, и вообще всех[8]. Только вот у меня немного иные причины открыть эту дверь, и внутри я собираюсь делать кое-что другое.

Логическая ошибка — это ошибка

Наверное, язык действительно определяется нуждами общества, раз в эскимосских диалектах есть 50 разных слов для обозначения снега1. Увы, несмотря на все усилия Аристотеля, правильное мышление расположено в нашей иерархии потребности так низко, что у нас даже нет общепринятого термина для обозначения ошибок мышления.

Вопрос к тем, кто родился после XIX века: вы когда-нибудь употребляли термины «паралогизм» или «умышленно ложный силлогизм»? А вот слово «софизм» вроде бы всем знакомо, но каждый понимает его по-своему. Опрос, который я провел в твиттере (процент погрешности: овердофига), показал, что почти половина людей использует этот термин как «дезинформация», а часть — как «демагогия» или «предвзятость».

Даже в толковом словаре турецкого языка[9] софизм назван «пустым, бездоказательным утверждением»: нет никакого дополнительного определения, которое отсылало бы к софистам (откуда, собственно, взялось это слово?) или к приемам убеждения.

Остаются логические ошибки. Именно этим термином мы чаще всего пользуемся в повседневной жизни — но, как назло, он же и самый обманчивый. Почему?

1. Большинство этих ошибок не связаны исключительно с «логикой».
2. В некоторых случаях это и вовсе не «ошибки».

Например, одна из самых известных логических ошибок, при определенных условиях превращающаяся в «логическую уловку», — подменять обсуждение высказывания обсуждением его источника. Однако, поскольку жизнь сложная, у нас нет прямого доступа к деталям большинства тем. Есть среди вас те, кто лично наблюдал, используют ли эскимосы для слова «снег» 50 разных слов? Вы поверили, потому что прочитали сноску и увидели источник — The Washington Post. А укажи я в качестве источника «турецкую редакцию CNN», вы могли бы возразить: «Да что они понимают в эскимосах, у них одни пингвины на уме»[10].

Если нам не хватает знаний, чтобы оценить сказанное, то в какой-то степени разумно опираться на репутацию говорящего, чтобы упростить себе жизнь. Вопрос, в какой степени и при каких условиях, выходит за рамки логики как науки. Но уметь оценить, при каких условиях и насколько ошибочными могут быть логические ошибки (и насколько опасными — логические уловки), гораздо важнее, чем зазубрить правильное определение.

•••

К сожалению, если подходить к теме поверхностно, считая, что логические ошибки — легкоустранимая проблема, есть риск столкнуться с невыполнимыми обещаниями: «Изучение логики — это путь к успешной карьере, счастливой семейной жизни и обдуманному голосованию на выборах».

Как будто все мы сидим за огромным столом и пьем ракы[11]: каждый точно знает, как осчастливить либо всю страну, либо все человечество разом… Нет, я таких обещаний не даю. Будь они выполнимыми, те общества, которые первыми начали изучать логику, обладали бы гигантским преимуществом. Вдумайтесь: большинство софизмов, перечисленных Аристотелем, мы с вами знаем под латинскими названиями. Но едва ли при словах «спокойное обсуждение» и «логичная, взвешенная аргументация» вам приходят на ум именно греки и итальянцы[12].

А какую страну чаще всего пытаются осчастливить на застольях? В рейтинге стран по индексу демократии Турция занимает 110-е место2. Да в мире просто не наберется столько демократических режимов. Как вы думаете, если каждый наш гражданин узнает, что такое argumentum ad hominem, то мы сразу догоним Папуа — Новую Гвинею, которая выше нас на 36 позиций?

Хорошо, спрошу по-другому: может быть, Папуа — Новая Гвинея выше нас на 36 позиций именно потому, что там лучше учат распознавать логические ошибки?

Когда людьми, которые думают лишь о куске хлеба, управляют те, кто не стремится ни к чему, кроме власти, знание логики — бесполезная суперсила.

Уменьшив масштаб и сосредоточившись на личных взаимодействиях — одного живого человека с другим, — мы начинаем видеть границы этой суперсилы. Мы часто идеализируем здравые доводы, но обращаться только к разуму, не прибегая к софистическим уловкам, — довольно-таки бесплодный способ убеждения. Возьмем людей, добившихся успеха в бизнесе или построивших счастливые семейные отношения: многие ли из них, по-вашему, учились распознавать логические ошибки?

Давайте для простоты вообще вынесем за скобки других людей: часто считается, что «апелляция к эмоциям» — логическая ошибка или даже грязная тактика, но пациенты, у которых повреждены части мозга, отвечающие за обработку эмоций, не способны принимать рациональные решения даже наедине с собой3. Таким образом, если вы станете памятником холодной логике, как мистер Спок из «Звездного пути», или превратитесь в ходячую энциклопедию софизмов, то довольно скоро начнете вести себя иррационально, как клингонец.

Читая это, мой издатель, наверное, покрывается холодным потом — ведь я всеми силами отговариваю читателей покупать мою книгу. Да, моя цель — не осчастливить страну, не научить вас выигрывать любой спор, не превратить вас в ницшеанских «сверхчеловеков». Настоящая цель этой книги — пролить свет не на окружающий вас мир, а скорее на ваш собственный разум. В полном согласии с известным советом, начертанным две с половиной тысячи лет назад на стене святилища Аполлона в Дельфах:

«Познай самого себя».

План путешествия

Чтобы посредством разума познать сам разум, давайте ознакомимся с планом (и сделаем это прежде, чем доберемся до буквы «л» в слове «логика»).

На протяжении первой части книги мы будем двигаться по междисциплинарному маршруту, чтобы проследить, как со временем менялись представления о человеческой природе. Кроме того, под конец этого маршрута мы поймем, зачем вообще людям логика, и попытаемся дать осмысленное определение логических ошибок.

В следующей части мы сначала изучим основы коммуникации и аргументации, а затем отправимся во второе путешествие во времени и проследим за историей софистики и логики, которые переплелись друг с другом.

•••

Вторая половина книги — собственно «энциклопедия» — начинается, согласно истории логики как науки, с простых логических выводов и формальных силлогизмов. Как любой студент-медик, независимо от будущей специализации, обязан более или менее прилично разбираться в анатомии, так и мы должны хорошо изучить «скелет» своего мышления. Примеры в этой части могут показаться немного абстрактными и непонятными, но потерпите: разобрав около двух десятков формальных силлогизмов, мы в конце концов перейдем к сценариям из повседневной жизни, то есть к свободным, неформальным умозаключениям. На этом этапе рассуждение перестанет быть сравнительно стерильным взаимодействием между человеком и миром и превратится в многогранное социальное взаимодействие, поэтому большая часть умозаключений — и наиболее интересная их часть — относится к этой группе. В связи с недавними событиями — пандемией коронавируса — мы завершим «энциклопедию» мостом, который возведем между логикой и теорией заговора. Как знать, может быть, это и не мост вовсе, а фундамент новой книги.

•••