Любая достаточно развитая технология неотличима от магии

(Третий закон Кларка)

Пролог

Информационный пакет с псевдоинтеллектом невидимо скользил сквозь пустоту космоса вот уже многие миллиарды лет. Возможно, где-то за это время рождались, достигали расцвета и гибли цивилизации. Возможно, миллионы его копий, направленные в разные концы пространства, уже выполнили свою задачу или погибли. Ничего этого он не знал и даже не думал об этом. Вся сущность информационного пакета, хранящего все знания и навыки давно ушедшей цивилизации, была нацелена лишь на выполнение одной единственной поставленной ему задачи. И пусть те, кто эту задачу ставил, уже давно прекратили свое материальное существование, для псевдоинтеллекта это не имело никакого значения.

Его задачей было внедрение в представителя другой молодой цивилизации с подходящими параметрами и, таким образом, сохранение памяти о себе и, возможно, как сверхзадача, возрождение себя в других разумных.

Для тех, кто его послал, форма давно перестала иметь значение и смысл, они переступили порог, до которого носителем интеллекта обязательно является какая-то материальная форма жизни. Но это был длинный путь, приведший к полному исчезновению, растворению в информационном пространстве Вселенной, что, по сути, для отдельного индивидуума от смерти почти не отличается.

Осознав свою ошибку, будучи на грани исчезновения как индивидуальных личностей, они сумели разослать информацию о себе и накопленные цивилизацией знания во все концы известной им Вселенной, внедрив в нематериальную форму пакета нематериальный же псевдоинтеллект с одной единственной задачей – найти подходящий физический носитель.

Но сейчас время псевдосна псевдоинтеллекта закончилось, поскольку, наконец, была обнаружена подходящая форма жизни, процветающая на третьей планете системы желтого карлика¹. Как раз такая, которая подходила под заданные параметры поставленной задачи.

Совершив два с половиной оборота вокруг выбранной планеты, не обнаруженный никакими планетарными системами, псевдоинтеллект направил информационный пакет вниз, к намеченный цели.

***

Светлана, покряхтывая и постанывая, устраивалась на кровати в одной из палат роддома №4, куда её только что доставила скорая помощь прямо из магазина, в который она зашла купить хлеба на ужин. Схватки, кажется, прекратились, и Света еще успела подумать, что, возможно, привезли ее рано, но тут же ощутила, как простыня под ней быстро становится мокрой.

– Мамочки! – изо всех сил закричала она. – У меня воды отошли! Рожаю! Помогите!

Соседка по палате, такая же молодая девушка, переваливаясь как утка и поддерживая на ходу большой живот, ринулась из палаты за сестрой. Но та уже бежала на крик.

Подойдя к Светиной кровати, медсестра все сразу поняла, окинула профессиональным взглядом роженицу, и строго прикрикнула на Светлану:

– А ну-ка, прекрати мне тут орать! – И тут же спросила: – Сколько недель?

Светлана на автомате ответила:

– Почти сорок, скоро будет.

– Ну и чего ты орешь? – уже другим голосом и, улыбнувшись, сказала сестра. – Радуйся, сегодня, наверное, уже мамой станешь.

– Как сегодня… уже сегодня? – обомлела Света.

Но медсестра только подмигнула и умчалась за врачом.

***

– Кто? – еле прошептала Света пересохшими губами.

– Девочка у тебя, помощница! – засмеялась акушерка, показывая новоявленной маме маленький, красный и громко орущий комочек. И в этот момент обеим померещилось, будто некая тень мелькнула в воздухе и вонзилась прямо в головку младенца. Акушерка, застыв на мгновение, отнесла это на усталость – пятые роды сегодня, и не такое еще может привидеться! А Светлана подумала, что это у нее от перенесенной боли на миг в глазах потемнело. И ни одна из них не придала этому ровно никакого значения.

А в то же время информационный пакет из дальнего космоса без всяких помех скользнул прямо в крохотный еще мозг новорожденной и тут же растекся по всему ее маленькому тельцу. Псевдоинтеллект зафиксировал точное выполнение задания и запустил систему внедрения и освоения, рассчитанную на шестнадцать оборотов вокруг местной звезды.

– Как дочку-то назовешь? – спросила акушерка.

– Таней, в честь моей бабушки, – устало ответила Света охрипшим от долгого крика голосом и откинулась на подушку. Она была полностью вымотана и физически и морально от невыразимой усталости последних недель, внизу живота сильно болело, но губы, несмотря ни на что, растягивались в улыбке. Она – мама, у нее – дочь!

Глава 1

Весна 1989 года.

Месяц апрель в средней полосе России – один из самых странных и удивительных. В начале месяца может лежать снег и даже трещать морозы, а в конце вдруг приключится жара, и улицы заполнятся людьми в летней одежде. Тане нравился апрель, она, сколько себя помнит, всегда была зачарована этой внезапной переменой окружающего ее мира, этой захватывающей, волшебной метаморфозой. Вот, в начале месяца ты еще в зимнем пальто, шапке и зимних же сапогах. А вот, всего через две – три недели, ты уже в легком платьице, и теплый ветерок ласкает бледные после зимы ноги в босоножках. Конечно, год на год не приходится, но в этом году случилось именно так.

Она сидела на уроке в школе и смотрела в окно. Из приоткрытой форточки пахло весной, и ноздри у Тани непроизвольно раздувались, вдыхая этот бодрящий и такой вкусный запах. Там, за окном, светило солнце и, весело гомоня, порхали птицы. Деревья еще стояли голыми, но пройдет всего несколько дней и их ветви покроются нежными и клейкими зелеными листочками. Одним ухом она слушала учительницу, другим – соседку по парте Ирку Минкову, но думала при этом совсем о другом. Завтра у нее день рождения, ей исполнится уже целых шестнадцать лет, интересно, что ей подарят? Хорошо бы джинсы, она так давно хочет заиметь в своем скромном гардеробе настоящие американские джинсы! Можно, конечно, и джинсовую юбку, а еще лучше – джинсовое платье. Ни у кого в школе такого нет. Но это, конечно, вряд ли, даже рассчитывать не стоит, у мамы вечно нет денег. Но даже и без этого событие значимое – ей исполняется целых шестнадцать лет! Она получит настоящий паспорт², станет по-настоящему взрослым человеком!

Таня вздохнула и с грустью подумала о том, что заканчивается этот, девятый ее школьный год, а впереди еще один год учебы. И потом еще пять лет института, поскольку мама и слышать ничего не хочет ни о каком другом варианте. Ее дочь должна иметь высшее образование и точка! И когда еще она сможет, наконец, работать, получать зарплату и покупать себе все, что ей самой захочется? Таня не имела ничего против высшего образования, оно, безусловно, нужно, но так хотелось поскорее забыть этот постоянный мамин ответ на ее просьбу купить то или это: денег нет. И все же, студенческая жизнь – это вам не школа, это уже почти самая настоящая взрослая жизнь! Таня вздохнула, подумав о том, что еще рано об этом думать, надо сначала школу закончить. А это еще целый длиннющий год! Целый год без красивых нарядов, да и потом им неоткуда будет взяться. Разве что, как говорят, студенты могут где-нибудь подрабатывать.

Однако девочкой Таня была скромной и отходчивой, к тому же, если честно, учиться она любила. По сути, это было все, в чем она могла выделиться среди сверстников. Откровенно, словно специально напоказ некрасивая, особенно на фоне одноклассниц, расцветших и удивительно похорошевших за последнее время. Жидкие тусклые волосы неопределенно-русого оттенка, маленькие глазки, короткий, толстый и задранный вверх нос, который только из жалости можно назвать курносым, острый подбородок, тонкие губы, тонкие, короткие ноги, торчащие даже из-под платья острые лопатки и практически полное отсутствие хоть какого-то намека на грудь. Вот ее истинный портрет, ее родная внешность, с которой она пыталась бороться всеми доступными, но, увы, безуспешными способами. Да при этом еще и высокая на фоне одноклассниц, худая как палка и с лицом, покрытым прыщами. Довольно красивая мама с сожалением говорит, что она вся в отца уродилась, его порода. Из-за своего роста (выше всех девчонок в классе) у нее развилась еще дурная привычка сутулиться, что тоже не добавляло ей шарма. Короче, уродина та еще и вечный объект насмешек со стороны одноклассников. Даже подруга детства Ирка, с которой они с первого класса вместе, последнее время, похоже, держит ее при себе исключительно для контраста, чтобы на ее фоне выглядеть настоящей красавицей.

К сожалению, несмотря на всё вышеописанное, а, может, в компенсацию за внешность, Таня всегда была очень умным ребенком. Отличница, победительница как городских, областных, так даже и двух всесоюзных олимпиад, гордость школы, бабушки и мамы (папа погиб в далекой стране с неизвестным названием, когда ей было всего четыре года, он был кадровым офицером).

А, к сожалению, потому что иногда ей хотелось стать глупой, чтобы не понимать всех тех насмешливых – от одноклассников и жалостливых – от мамы с бабушкой взглядов, которые сопровождали ее последние пару лет, когда девочки из гадких утят стали постепенно превращаться в красивых лебедей. Большинство, но не она. Нет, не она… И если бы ей предложили обменять ум на красоту, то далеко не факт, что она бы не согласилась, так хотелось стать красивой и привлекательной – до ночных слез в подушку! Но кто же такое предложит, это только в сказках добрая фея взмахнет волшебной палочкой и готово!

А потому, нечего стонать, все, что ей остается, так это использовать то, что отпущено природой – свой острый ум, великолепную память (любое самое длинное стихотворения она запоминала с одного прочтения, даже всего «Евгения Онегина» цитировала наизусть, прочитав понравившийся ей роман в стихах раз пять). Надо только выбрать правильный факультет, а в том, что она с непременно полученной через год золотой медалью поступит в МГУ, Таня даже не сомневалась. Колебалась пока только с выбором будущей профессии: врач, физик, гуманитарий, юрист? Чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. Ну, ничего, впереди лето, а потом еще целый учебный год, успеет определиться³.

За всеми этими мыслями Таня не заметила, как пролетел урок, последний на сегодня, и прозвенел звонок, знаменующий для нее конец учебного дня.

***

Ирка куда-то смоталась, ничего не сказав, и Татьяна в полном одиночестве вышла во двор школы – туда, где светило солнце, пели птицы, и с громкими криками носилась малышня младших классов. Настроение сразу взлетело ввысь. В отличие от томных барышень классической литературы, которые, по мысли прославленных в веках авторов, поголовно все восторгались осенним увяданием, дождем и туманами, Таня любило лето и солнце. Любой солнечный день мог поднять даже самое плохое ее настроение. А завтра – день рождения, бабушка испечет вкуснейший пирог и всё в ее жизни будет хорошо. Обязательно будет, а…

– Эй, дылда, иди осторожнее, а то спички сломаются! – донесся от забора девчоночий голос.

– Да нет, Оксана, ты ошиблась, это не спички, это у нее ноги такие! – тут же, как бы пояснила подруге ее ошибку обладательница второго голоса.

– У нее? – делано удивился первый голос. – Ты сказала: у нее?

– Ну да, это же девушка, – приторно подхалимски прозвучало в ответ.

– Вот это да! – наигранно удивилась заводила. – А я-то думала, что это пацан в школьное платье для смеха переоделся.

– Да нет же, это Татьяна Гагарина из 9А! Неужели ты ее не узнала? – продолжал подыгрывать второй голос.

– А, точно! – якобы только узнала первая. – Это же Гагара, и как я могла так ошибиться, не понимаю. Эй, Гагара, это не ты сиськи потеряла?

Таня вжала в плечи голову, еще больше сгорбилась и, сжав зубы, почти побежала прочь от этого едва ли не каждодневного представления. А позади ее звучал громкий, заливистый девичий смех сплоченной компании из 9Б. Каждая из них была хорошо знакома Тане. Те еще гадюки, они не остановились бы и от применения физической силы. Хотя на вид и не скажешь, на вид – веселые и симпатичные девчонки, очень неплохо, кстати, одетые по последней моде. Не то, что у нее – застиранное школьное платье до колен и портфель – самый дешевый из тех, что можно купить в магазине. Слезы невольно брызнули из глаз, а горло перехватило рвущееся наружу рыдание – так было неприятно и обидно. Ну, почему, почему одним все просто так дается, от природы, а ее словно прокляли!

Но нет, она не предоставит им такого удовольствия, они ведь только и ждут, когда она разревется, только этого и добиваются. Такое вот жестокое подростковое развлечение. Такое вот счастливое советское детство. Таня вспомнила, как мама порой вслух мечтает о том, чтобы ей вновь стало столько же, сколько сейчас дочери, и подумала – ну уж нет, она-то точно никогда не захочет вернуться в этот ужасный возраст. Разве что в самые ранние годы, когда еще был жив папа. Таня смутно помнила огромного человека, подбрасывающего ее вверх, в высоту, и ловящего своими надежными крепкими руками. Сейчас она совсем не помнила отца, знала лишь по фотографиям, запомнилось лишь вот это ощущение полета и полного, абсолютного счастья и защищенности от всего на свете.

Таня глубоко вздохнула, смахнула ладошкой слезы с ресниц и, расправив плечи и сбавив шаг, чтобы не показывать этим дурам своего страха, отправилась домой. Те еще кричали ей вслед что-то обидное, но она уже вычеркнула их из головы усилием воли. Ничего, пройдут годы, и мы еще посмотрим, кто кем станет! Она отчего-то твердо верила в то, что впереди ее ожидает только все самое лучшее из возможного. Что все в ее жизни будет хорошо, а может быть даже и удивительно, как в книжках, как в сказках, которыми она зачитывалась в детстве.

Тут Таня вспомнила, что надо зайти в библиотеку, обменять книги, и повернула в ближайший переулок, чтобы сократить расстояние. Когда школа скрылась из глаз, она быстро расслабилась, по сути своей она была доброй и отходчивой девочкой. Она не могла ни на кого сердиться долго, даже на собственных мучителей. Мама считала ее слабохарактерной, говорила, что ей надо научиться постоять за себя, иначе жизнь, по ее словам, проглотит Таню и не заметит. Мама пыталась приводить в пример себя, говоря, что она, оставшись одна с маленьким ребенком на руках, не пала духом, но всего в жизни добилась собственным умом и своими руками.

Это и правда так, бабуля переехала к ним из соседнего города только два года назад, а до этого они с мамой жили вдвоем. Мама больше так и не вышла замуж, даже, кажется, ни с кем не встречалась. Хотя маленькая Таня могла этого и не заметить. Дочери она говорила, что было не до того, надо было работать и ее на ноги ставить, но Таня думала, что ей просто не повезло. Да и вообще, если разобраться, ну что такого мама добилась в своей жизни, что можно было бы взять за пример? Обычная служащая в конторе небольшого завода по производству красок и лаков, даже не начальник. Нет, Таня такого будущего для себя не хотела. Пусть она и не красавица, это никак не помешает ей стать великим ученым как, например, Софья Ковалевская или Мария Склодовская-Кюри. И пусть эти дуры у школьного забора сейчас смеются над ней, жизнь все расставит по своим местам. Так думала Таня и, забегая вперед, можно предположить, что, учитывая свои способности, острый ум и прекрасную память, она окажется права в своих мечтах. Или нет, кто это может сейчас угадать?

***