Посвящается жене Вере

Предисловие

Этот роман оказался, в определённом смысле, продолжением тетралогии автора «Собирание Игры». Наверное, автор не доСобирал что-то… Может не доИграл…

Посему следует предварить читателя хотя бы тем соображением, что некоторые персонажи романа «наследованы» из четырёх книг «Собирания Игры» и не выписаны в должной мере. Впрочем, и некоторые герои упомянутой тетралогии «вырастают» в своей литературной судьбе из прочих первых книг автора.

Пусть взыскательный читатель помилосердствует этой авторской манере «продвигать» своих любимых героев и не взыскует строго. Читать этот роман, право, вполне возможно и как самостоятельное сочинение.

Глава 1

«Дед Пахом всюду знаком»

– Урал! Фу! Ко мне! – кричал колченогий старик с узловатой тяжёлой палкой в руке, с белыми космами и такой же белой длинной бородой, довольно шустро сбегавший с угора к речному обрыву – Не бойтесь! Не тронет без команды… Сейчас… Сейчас помогу…

– Брэд! Пит! Ко мне! Рядом! Лежать! – спокойно приказал двум среднеазиатским овчаркам молодой рослый мужчина с вытесанным жёстким лицом, оглядно скашивая чуть узкие глаза, и изо всех сил натягивая вожжи.

– Рафаэль! Рафаэлла! Кыш! Нельзя! – вновь кричал старик, обращаясь уже к двум огромным беркутам, кружащим, и на бреющем полёте буквально «обривая» макушки-ушки людей, лошадей и собак, вторгшихся в их владения. Цепкие взгляды зорких глаз, когтистые лапы и турбинные лопатки мощных крыльев мешали чужакам управлять вздыбленными, уже сопревшими конями. – Помогу! Щааас… Эх, путники-запутники… Как же вы, экие… Ах, это мой Урал коняшек ваших смутил… Он – старый волк, как и я… Дурные уже, зубы да подковы годы съели… И пути-дорожки… Да и людей сторонних по нашим бережкам-овражкам уж годков как 15 реде-е-е-нько быват… Эхма…

…Конец мая 2041 года выдался в этой местности грозовым с обвальными частыми ливнями. Эти ливни порушили, пообваливали, пораспутили дороги, дорожки и тропинки… Здесь, по крутому в этом районе, берегу реки Серая близ Александрова картина крушения обоза из двух упряжек с повозками да людьми выглядела сейчас довольно жалкой. Упряжки лошадок о три коня каждая изо всех сил пытались вытянуть на ровную твёрдую дорогу сползшие по речному склону подводы. Слава Провидению, что те не перекинулись, но и утопающие, скользящие в жидкой глинистой лакше колёса и копыта, выматывали силы путников и коней… Была опасность рухнуть всем скопом в реку!

– Серый волк за горой…, на речке Серая… не пускает нас домой… Топит славных сталкеров в серой, жирной, жидкой глине… – весело, тем не менее говорил другой возница, тоже тянущий под уздцы свою тройку. Закушенные удила коней, волевое лицо этого Одиссея, всё же выдавали огорчение от безрезультатности усилий – А ну, «академики» – обратился он к трём своим ездокам – снизу подоприте, поднажмите каркас дилижанса нашего! На раз! И – «раз»! И… – взяли… И… – Эх!

«Академики», трое мужчин, на вид возраста от 30 до 55, упирались-дыбились, как могли (а могли!), но… «воз и ныне был там»…

– Погодь-ка! Давай я! – старик подошёл к лошадям, что-то шепнул им в уши, потрепал по холке и приказал людям действовать по его командам – Сначала одну…, опосля вторую… Ты, как тебя?

– Ратибор – отзвался первый кучер.

– Тащи под уздцы… продолжай… А ты, эээ…

– Добромир – назвался второй возница.

– Ишь! Добрые имена – старик прищурил умные, пытливые глаза – Мдаа… Свои!.. Ты карауль свою упряжь… Но не наседай шибко-то. Вы «академики», как?..

– Савелий, Игнат, Джеймс Дэниэл – представились мужчины.

– Ишь! И иностранец в наших дебрях плутает… да не плутит небось… Вижу!.. Поднимаем и толкаем телегу-ту…

Куда там! Впустую… Эта повозка действительно напоминала дилижанс и была крупногабаритною и тяжёлою.

– Ааа… – сердился дед – А ну-ка, отойди!

Он один ухватился за каркас у задней колёсной пары и начал раскачивать повозку. И вдруг рванул вверх! Та поддалась!

– Гойда! Вперёд! – этот клич старик адресовал всем.

Рывок, другой…! Вместе с хлюпающей под ногами и колёсами глиняной лакшой, «хлопнул» миг победы, высвобождения, и кони вынесли дилижанс на твёрдую дорогу, на верх берега.

– Ух, ты! Ничего себе! Ну, силища! Ты, дедушка – богатырь! Восхищаюсь! – восторгался 39-летний «академик» Джеймс Дэниэл, которого остальные прозывали просто «Дэном», или «Даней», или «Яшей».

И он был прав! Любого поразила бы невероятная сила этого старого мужчины, невысокого, но крепкого да широкого в плечах и спине, с ручищами молотобойца.

– Есть маненько… Да что я… Мне уж 90! А вот видали бы вы меня с полста лет назад… Ооо! Ууу! – довольно отозвался «богатырь», по-деловому осматривая упряжь и колесницу – всё цело! Порядок! Добро! Но некогда, паря, некогда! Те-то лошадушки, другой тройки, хрипят уж.. Айда! Так же – на раз-два! В раскачку – рывок – в тягло!

Что-то шло не так…

– Ааа… Перекосило! Фиакр-то сам ничего, а прицеп вкривь пошёл! Ну-ка… – старик осматривал сцепку.

Этот второй экипаж напоминал то ли фиакр, то ли бричку. Он тоже был крыт, ловко спроектирован да слажен, но к нему был прицеплен колёсный… лафет… Вот сопряжение-то брички с лафетом и попортилось!

А сказать надобно, что всё в этих повозках, хоть и новоделах, было изготовлено добротно, с любовью, да со смекалкой. И большого диаметра колёса, и их ободы, и подшипники… Да всё! А уж рессоры и всяческие удобства давали фору веку 20-му. Тем паче 19-му! Да, много «штуковин», отвечающих за технику, надёжность и комфорт управления и движения славны были своей изощрённостью инженерии и дизайна. И милые «мелочи» века 19-го (шторочки, прочий «антиквариат») тоже были употреблены. Но с мерой надобности и вкуса! Да, именно Вкуса!

Натужный поиск комфорта (прагматичного, праздного и потребительского!) в 20-21 веках, жажда (иступлённая до безумства и просто глупости!) эффективности, «креативности», «продвинутости» на деле утопили, сожгли в людях простое человеческое, самые важные жизненные ценности, смыслы и идеалы. Некогда вспомнить, что такое лесная опушка, лесное озерцо, и что вообще есть Природа! Есть! Всё – поздно! Каюк! Допрыгались! Люди опротивели Природе! И та решила их… «выплюнуть»! Как шелуху от семечек! Заработал «двигатель внутреннего сгорания»! Ох, попёр! Нет, не в тех навороченных «тачках», что уже душили города, а те двигатели «внутреннего гниения», что сделали ненужными и смешными все «тачки», «бутики» и «салоны».

Война! Пандемия!

В России к 2041 году выживших, выкарабкавшихся – десятая доля от начала 21 века! В Европе – ещё меньше! Таперяча и разные там голландцы мечтали о телегах, да дровишках, и тусоваться по барам, пати и прочей шелухе отпало желание… Валенки б…

Да тулупчик… заячий хоть… Да хлебца корочку… Да спрятаться в «тихий угол»! Подальше… Подальше!

Поделом вору мука!

Самому себя обокравшему!

…Так вот… На этом лафете размещались походная чугунная варочная печь, обвязка алюминиевых фляг с питьевой водой и запасами продуктов, лопаты, канаты и прочее… И этот лафет-то и выворотило! Опять-таки ничего не опрокинулось в воду, но «сустав» металлической связки требовал ремонта! Серьёзного, в кузне… А пока надо «выдернуть» всё на ровный бережок!

Да, не «пёрло»!

– Нет «прухи» – сердился дед Пахом (так звали этого аборигена) – выпрягай коней из первой тройки! Сюда, на подмогу! В одну связку, упряжь! Ууу, дохлые уж вовсе… Устали… Напоить бы, накормить бедных… Верных… Ииии!.. Гойда!

Получилось!

Но ехать сегодня далее было невозможно. Ремонт нужен… Да и темнеет… И тучи… И новая гроза грозит! Ночевать в крытых своих повозках, да хоть в палатках (тоже качественных, с надувными дном-матрасами) под новым ночным ливнем, ой, не хотелось вовсе… Костра не разведёшь, печи не растопишь, чайку горяченького, духмяного не изопьёшь! Впору, впору комфортный (да, такой!) отдых… Нет – комфортно-походно-регламентно-домашний. Даааа… Третья ночь как в дороге… Как из Москвы отъехали…

– Ну, что,… робя, давай ко мне! На ночёвку. Вона мой хуторок на горочке, наверху. Милости просим! И кузня есть! Утром тележечке вашей ремонту дам! Ушицей накормлю… Медовушкой отпою… Хлебец недавно испёк… В печи… Не простыл ещё небось… Эх, жалко баньку поздно топить… Али как? Можно и посумерничать… Лампадки засветим…

– Нет! Утром, с рас…, с окончанием ремонта – в дорогу! – твёрдо заявил Савелий. Он был самым младшим среди «академиков», но решения принимал он. Старшой! – Мы любим лечь с темнотой и встать с рассветом. Это правило… А банька – он улыбнулся юношей – да – жаль! Очень! Хм… – Савелий задумался – может на обрат… , на «Кольце» и побалуем себя… Мы по «Кольцу» едем… Золотому… Свидимся, дай Бог! Коли случай управит…

– Так Бог! Али Случай? Кто главней? – насмешливо спросил дед, и, не дождавшись ответа повёл гостей.

… Крытый двор. По-русски. Однако столбы врат и столбы крыльца – странные идолы… Волк Урал сторожем сразу возлёг у одного из столбов. Рядом высоченный шест с перекладиной. На ней устроились дозором Рафаэль и Рафаэлла. Чинно всё, привычно… И спокойно… Зная своё место… И свои задачи… Под столбом и под шестом – кости. Объедки…

Круг дома – странные красные камни разных размеров. Вообще знаки и символы везде: и круг дома, и в дому. Какие-то обережные кольца… Серебро? На пальце Пахома такое… И на кольце фигурки… Не разглядеть…

Дом крепок, просторен… И подворье богато. В хозяйском доме большие сени и большая горница с русской печью. Она делит горницу на две части. В одной, обжитой – хозяин, его кровать, стол, стулья, платяной шкаф; в другой, гостевой – три широкие лавки с медвежьими шкурами… Ещё в подворье банька, дровяник… Утварь домовая и банная. Всё – по местам, с продумкой размещено.

– Вы, «академики», со мной, в горнице размещайтесь. А вы, молодцы, айда со мной за двор. Там тоже славно отоспитесь…Хе-хе… – Пахом гордился своим хозяйством.

На заднем дворе крытый сеновал, крытое гумно, хлев и курятник. И опять вся утварь строго по местам… И тварь: лошадка, коровка, курочки… А вон и кузня… Далее необъятный огород и посевное поле…

– Да… И пшеничка, и рожь, и картошка-моркошка, и репка-редька, и лук-чеснок, и свекла… А как же… И улья… 2 парника: огурцы да помидоры… И кусты-деревья плодово-ягодные… Вот редис, да лучка нарву-надёргаю вам…

– Уже? Так рано? – удивился Игнат. – Холодно ещё… И ночи холодные…

– Всё по Вере… По промыслу… И по Урокам… Нам – даётся – пробубнил старик туманно-загадочно. – А готовлю на улице. Там тоже печь… А ту, в доме лишь подтапливаю… Кашу, хлеб тёплые люблю.

– А телега? Ездишь куда? – спросил Дан.

– Быват… , быват… Родня в округе есть… Гостимся… А вот колодец, под домом подполье с банками-закрутками… И подвал знатный есть… с ходами – тут Пахом спохватился: «Ишь, разболтался. Народ-то, видать, хороший, да прохожий».

В доме дух русский: уют, чистота, строгий порядок.

– Ууу… забыл, старый: жаркое из зайца есть! Дааа… А то и тетерев, и глухарь бывают… Беркуты мои одаривают… Всем хватает… А рыбы – у-у-у, грибы-ягоды… Ох, опять забыл: пирог с капустой со вечера есть… Сдобный ещё! А то с картошкой да с грибами пеку! И сладкие, с медком-ягодками.

– Мы удивлены! Скатерть-самобранку прячешь где? А, дед Пахом? Как управляешься?.. Или молодцы сказочные являются? Да и девицы… Ха-ха – шутили гости…

– Все бывают… Все… – уклонился дедок от объяснений…

Брэд и Пит устроились на заднем дворе… Рядом с Добромиром и Ратибором. Животные их не шугались, смирно соседствовали. И, что странно – и собаки были, как дома! Чуют добро! «Своих»!

За ужином говорили о хозяйстве Пахома. Лишних расспросов «кто и что, куда и зачем» сейчас не нужно. Не ко времени… Да и поздно… Зачем к ночи задавать вопрос «зачем?»

Ах, как славно откушали! Не пищу, а точно Дух Реки (с ушицей), Дух Земли (с хлебом), Дух Леса и Дух Печи (с жарким) отведали. Глотнули, впитали, насытились сторицей.

Ах, как славно выспались! Сна-то 4 часа, а сил прибавилось в 400. Аура дома! Необычайно умиротворяющий запах ауры дома! И она, эта аура от Духов Реки, Леса, Земли, Печи. И сам хозяин, дедушка Пахом, простой с виду «рыбачок» чем-то заряжен изнутри, что-то было в нём от этих Духов. И даже хитринки, и даже печаль в глазах его были светлы этими Духами… Кудесников угол…

«Теремок в лесу сказочный… Сказочном лесу … Сказ… Сказ… Позвала нас эта сказ… В гости… Гос… » – роилось в подсознании гостей… И предсонном забытьи, и в просоночной хмари-мрети-хляби… Сознание почему-то возвращается в себя не сразу твёрдо… Первые «шаги» по хляби… Но очень нужной человечьему сознанию… Точно из этого «киселька животворящего» и появится и логос, и знак. Космос человека, его мозга, хмарный даже в гениальных прозрениях, – тоже в «кисельке» мретьного, морочного Космоса Вселенной. Или Вселенной Космоса? Или всё это Едино? Едко-едино-заблудино…

А Рассвет приходит! Ясный! Дарящий! Не обижающийся на все на свете «кисельки» кислые! Утро вечера мудренее, пацаны! Вот и всё…

С утречка дедушка Пахом с Добромиром и Ратибором сходили до речки, из хитроумных ловушек для рыбы (в форме сердца?!) достали две стерляди , щуку, язя, голавля и жереха…

– Ну ничего… А быват и сом, и судак, и налим попадутся… Ничяво… Благодарю… Много рыбы стало. И разного… Как люди сгинули – полегчало Природе-матушке! Дааа… Ну идите, печь топите, да хоть и обе… На уличной – ушицу, в домашней кашицы напрейте… Масло в погребке… Да я в кузню, потом подойду… Неее, в кузне я один справлюсь. Чаго там… Пустяковое дело… Разожгу и подойду…

Когда он подошёл, все были при деле. Кто кашеварил, кто коней кормил-поил, кто постирушку малую затеял… Добромир один, большемерной ножовкой, пилил отрубы брёвен. Пилил ловко, проворачивая бревно на «козле» так, чтобы зубья вгрызались в плоть дерева с минимальным трением!

– Ишь, ножовочка кака! Хороша! Одному сподручно… Откую себе таку! Выковать из рессоры старой… А то двуручной одному несподручно… И, братцы, скажу я вам, что добрых слов заслуживает и упряжь ваша, и коняки, и сами вы… – не разгильдяи какие… Ха! – «Академики»… Ха… Работяги.

– Да… Всё сами делаем… И мастерские, и цеха, и малые заводы, и конезаводы…

– Ишь, спорые каки! Хорошо это! А Ратибор рубит дрова своим колуном да топором?

– Конечно! Любим своё! Сподручно… Да, сами… Тоже… И топор, и топорище… Да, «язычок» на топоре… «бородка» и «косичка» обязательны… Да, и полимеры готовим. Заливаем добавочно…

– Смотри-ка! Эхма! Поучусь! Люблю новое! За старину держусь, у старого козла рога-те покрепче… Так ить как ишо быват: что новизна, то и кривизна! Эко вот… – вздохнул – Чурки-то тоже маненько оставь! Не коли всё-то… Спасибо, ребятушки… Ох, спасибо… Славные…

В девять сели завтракать.

– Готова повозка с лафетиком… Мы тоже «не пальцем деланые» – довольно-сурово похвастывал дед…

– Да… Нам тоже есть чему у вас, дед Пахом, поучиться. Ох, есть! Много! – правильную, нужную сердцу реплику отпустил Джеймс Дэниэл. Сердечную, искреннюю…

– Ну, погостите пару-то деньков… Порыбачим, по грибы-ягоды… Эхма – и баньку! Как без баньки-то!?

– Как…к…ие грибы, яг…годы..? Май ещё…– изумлялся Савик…

– Ну… , вот остались бы… Может…, показал бы чего… Ух, невидаль для вас! – хотел трепануться о каком-то ещё секретце своём (а их, видать, немало тут!) Пахом, да умолк. Строг стал… Точно на стражу, в караул себя выстроил!

Странный!

– Нельзя нам… Задание… Поручение… По «Золотому Кольцу» России… э…э…. Обзор… э… Дозор…?… Надсмотр – тоже мямлил и секретничал Савелий. Ему было неудобно.

Дааа… Компания…

Но ведь и невежливо, и неблагородно добрым людям чересчур-то не доверять… Не Собрать Игры, не Собрать Совета.

– Всяк человек должностной пред кем-то… Дааа… И то: должник не умрёт, покамест долга не отдаст… Но и та правда, что кто поручает, тот и больше отвечает… Дааа… Первый в совете – первый в ответе! А и то верно, что государиться – всё сыпал поговорками, да пословицами (любил, видать, да знал немеренно) – … при смутах, да сомнительных правах – дело швах… Народ согрешит – царь умолит, а царь согрешит – народ не умолит… Царь да нищий – без товарищей! Дааа… Так кто поручил-то?

– Начиная с 2027 года, по указу президента (был тогда ещё…) началось расселение… из городов… Война… Пандемия… Ну, кто куда: на дачи…, на свои, на заброшенные, на Урал, за Урал… 70% за Урал, в Сибирь… знаете… – начал издалека Савелий Андреич.

– Знаю, знаю… Натворили делов… И поделом… Ну? – остро зрил Пахом, прямо в глаза молодому мужчине. Но и выдержки Мастеру Игры, стоику и рыцарю Саве хватило бы и на 100 «рыбачков-кудесников».

– Сейчас люди потянулись назад… Любовь к родному пепелищу, «любовь…

–… К отеческим гробам…» Любите Родину? Пушкина? – довольно доцитировал «рыбачок». – Ну, ну… Дальше…

– … По домам… Да и лето… Можно прожить, прокормиться, обогреться… Но водоснабжение… Мдааа…

– Ясно… Снабжение опять… Дайте то, дайте это, дайте, дайте… А власть какая государева есть? – насмешливо, почти не слушая ответов, задавал вопросы хозяин.

– Былой нет… Советы общин, Командорства, Братства, Воеводства, Заставы… Это отрегулированная… в общем… структура…

– О! Это дело! – уже заинтересованно вскинул густые седые брови дед.

–… Да… Местная… Но и общая в Большом Совете… есть… хм…, ну, должности….

– Уроки! – пояснил по-своему Пахом…

– Да… Консультанты, Наблюдатели, Уполномоченные, Смотрители, Воеводы, Заставники…

– Молодцы! Хм… Страги! По-нашему! – загадочно, для себя более, за-метил дедок. Поставил мету!

– А корни Веры и Дела вашего доброго из чего растут? – такого острого и требовательного взгляда трудно было выдержать даже этим «академикам» – Мастерам Игры.

– Мы Собираем… новую Игру… – туманно, нехотя буркнул Игнат.

– Играете, что ль? – язвительно уже уточнял «рыбачок».

– Нет… Не так… То есть… Да – Играем! Все и всегда играют. Весь мир – Театр! – Буквально яростно защищал что-то важное «своё» Дэн-Дан.

– Как же… Слыхал… А в свои-то ворота голы часто «хватаете»? А, «заставнички-воеводы»? – неприязненно резко высказался дед.