***

Дождь еще не был вполне осенним, и, хотя обещал скоро закончится, небо плотно укрывала серое одеяло облаков. Мокрая штукатурка домов сделала их краски хоть отчетливее, но всё же темнее.

Она шла под небольшим зонтиком, поэтому некоторые капли попадали на открытые плечи и спину. Но было ещё тепло, и ощущения раздражения от небесной влаги не возникало. А, впрочем, она просто этого не замечала.

Ей нужно было в аптеку. Все-же прописали лекарство, когда она послушно все-же отдала себя на усмотрение и совесть врачей.

Лекарство приступили всё – боль, разочарование, желание, и отодвинули её ещё дальше. Ту, которая считала себя стойкой сильной и уверенной. Поэтому сейчас казалось, что сырость и туман на улице смешался с туманом в ее голове, образуя некую завесу реальности, которую уже и не очень-то хотелось одергивать. Реальность пугала.

Яркий мигающий красный крест возвестил о конце маршрута. При входе в аптеку на месте коврика образовалась лужа.

Она наступила в неё, не заметив, и расстроилась. Китайские воздушные колокольчики из трубочек на двери прозвучали как-то жалобно, возвестив о посетителе.

– Здравствуйте! – приветствовала её за витриной не молодая женщина в зелёном медицинском халате.

– Добрый день. Дайте пожалуйста две упаковки. – сказала она, протягивая рецепт.

– Это сильнодействующий антидепрессант. Вы в курсе? Не оставляйте его без присмотра. – сказала аптекарша, называя сумму к оплате.

Трубчатые колокольчики на двери снова издали грустные трели – наклоняясь, вошел мужчина средних лет, стряхивая на ходу с длинных вьющихся мокрых волос капли влаги.

– Хорошо, спасибо. Я в курсе. – она поднесла карту к платежному терминалу, который через секунду издал неприятный низкий звук и возвестил о недостаточности средств.

– Странно – это удивило ее – я сейчас посмотрю, может, я заплачу наличными? – извиняющимся тоном спросила она, доставая из небольшой сумочки кошелек с блестящей пантеркой. Но вскоре убедилась, что и там нужной суммы тоже нет. Она не привыкла сразу пасовать.

– Извините, одну минуточку, – сказала она мужчине, который уже ожидал, когда закончится ее диалог с аптекаршей. Он с улыбкой учтиво и молча поднял руки вверх в знак полного согласия.

– Я могу оплатить каждую упаковку по отдельности?

– Конечно. Сначала картой? – спросила аптекарша, но не очень-то вежливо. Видимо, она начинала подозревать в ней человека из категории зависимых или, как минимум, неблагополучных.

– Да. – на сей раз терминал одобрительно крякнул, подмигнув при этом зелёным.

Она положила деньги за вторую упаковку на небольшую площадку в форме тарелочки. "А может, пока не брать вторую?" – подумала она, но вспомнила, что все лекарства ей "велели" принимать одновременно.

– Здесь немного не хватает – с натянутой улыбкой, которая была призвана выразить сразу и скепсис, и, неизвестно откуда взявшуюся, надменность, и пусть и временное, но превосходство маленького человека, заявила аптекарша.

– Разве цена другая? – спросила она. Память на цифры её ни разу не подводила еще, а лекарство она брала далеко не в первый раз.

– Да, вы же видите? – аптекарша указала на терминал, где отражалась ещё история предыдущей операции. Действительно, цена немного выросла. "Наверное, поэтому и денег на карте не хватило" – заключила она мысленно. Но лекарства желательно было купить, чтобы не прерывать курс. Голова лихорадочно соображала, терминала для пополнения или снятия наличных здесь не было. Пора было уходить.

Взгляд аптекарши был выше любого описания. Эта женщина испытывала, похоже, физическое удовлетворение от того, что могла "испепелять" своим презрением всю эту зависимую от нейролептиков братию.

Мелькнуло в голове: "Какие же люди не добрые". Вступать в дальнейший диалог с аптекаршей было бессмысленно.

–Сколько вам не хватает? Возьмите, я доплачу. – вдруг неожиданно произнес всё тот же густой, и, наверное, поэтому показавшийся сразу каким-то уверенным голос мужчины. Она подняла глаза. В отличии от аптекарши, его лицо и взгляд не выражали ничего подобного – надменности или зависти, презрения, в голосе не чувствовалось раздражения или нетерпимости, которые должны были, по идее, сопутствовать этому поступку. Конечно же, она хотела отказаться. Никогда ни от кого она не ждала, да и не любила получать помощи. Не говоря уж, что свои истинные мотивы этот незнакомец мог искусно скрыть, не выражая их эмоциями. Но он продолжил, не выдерживая никаких пауз

– Если не хотите быть обязанной, можете позже просто скинуть мне эту сумму.

Она опять взглянула на него. В этот момент он улыбнулся так обескураживающе и по-доброму (хотя и сдержанно), что она даже непривычно для себя растерялась. То ли это лекарство на неё так действовали – притормаживающе. Но она быстро собралась.

– Хорошо. Благодарю вас. Сейчас уже не встретишь такого благородства. – она тоже попробовала улыбнуться в ответ, но это получилось не просто скомкано, а даже как-то криво. Лекарство всё же было нужно, а выходить из дома и встречаться с людьми ей лишний раз в последнее время вообще не хотелось.

Конечно, она не поверила ни в какое его благородство. Просто, он торопится и сделал это, чтобы она его не задерживала, любезно не показав при этом вида. "Сразу же заплачу ему и забуду" – думала она в тот момент.

– Куда перевести деньги? – спросила она, когда ехидная аптекарша фиксировала вторую оплату.

Он коснулся наручного браслета, и на ее запястье засветился светло-серебряный эластичной гаджет, запрашивает подтверждение получения контакта.

– Ещё раз спасибо. Я сегодня всё компенсирую вам. – она еще раз взглянула на него, и их взгляды на сей раз встретились на несколько мгновений. И этот момент был неосознанно, но очень четко зафиксирован в ее памяти. Почему-то пронеслась в голове ассоциация с ощущением пустого экрана, на котором очень скоро должны появиться знаки, код, действия и результаты, загореться «жизнь», в динамике и многообразии вариантов.

Каким образом всего несколько мгновений могут зародить столь большую загадку – этого пока не знает никто… Но она, эта загадка, зародилась в ней. Конечно же, сразу отвергла всю эту белиберду, постаралась забыть случайную встречу сразу же, как окунулась обратно в дождливую монотонную городскую суету.

***

Лекарства, как всегда отодвинули события на второй план…Стала спокойнее.

Доверив себя врачам, она изменила себе, сдалась, не выдержала нагрузки последних лет, а особенно – последних месяцев. И это давило на неё дополнительно. Чтобы как-то оправдаться перед собой, она решила пройти первый курс терапии и повременить с походом к врачу до того момента, как сможет подумать о себе сама, проанализировать всё. Пока же, она не могла этого сделать. То ли лекарства…То ли просто не было сил. Разум понимал, что надо брать себя в руки. Но эти самые руки как раз и не поднимались.

Она сидела в уютном кресле и смотрела на капли, струящаяся по окну неё небольшой квартиры. Капли преломляли разноцветные огоньки рекламы, мигающие огоньки пролетавших мимо такси… Огоньки как-то сами соединились в красивейшей живой ковер. Дождь монотонно стучал по окну, приглашая и разгоняя шум городской суеты.

…Её разбудило сообщение. «Вы просили напомнить об обязательном еле на сегодня» – сообщил после сигнала приятный, спокойной и крайне уравновешенной женский голос гаджета.

"Голова работает как-то неважно" – это она констатировала для себя уже не в первый раз. Вспомнив всё, что было сегодня, ещё сидя в кресле, она улыбнулась…

Накинув плед, под которым она заснула, на плечи, она сказала машинке, чтобы та сделала кофе, но в ответ услышала, что пора менять картридж. Заправив машинку, решила освежиться, чтобы можно было немного поработать. Руководство уже завтра ждет от неё результатов, а она сделала только 20%. Скинув белье, она посмотрела на себя в зеркало, перед тем, как зайти в душ. "Ну, вроде – ничего. Сильно не изменилась." И послала себе воздушный поцелуй.

Тихонько включилась любимая музыка, вода струилась незаметно, как небольшой ручей в лесу; табло показало ароматему "Лаванда".

Уже давно только здесь она могла расслабиться по-настоящему. А сегодняшнее столкновение в аптеке всколыхнуло эмоции, которые не могли перебить даже лекарства.

После сеанса "душ-массаж-кофе-крекер с сыром" стало гораздо легче. Включился монитор – три сообщения:

1. "Привет, что-то тебя совсем нет. Всё о'кей? Есть вопросы по системе. Жду завтра. Надеюсь, без опозданий?" – ее работодатель. Ответила про себя: "Жди. Всё будет готово. Ещё завтра до обеда есть время"

2. "Ваше участие в семинаре S 11-102 в пятницу в 14:00 в конгресс-холле университета подтверждено"

3. "Автоподтверждено получение средств на карту" – сообщал всё тот же приятный голос.

Она перевела долг незнакомцу, устроилась поудобнее в специальном эргономичным рабочем кресле, и погрузилась в работу целиком. Мозг, наконец, перешел в устойчивый математический режим работы.

***

Следующий день начался, как всегда, с автооткрытия проема окна, которое было настроено так медленно, что редко от него вообще можно было проснуться.

"Уже 7:15 – сообщил голос. – солнце закончит всходить через две минуты. Пора вставать, моя девочка." – когда-то она так пошутила, набирая код текста, а потом подумывала, что это, видимо, и есть какой-то недостаток любви. Ну, ничего. Сегодня новый день, и может быть, от отца все-же будут какие-то известия.

Лекарство зарождали, похоже, в ней какую-то тяжелую лень, но сегодня она прогнала ее прочь, и включилась в день стандартной тренировкой на застекленном балконе. Там было свежее и светлее, чем в квартире. Зала рядом не было, не она, как и многие другие и ее соседи из многоэтажек, довольствовалась физнагрузками от многофункциональных тренажеров, специально встроенных прямо в балконные блоки. Она помахала всем утренним спортсменам рукой, и день начался.

– Как всегда, безупречно! – похвалил начальник – Есть же спецы, которых не нужно поправлять и переставлять ноги, – он был почти ее возраста и, хотя был начальником, дружили они уже давно.

– Почему ты не уходишь? Тебя же зовут и сейчас.

– Как я оставлю тебя одного? Тебя ж сожрет директор за такую расторопность твоих спецов. Один Ник чего стоит.

– Да уж… – с грустью вспомнил он, иронично прибавив – этот специалист и сам заработает, и нам даст.

– А, если серьезно?

– Я серьезно. А потом, ты же знаешь, что у меня трудности. И я всё ещё учусь и повышаю квалификацию.

– Да, да.. Семинар сегодня. Не забыла? Мне не хочется тебя терять, но я вижу, что мы тормозим тебя.

– Расслабься. Спасибо. Мне так удобно. Это же я вас выбрала. Если надумаю уйти – ты узнаешь первым и заранее.

– Ок. Но, если госпожа пожелает остаться, ее раб выполнит любой каприз!

– Желаю остаться. Завтра подайте к подъезду карету, можно даже из тыквы и кучер чтобы непременно крысой был, хотя бы на дисплее. Поеду на бал.

Они посмеялись.

– Задания пришлешь?

– Да. Как всегда. Правда, пока не готово, но думаю через дня два точно сформируются.

– Как там отец?

Она промолчала и опустила глаза. Потом соврала.

– Держится.

– Ладно. Надеюсь, всё образуется.

– Да. Конечно.

– Вызвать тебе такси?

– Нет, спасибо. Я прогуляюсь пешком. Ещё целый час до семинара, а университетский парк – чуть ли не единственный остался. Надо пользоваться случаем.

– Смотри, не нарвись на маньяка там. – пошутил он. На территории округа уже больше 15 лет все поголовно проходили спецтестирование на наличие отклонений, что практически устранило подобные явления. Во всяком случае, отчеты публиковались очень красивые.

Она попрощалась и изящной, уверенной походкой вышла из кабинета. «Все же она очень интересна» – в очередной раз отметил он.

– Салют работникам умственного труда! – приветствовала она троих молодых мужчин непривычно для этих стен громко, зайдя в один из кабинетов конторы. – Как успехи наших Коперников и Эйнштейнов?

– Блин, кто к нам пожаловал!

– Привет!!

– Наконец-то!

Все были ей рады, хотя всегда знали, что как профессионал, она могла дать фору любому из них. Ну что уж поделать, если человек талантлив. Завидовали, конечно, но она всегда им помогала, без всякой там заносчивости и высокомерия, если кто-то обращался с вопросом по работе с системой. За это ребята были ей очень благодарны.

– Ты к нам надолго? – все трое по вставали со своих мест и окружили её.

– Нет, как всегда, только проконсультировать, пояснить и отчитаться.

– Жаль, мы бы тебя тут каждый день пирожками кормили – приходи.

– Спасибо. Я свои килограммы и без вас смогу набрать. Я с вами, мальчики, душой, но … удалённо только телом.

– Что-то не припомню такого!

– Ха-ха-ха – все дружно рассмеялись на разные лады.

– Ой, а когда, когда это будет?

– Время для сеанса связи будет выбрано индивидуально – передразнила она искусно голос ее автоответчика.

– Ур-ра!

– Наконец-то… дождались!

Снова посмеялись.

– Ну все. Я побежала. Всех обнимаю.

И она на прощание быстро обняла по-дружески каждого из них по отдельности.

Она специально зашла их порадовать, разбавить их монотонные серые рабочие будни. И даже специально надела последнее свое приобретение с открытыми плечами, выражено подчеркивающие ее стиль, которого она придерживалась уже давно. Сверкнув в их строго мужском клубе ярким событием оставила за собой тонкий шлейф аромата лаванды и непонятное, но очень приятное ощущение чего-то близкого и одновременно недостижимого.

«Они неплохие – думала она про своих коллег – не ворчливые, не занудные, не злые, и не глупые.» Они нравились ей, каждый по-своему. Может, поэтому она и оставалась тут работать. Вот и сейчас ей на прощание вручили большой сладкий персик. Это было приятно и трогательно.

***

Выйдя из фешенебельного здания конторы, она скоро очутилась в большом парке университета, который скрывался от остального города специально генетически выведенной живой зелёной изгородью. Несколько слоёв плюща 6-метровой высоты, как пирог, наглухо отсекали весь шум двигателей, пыль и загазованность. Над парком была беспилотная зона, поэтому даже сверху сияло непривычно чистое небо.

Ее платье не было винтажным. Скорее это – симбиоз ретро с включениями современных мотивов и тенденций. Но оно выделялось из общей массы большинства, которое даже здесь, совсем рядом с университетом, придерживалось офисного дресс-кода. Это было частью ее жизни, ее свободы.

Она присела на скамейку под раскидистым кедром. Жёлтые листья уже кое-где яркими пятнами лежали на зелёных лужайках. Совсем рядом умиротворяюще шелестела вода, ниспадающая с широченного искусственного водопада знаменитой галереи любви. До семинара ещё оставалось целых 40 минут, и она вновь задумалась об отце:

«Зачем он так поступил? Ведь она любила его всем сердцем. Что теперь будет? Сможет ли она понять его потом, если самым плохим ее предположениям суждено сбыться?»

Именно он научил её думать, анализировать, сравнивать. Он смог показать, что у той реальности, в которой живет большинство, как правило, есть режиссер. Вдруг, совершенно неожиданно, ей очень четко вспомнился один разговор с ним:

– Пап, а можно купить всё, что советуют в рекламе, и тогда они успокоятся? – спросила она как-то, когда была совсем еще маленькой. Отец улыбнулся и ответил:

– Можно купить. Но они не успокоятся. Цель многих – заставить покупать всегда. Сделать это смыслом жизни людей. Потреблять. Хотеть получить то, о чем тебе говорят, пишут, что показывают, что модно.

– А зачем?

– Когда кто-то знает твои цели, ты предсказуем, от тебя не будет неожиданностей, неприятностей, недовольства, тебе нужно только показать, как можешь достичь ты этих целей побыстрее. Иначе говоря, запрограммирован, понимаешь?

– Но, – начала пробовать размышлять она – чтобы всегда покупать, мне нужны будут деньги для этого..

– И время. -добавил папа

– Получается, они хотят, чтобы я тратила много денег и времени? – наивно выпытывала я

– Все деньги и всё время, – поправил папа

– А если деньги закончатся?

– Тогда тебе придется тратить время на то, чтобы их добыть.

– Чтобы опять потратить?

– Именно – улыбнулся отец

– Ну, тогда получается, что они хотят забрать всё моё время? – сделала логический вывод она

Папа с удивлением и даже с некоторым уважением посмотрел на неё и ответил:

– Да ты у меня маленький математик. Да. К великому сожалению, вывод ты сделала правильный.

Она тогда ничего не ответила больше, но сделала для себя кое-какие умозаключения.

"Я любила родителей. Они могли думать. Они научили думать и меня. Именно это сделало мою непростую жизнь наполненной моими красками, с моими впечатлениями и событиями." – как-то записала она в своём дневнике.

Недавно её отец пропал. После изматывающе тяжелой и долгой болезни умерла мама, и он как-то сразу замкнулся, сник и постарел.

Нужно было помочь. Помочь пережить это. И она помогала ему. Она не могла допустить, чтобы он изменился так сильно и все свое свободное время старалась уделять ему.

А сейчас он уехал. Сначала жутко напугал, сказав, что устал морально и физически; и что самым лучшим для него было бы, если бы ему позволили применить эвтаназию.

Отец был волевой человек, и слов на ветер бросать не любил. Поэтому она и испугалась по-настоящему. Она тогда просто молча заплакала. И отец смягчился, стал успокаивать, говорить, что еще не решил, что еще нужно посоветоваться, и даже пообещал прислушаться к её доводам. Но ей так и не удалось научиться понимать, когда он лукавил, а когда нет. И тревога продолжила жить в ней.

А через два дня он уехал, сказав, что обязательно будет писать электронные письма или сообщения. Его не было уже неделю, а письмо было всего одно.

"У меня всё хорошо. Не волнуйся. Я тут со старыми друзьями поехал на рыбалку. Им уже давно ничего нельзя, как и мне, но иногда мы нарушаем. А ещё поем песни, и даже ходили один раз в бар. Ещё буду писать. Твой папа."

– Ну, и что это?? Какие друзья?? – Конечно, она могла многого не знать о нём. Он был разносторонний человек, и друзей действительно было не мало. Но последнее время он ни с кем почти не общался. С тех пор как не стало мамы.

– А что это за текст? Почему нельзя было видео письмо прислать, как это делали все? – что-то скребло у неё на душе. Какие-то недобрые предчувствия.

Прибежали какие-то дети. Маленький мальчик смотрел на нее очень непосредственным, по-детски чистым, вопрошающим и одновременно требовательным взглядом. "Тетя не хочет говорить" – сказала девочка своему спутнику, который, похоже, мог пока ещё только спрашивать одними лишь глазами. Он постоял немного, но не получив никакого ответа или ободрения, поддался напору своей спутницы, которая с силой тянула его за руку обратно.

«Что со мной? Я похоже сильно поменялась. Сентиментальность?» – недовольно заметила она. Где та уверенная и смелая девчонка, какой была она еще пару-тройку лет назад? Надо бы снова остановиться, как тогда, раньше, всё проанализировать, подумать. "Так и сделаю. Только вот с папой? Определиться. Или что-то нужно предпринимать уже!"