Буэ). Однако Игорь не страдал и не комплексовал, а марал и марал бумагу, пер, как слепой бульдозер, через все преграды, поперек здравого смысла. Когда им было по семнадцать и скучной лекции посредь Игорь двигал ему, Павлу, кривенький листочек с очередной «нетленкой», это еще можно было с иронией принять. Когда им двадцать третий год, и один на полном серьезе читает другому бредни новые, которые никак (по крайней мере, к лучшему) не изменились, и те же в них, простите, киборги…
– Что нового? – с энтузиазмом вопрошал Игорь, после того как они конспиративно выпивали принесенное. Господи, ну что могло случиться за несколько безвоздушных дней.
Уходил Павел с кислым послевкусием «Гинесса», разбитый еще больше против домашнего, зная: от безысходности притащится снова и снова.
Так кончался декабрь.
Когда на носу оказался Новый год и по обыкновению забурлили торговые центры etc