После учебки Сёму в первый раз назначили в караул. Перед караулом даётся время на подготовку. Деды сразу смотались в чепок – солдатский буфет. Черпаки улеглись спать, а молодым старший сержант Цепин велел учить устав. А сам, подставив табуретку к кровати, не снимая сапоги, улёгся спать.

Этот сержант произвёл на Сёму неизгладимое впечатление ещё тогда, когда их молодых после учебки, привели в казарму. Хотя и в учебке хватало богатырей, такое Сёма видел впервые. На кровати лежал гигант, его ноги, просунутые сквозь решётку спинки кровати, покоились на табурете. С кровати свешивался богатырский кулак размером с голову Сёмы. То, что этот сержант днём и одетый валяется на кровати, уже удивляло. В учебке такое себе никто не позволял. Раздался жалобный скрип пружин, – это старший сержант повернулся на бок, подперев голову могучим кулаком. «О, молодёжь прибыла!» – услышал Сёма его бас – «Откуда, земели?». «Что, кто с Урала? – заинтересовался сержант, – Откуда?». Но, услышав ответ, потерял к молодёжи интерес, но ненадолго. «А, что, кто из вас, слонов, на гитаре играть умеет?». Из пятерых молодых четверо сказали, что могут, среди них и Сёма. Обращение к ним щупленьким молодым такого здоровенного «деда» – «слоны», несколько подняло Сёму в своих глазах, но позже они узнали, что в этой войсковой части всех молодых называют «слоны». До того, как молодёжь принимает присягу они «духи», потом «слоны» – солдат любящий офигительную нагрузку, прослужив год, – становятся «черпаками», после полутора лет – «дедами», а ещё через полгода становятся «дембелями». «Дембель» – это мечта любого солдата. «Дембеля» все любят, его приглашают на работу, дают направление на учёбу.

В общем, старший сержант Цепин, прослушав игру всех четырёх претендентов, отверг игру троих, заявив, что это не игра, бряканье. А Лёшку Ложко похвалил. И ночью всем пришлось слушать его игру, так как сержанту не спалось, потому, что он выспался днём.

Сёме ужасно хотелось спать. С тех пор как он попал в армию, ему постоянно хотелось есть и спать. Еды хватало, просто организм на ту нагрузку, какую он испытывал, отвечал новым требованием. Сёма даже поправился на несколько килограмм за время в учебке. Сержанты, гоняя их, говорили: «Вы пока «духи», «ни что», а должны стать десантниками. И непросто десантниками, а такими, которые американских рейнджеров на завтрак десяток кушают». Шёл 1986 год, из их учебки большинство попадало на дальнейшее прохождение службы в «Афган». Сёма же после окончания учёбы, оказался в старинном русском городе, в одном из десантных подразделений. Их дивизию сами десантники называли – «Лошадиной». Потому, что даже на зарядке они пробегали не меньше, чем шесть километров. А по праздникам бегали, так называемый праздничный кросс – десять, а то и все пятнадцать километров. Бойцы шутили: «Для нас праздник, как для лошади свадьба – морда в цветах, а зад в мыле».

Но тогда в первую ночь, Сёме тоже не пришлось выспаться, не только из-за бряканья гитары. Что бы случайно зашедший дежурный офицер не застукал этот концерт, Сёму поставили «на шухер», то есть, он завернувшийся в одеяло, забрался на широкий подоконник, высунул голову в форточку и следил, чтобы офицер не зашёл в казарму незамеченным. Примерно через час его сменил другой молодой, но даже лёжа в своей кровати, он долго не мог уснуть, слушая Лёшину игру. Наконец дедам надоело слушать гитару, и они отпустили Лёху спать, а сами пошли в каптёрку пить чай.

Конец ознакомительного фрагмента.